Как Иисус стал богом - Эрман Барт Д.. Страница 56

Более того, эта ранняя традиция придерживается иной точки зрения на Христа, чем та, которую развивает Павел в своих сохранившихся посланиях. Здесь, в отличие от посланий Павла, подчеркивается земное мессианство Иисуса как потомка царя Давида. Что еще поразительнее – и на чем я чуть позже остановлюсь подробнее – особо выделяется также мысль, что Иисус был поставлен Сыном Божьим в момент воскресения. Кроме того, интересно отметить – с целью показать, что Павел цитирует здесь уже существовавший до него символ веры – что если изъять эти стихи из контекста, ход мысли по-прежнему остается безупречным, словно в нем нет никаких пропусков (тем самым показывая, что данный фрагмент представляет собой вставку): «Павел, раб Христа Иисуса, призванный апостол, избранный для Евангелия Божия, которое Он прежде обещал чрез Своих пророков в Святых Писаниях: о Сыне Своем… Иисусе Христе, Господе нашем».

Итак, Павел, судя по всему, цитирует здесь более раннюю традицию. Но насколько она ранняя, и почему Павел цитирует ее? Эта традиция, вероятно, представляет собой одну из старейших вероисповедных формул, сохранившихся в христианских писаниях. Несколько черт в этом символе веры свидетельствуют о его древности. Первая из них – это акцент на земном мессианстве Иисуса как потомка Давида, точка зрения, которая нигде больше не упоминается в посланиях Павла, нашего самого раннего христианского автора. Как мы уже видели в главе 3, есть веские основания полагать, что эта точка зрения на Иисуса уже циркулировала среди его сторонников во время его земной жизни. Иисус был тем, кто должен был прийти, чтобы исполнить мессианские пророчества Писания. Самые первые последователи Иисуса продолжали думать о нем в том же духе даже после его смерти. Для них его воскресение подтвердило, что даже невзирая на то, что Иисус не одержал победу над своими политическими противниками (как это ожидалось от Мессии), Бог удостоил его особой милости, подняв из мертвых. То есть он действительно был Мессией. Этот взгляд подчеркивается в первой части символа веры как одна из двух важнейших вещей, которые о нем следовало сказать.

Вторая ключевая особенность этого символа веры – утверждение, что Иисус был вознесен в момент своего воскресения. Поразительно то, что, как говорит Павел, это произошло «по духу святости». Эта фраза не только не встречается больше нигде у Павла, но она представляет собой то, что специалисты называют семитизмом. В семитских языках, таких, как иврит или арамейский (язык Иисуса и его учеников), сочетание существительного с прилагательным строится иначе, чем в других языках, например в английском. В этих языках подобная конструкция передается сочетанием двух существительных, иногда связанных предлогом, который служит показателем родительного падежа. Например, если вы хотите сказать на одном из семитских языков «праведный путь», то скажете «путь праведности», а вместо «Святой Дух» – «Дух святости». Данный символ веры содержит явный семитизм, что делает весьма правдоподобным предположение, что он был изначально сформулирован в среде последователей Иисуса в Палестине, говоривших на арамейском языке. А это означает, что он представляет собой очень древнюю традицию, восходящую к самым первым годам в Палестине после того, как последователи Иисуса впервые уверовали, что он был воскрешен из мертвых.

В этой связи особенно поразительно то, что эта древняя традиция воспринимала Иисуса как Сына Божьего. Как я уже неоднократно подчеркивал, если кто-то говорит, что Иисус – Бог или Сын Божий, или божественное существо, важно спросить – «в каком смысле?» Здесь точка зрения предельно ясна: Иисус был «поставлен» (или «объявлен») Сыном Божьим, когда он был воскрешен из мертвых. Я отметил, что Павел, по всей вероятности, сам добавил к символу веры фразу «в силе» – то есть теперь Иисус был создан как Сын Божий «в силе» во время воскресения. Возможно, Павел захотел добавить эту фразу потому, что, в соответствии с его собственным богословием, Иисус был Сыном Божьим и до воскресения, но после него он был вознесен до еще более высокого положения (как мы увидим подробнее в следующей главе). Однако для первоначального составителя этого символа веры дело обстояло иначе. Для него Иисус в течение его земной жизни был Мессией из дома Давидова, но во время воскресения он был поставлен гораздо выше. Воскресение было вознесением Иисуса до божественного статуса.

