Алеет восток (Мв-14) (СИ) - Савин Влад. Страница 38

Ну а моя зарплата - ой, это как у пары академиков, выходит? И у Михаила Петровича - мы ж не немцы, где в семье принято, у каждого свой счет? Так за это и спрос с нас больше, чем кого-то другого! И если наша, Советская Власть так посчитала - значит, отрабатываем мы все это по-полной? Ну а я могу позволить себе шляпки хоть каждый месяц менять, если это делу не вредит!

Мы шли мимо Кронверка, где сейчас Артиллерийский музей, за ним памятник казненным декабристам, дальше начинался парк Ленина. Ветер разрушил наши прически, трепал и путал волосы, облеплял ими лица, мешая смотреть - а когда мы пытались прикрыться ладонями, отпустив платья и полы плащей, то сразу начиналось "макси, мини, мерилин"; мы поспешно хватались за развевающиеся одежды, завидуя встреченным женщинам в косынках; они все тоже держали у ног юбки и плащи, и улыбались нам, уже не нарядным столичным дамам в шляпках с вуалью, а растрепанным девчонкам, к которым пристает ветер-хулиган! Наконец мы вступили на площадь Революции (прим. - сейчас Троицкая - В.С.), я указала Лючии на музей Революции (бывший дворец Кшесинской), и сказала, что вот с того балкона в семнадцатом выступал Ленин, а все место до моста было забито народом, слушавшим его речь. Итальянка заметила:

-Как святой. Кто со мной - к лучшей жизни. Ань, ну чем коммунистическая вера в принципе от религии отличается?

-Тем, что мы лучшей жизни, добьемся сами - ответила я - а не ждем, пока бог пошлет.

Прошли мимо Дома Политкаторжан - и вот они, каменные китайские львы возле спуска к Неве. Мама меня сюда еще маленькой приводила - и говорила, что есть поверье, что если между ними на ступенях встать, и желание загадать, то оно сбудется. Если, конечно, просишь искренне и всем сердцем. С каких пор это появилось, никто не знает, вроде ж недавно львов привезли, тут даже надпись на постаменте, год 1907, Ши-цза из города Гирин в Маньчжурии, дар от генерала Гродекова... так это у нас они недавно стоят, а сами китайцы когда их изваяли? Парные скульптуры - у одной под лапой маленького ши-цзенка вижу, это значит, лев-мама?

Я и сама сюда приходила - просила всякое небольшое. И вроде, сбывалось! А в самый последний раз - чтобы мне сюда после войны прийти, было это летом сорок первого, я уже документы в военкомат сдала, откуда дядя Саша меня в Школу забрал. И вот, вернулась, так что спасибо вам, добрые звери, и простите, что поздно пришла вас отблагодарить. Сказала так - и словно полегчало на душе. А больше мне от вас ничего сейчас и не надо, все у меня хорошо - вот только, чтоб атомной войны не было, но вам такое вряд ли по силе? Люся, и ты можешь что-то загадать - не бойся, это ж не чертовщина какая, тут зла нет, а значит, и твой католический бог не обидится.

-Аня, как же так, ты же коммунистка - удивляется Лючия - в бога не веришь, а в ши-цзов?

-А это вроде приметы - отвечаю я - или может быть, какие-то тонкие связи в мироздании? (вот, нахваталась терминов от научных светил, когда они обсуждали феномен провала "Воронежа"). Вреда уж точно не будет!

Лючия становится рядом, и что-то шепчет, глядя в небо, прижимая руки к груди, и к животу.

-Аня, я загадала, чтобы в этот раз у меня легко... не как в прошлый раз! Я у доктора была, еще в Москве, перед самым отъездом.

-Ну, поздравляю, подруга! - говорю я - а Юрка знает, или не успела еще сказать?

Лючия лишь головой мотает. Тут от Невы как дунет, вверх по ступеням... и стали мы будто купальщицы, готовящиеся в воду зайти - не только плащи, но и платья на головы подняло! Торопливо себя в порядок приводим - смотрю, какой-то военный рядом стоит, на нас глядит. Товарищ, вы хоть совесть имейте!

А он и отвечает, совсем не замечая неловкости ситуации - Танечка, это вы? Помните, перед войной еще, год кажется, тридцать восьмой, на этом же месте?

-Я не Таня, а Аня. А вас я вспомнила... учитель из Тамбова? Вы тогда приезжали в Ленинград, квалификацию повышать, и с моим отцом были знакомы?

