Dirty Dancer (СИ) - "SаDesa". Страница 23
– Не заебало ещё?!
Разворачиваюсь, уже сжав в кулак правую руку, чтобы хорошенько ответить на выпад, как мне на спину, обхватив за шею, резво запрыгивает охренительно тяжёлое нечто.
Кое-как дотянувшись до стола, ставлю бутылку и уже двумя руками, вцепившись, разжимаю замок, херово выходит с перепоя.
Ржёт как конь мне прямо в ухо, и притихшая головная боль возвращается новой волной. Злюсь и, съездив локтем по чужим рёбрам, с силой прикладываюсь спиной о стену. Благо, не своей спиной.
Лошадиный ржач переходит в куда более хриплый мат, но хватка едва ли слабеет.
Перехватываю давящее на гортань запястье и, немного оттянув его, снова прикладываюсь о стену. На этот раз удачнее. Скидываю с себя и, прежде чем развернуться, не глядя, отвешиваю пинок. Жалею, что кеды лёгкие, стоило бы уже таскать на репы тяжёлые гады.
За спиной хрипло, то и дело сбиваясь на кашель, довольно хмыкают:
– Ты превзошёл своего учителя, мой юный падаван.
– На хуй иди, сенсей.
– Подходящего нет, мой юный падаван. Хочешь, попробуем твой?
Фыркаю.
– Иди ты в жопу, идиот.
– И на хуй, и в жопу, да ты универсал, Рэндал? – вставляет свои пять копеек вовремя подошедший с непочатой бутылкой пива Сайрус.
Оборачиваюсь только теперь, ибо и так прекрасно знаю, кто там валяется на полу и, протянув Джеку руку, тут же валюсь рядом от коварного удара по лодыжке.
– Да тебе всё мало, еблан!
Кое-как привстав и деланно замахнувшись, жду, пока он перехватит мой кулак. Чтобы, извернувшись, впечатать колено ему в живот. Кашляет, но всё никак не может перестать лыбиться, даже сложившись пополам от боли и хватаясь за живот.
Вот уж кого пора лечить от бешенства.
Рывком поднимаюсь на ноги и предусмотрительно отступаю назад, к столу, чтобы длинноногий засранец не достал своей культяпкой. Сайрус же наоборот плюхается прямо на него, и они мирно потягивают пиво из одной бутылки.
Тянусь за своей и, обхватив губами горлышко, как ни в чём не бывало, делаю ему ручкой в знак приветствия. Отвечает тем же жестом.
– Сколько ещё будешь меня пиздить?
– Сколько ещё будешь на меня прыгать?
– О, я ещё не прыгал… Даёшь всем, кроме меня, разве справедливо?
– Расслабься, эта шлюха и меня своим царским вниманием обошла.
– Что, правда? – вскидывает брови в притворном удивлении патлатый барабанщик, выкрашенный, как и, собственно, все в группе, в чёрный, – А я думал, что он шлюшится со всеми, кроме меня. Эй, Раш, нет у меня трипака, расслабься!
Закатываю глаза и снова прикладываюсь к бутылке:
– А сифилис?
Хмурится и прикусывает губу. Чуваку двадцать восемь, а всё никак не оставит подростковые замашки. Впрочем, кто бы говорил.
– Ну, с конца не капает, только чернеет, и язвы то и дело лезут. Посмотришь? – с готовностью сдвигает Сая ниже, ближе к выпирающим коленкам, и принимается расстёгивать ремень.
– Не трудись, чумной. Когда отвалится, принесёшь и покажешь. Решим на общем совете.
– Как лечить? – вмешивается Сайрус.
– Сжечь или закопать, – мрачно уточняю я и думаю, что это неплохая идея, подпалить патлатого. Дались ему эти длинные завивающиеся лохмы. Тоже мне, престарелая готическая принцесса.
– А ещё сучки будут? Или только Рэндал?
Пожимаю плечами, давно перестав реагировать на подобные выпады:
– Сомневаюсь. Придётся тебе дрочить только на мою задницу.
– Ещё есть Сай, – салютуя бутылкой, напоминает Джеки-Джек.
А у меня так и чешется язык ляпнуть в ответ:
– Он стрёмный дрищ, у тебя не встанет.
Сай широко улыбается и показывает мне фак.
– Ну, так что, ждём ещё девочек или начнём втроём?
Прикусываю губу и явственно вспоминаю, что на барной стойке вчера скакал не один, а в компании Эрика, который был ничуть не трезвее меня. Лапал его ещё, кажется. Впрочем, не уверен. Ну, с этим всё понятно, наверняка он до сих пор обнимает толчок и клятвенно обещает себе больше не пить на пару с Джеки. Или вообще не пить, чёрт его знает. Этот субъект, самый мелкий из нас всех, уже пару лет лупит по струнам на пару с Саем, но так и не научился пить и воскресать на следующий день без бригады скорой помощи.
А что до Рупса, то, наверняка, всё ещё развлекается в одном из клубов. Поистине бездонная бочка, столько вливать и почти не косеть. Иногда мне кажется, что он продал за это умение душу. Ну, или как минимум жену на органы.
– Раш?
Последний глоток, и опустевшая бутыль отправляется в мусорку.
– Пошли. Разомнёмся.
***
– Почему мне каждый раз кажется, что ты точно так же дрочишь, а?
Вопросительно оборачиваюсь к Джеки и убираю назад налипшие на лоб короткие прядки. Даже на майке выступило мокрое пятно и поползло по горловине вниз, к спине липнет тоже.
Всегда так. Становится невыносимо жарко, даже в ноябре, даже если все окна распахнуты, и дыхание осени надувает жалюзи.
Кивает на стойку с микрофоном, и я, хмыкнув, веду пальцами по металлическому основанию и большим легонько нажимаю на динамик. Облизываю губы, прикрываю глаза, наклоняюсь, действительно представив, что под пальцами не разогретый моими ладонями металл, а живая упругая плоть, и…
– Да иди ты, потаскушка.
Показываю ему язык и, набрав в грудь побольше воздуха, уже не обращаю внимания на ляпы за спиной.
Ощущаю, как вибрируют разогретые связки. Охренительное, сродни возбуждению, чувство. Чувство, которое едва ли можно описать. Чувство, когда всё твоё тело становится единым слаженным механизмом. Октавой выше, давление больше… Скрим.
Только мой голос и музыка.
***
Прогон пары песен, после ещё по пиву, и ещё по пиву, и ещё… Пока не начнёт казаться, что помещение невообразимо маленькое, музыка тихая и до неприличия малолюдно.
Ещё по пиву, и совершенно незаметно для себя, так и не натянув толстовку, я оказываюсь в центре танцпола в чёрт знает каком заведении.
Огни лазеров, едва ли тянущая на приличный дабстеп бодрая попса и весь такой дрыгающийся в толпе я.