Я задавался вопросом, зачем Павлу понадобилось цитировать этот краткий символ веры в самом начале своего Послания к Римлянам. Важно помнить, что Павел пишет своим адресатам, дабы исключить любое непонимание в отношении самого себя и своего благовестия, изложив свои взгляды перед римлянами, которые, возможно, имели на их счет определенные подозрения. Если такое толкование верно, то у Павла есть основания процитировать этот символ веры – который мог быть очень древним и широко известным в христианских кругах по всему Средиземноморью.

Не исключено, что эта вероисповедная формула могла уже давно быть принята как выражение стандартного христианского взгляда на то, кем был Иисус: земным Мессией, произошедшим от Давида, и небесным Сыном Божьим, вознесенным в момент своего воскресения. Следовательно, Павел решил процитировать этот символ веры именно потому, что он пользовался широкой известностью и воплощал в себе с идеальной точностью ту общую веру, которую Павел разделял с христианами Рима. Как выясняется, точка зрения самого Павла была несколько иной и более усложненной, но как добрый христианин он, безусловно, мог подписаться под основным содержанием этого символа веры, который подтверждал, что в момент воскресения с Иисусом произошло нечто важное. Он был возвышен до положения власти и величия, сделавшись не просто земным Мессией, но небесным Сыном Божьим.

Эта весть должна была вызвать особый отклик у христиан Рима. Важно помнить, что римский император, который также проживал в столице, почитался многими людьми по всей империи как «сын Бога» – то есть как сын обожествленного Цезаря, своего предшественника. Как мы уже видели, только два человека в империи назывались именно сыновьями Бога – одним из них был император, а другим – Иисус. Данный символ веры показывает, почему Иисус заслуживал столь высокого титула: Бог сделал его своим Сыном в момент воскресения. Именно он, а не император, получил божественный статус и удостоился высочайшей почести – воссесть рядом с Богом.

Речи в книге Деяния апостолов

Некоторые пассажи в книге Деяния апостолов содержат, по-видимому, древние, долитературные элементы, причем христологические взгляды в них очень напоминают те, с которыми мы уже встречались в Рим 1:3–4. Теперь, когда мы уже знаем, как выявляются подобные элементы, я не стану анализировать их столь же подробно.

Деян 13:32-33

В главе 1 я уже указывал, что речи в книге Деяния апостолов были написаны самим автором, «Лукой», но что он включил в них более ранние традиции, как, например, стих 13:29, где предполагается, что Иисус был погребен членами еврейского Синедриона (а не одним только Иосифом из Аримафеи). Одна из самых примечательных долитературных традиций, в которой Павел объясняет значение воскресения Иисуса из мертвых, содержится в той же самой главе 13, несколькими стихами ниже: «И мы вам благовествуем обещание, которое дано было отцам, что Бог его исполнил для нас, их детей, воскресив Иисуса, как и написано в псалме втором: «Ты – Сын Мой, Я сегодня родил Тебя»» (Деян 13:32–33).

Я не уверен, есть ли во всем Новом Завете другое столь же поразительное заявление. Позвольте мне для начала подчеркнуть, что, с точки зрения самого Луки, Иисус стал Сыном Божьим не во время воскресения. Мы знаем об этом из других мест в его двухчастном труде, включая утверждение (которое я проанализирую ниже в этой главе), что еще до рождения Иисуса во время Благовещения его матери Марии было сказано, что она зачнет от Святого Духа, и «потому» ребенок, рожденный от нее, будет назван «Сыном Божиим». Сам Лука верил, что Иисус был Сыном Божьим еще с рождения – или, вернее, с момента зачатия. Но это явно не то, о чем говорит долитературная традиция в Деян 13:32–33. Павел, от чьего имени идет речь, говорит, что Бог дал обетование предкам евреев и теперь это обетование исполнилось для их потомков через воскресение Иисуса из мертвых. Затем, чтобы прояснить смысл своих слов, он цитирует Пс 2:7: «Ты – Сын Мой, Я сегодня родил Тебя». Если помните, в Еврейской Библии этот стих изначально трактовался как ссылка на день коронации царя, когда его помазывали елеем, что должно было показать особое расположение к нему Бога. «Павел» в данной речи воспринимает этот стих не как указание на то, что уже случилось в прошлом с царем как с сыном Бога, но как пророчество о том, что должно случиться с истинным царем, Иисусом, когда он станет Сыном Божьим. Исполнение этого псалма, заявляет Павел, имело место «сегодня». Когда именно «сегодня»? В день воскресения Иисуса. Именно тогда Бог объявляет, что «родил» Иисуса как своего Сына.