Вот бывает - я же сама ему тогда про этих китайских львов и рассказала! А он не забыл - и, в Ленинграде оказавшись, к ним пришел, так и встретились! Поговорили культурно, сначала там, на набережной, затем в кафе зашли - вот вы, товарищ, нам мороженое и поставьте! Вот ведь судьба - был мирный человек, учитель, даже не в самом Тамбове, а где-то южнее, лермонтовские места. Перед финской его призвали, грамотный-образованный, интегралы с логарифмами знаешь - в артиллерию, и сразу младшим лейтенантом. Теперь вот - генерал-майор, Герой, войну в Маньчжурии закончил, демобилизоваться хотел, не отпускают! Он тоже удивился, что я повоевать успела (понятно, что всего я не рассказывала, лишь про партизанский отряд "Мстители" и убитых фрицев - ну а теперь, не Смелкова а Лазарева, по партийной линии служу). А Лючия больше слушала, и, представляясь, назвала не свою фамилию, а лишь имя, "Люся". Но тоже замужем, и мужу своему верна - так что простите, товарищ генерал, никакого легкомыслия!

А после, у нашего знакомого оказался еще и "газик" с шофером. И он любезно подвез нас до "Астории". Ой, как волосы трепало, от ветра и езды, мы даже попросили остановиться и брезентовый верх поднять, а то совсем на косматых баб-яг похожи! Возле гостиницы увидели столпотворение, и стоят несколько машин с номерами от Большого Дома с Литейного. Тут же Прохоров бегает - нас увидев, навстречу бросился, товарищ Лазарева, товарищ Смоленцева, слава богу, тьфу, Партии, живые! Да что случилось-то?

Оказывается, наше исчезновение не просто обнаружили. А как мы ушли, позвонил Пономаренко - и тут оказалось, что нас нет, и началось такое! Бедный Прохоров со своими орлами, подняв ленинградских товарищей, кинулись нас искать. Опросом постовых милиционеров, и уличных ларечников, и просто прохожих - проследили нас до Мытнинской набрежной, а дальше потеряли. И тут, наши шляпки в воде - ну отчего сразу панику разводить, "убили, похитили"? Сейчас в Кронверкском канале водолазы ищут наши бездыханные тела, по всему городу подняты на ноги ГБ и милиция в поиске нас живых, а в доме на Литейном глотают валидол - потому что товарищ Берия тоже в курсе, и уже звонил туда, выражая свою обеспокоенность. Ну, слава богу, обошлось!

Самое страшное было в Москве, у Пантелеймона Кондратьевича. Вот умеет же человек, без ора и матюгов такой разнос устроить! Хоть сквозь пол провались.

-Анна Петровна, что вы вытворяете?! Или вы, вместе с товарищем Смоленцевой забыли, что являетесь секретоносителями уровня ОГВ?! Я, что, должен вам напоминать, что вы находитесь под круглосуточной охраной?! Так каким местом вы думали, красавицы?! Вы понимаете, что я, получив известие о вашей пропаже, обязан был худшее предположить, что там и в Органах измена, и вас просто решили убрать втихую? Киев забыли, кто там на врага работал? Решили, что Ленинград не Киев - так у Смоленцева спросите, как он в прошлом году в Самарканде чуть не угробился, вообразил, что ему море по колено, герой хренов! Мне с Лаврентием Палычем пришлось объясняться, а ему откат давать, что он ленинградским наобещал, уже спецгруппа была к срочному вылету в Ленинград готова - ладно, по бумагам проведем как учения по проверке системы охраны важных лиц, и выводы для кого-то будут резко отрицательные! Сколько нервов потратили, у скольких людей - да и Прохорова чуть под трибунал не подвели, кстати, втык ему будет неслабый! И вы что, думаете, у нас есть лишние люди и время, служебным расследованием заниматься - а ведь пришлось, по всей форме, согласно инструкции, выяснять, не было ли у вас несанкционированных контактов с иностранцами - слава богу, что кроме милиционера, двух студентов и товарища Цветаева с водителем, никого не установили! По городу прогуляться захотелось - да ради бога, гуляйте где хотите, коль время и возможность есть, но лишь как положено, с охраной! Запомните, раз и навсегда - ваша жизнь и здоровье, особенно при исполнении, это государственное достояние, себе вы не принадлежите, не какие-то там поэтессы! Серьезных неприятностей захотели? Хорошо, для начала объявляю вам двоим замечание!