Перемещенцы (СИ) - Успенская Ирина. Страница 47

— А ты? — поинтересовалась Арина, возвращая пустую посуду и откидываясь на подушку.

— Я буду охранять твой сон.

— Еще не хватало! У тебя, наверное, куча дел.

— Каких?

— К походу готовиться. Девок соблазнять.

— До похода еще три дня. А девки… меня пока не интересуют.

— Ну и зря, — довольно промурлыкала девушка, хитро посматривая на охотника из-под одеяла.

Жан присел на край кровати, наклонился, уперся руками по обе стороны от ее лица, долго смотрел в зелено-серые глаза, пока девушка не отвела взгляд, проигрывая эту партию, затем резко дернул за одеяло и впился в чуть обветренные после вчерашнего «загула» губы с такой силой, словно пытался высосать душу. От него легко пахло скошенной травой и… мускусом. Девушка почувствовала, как уплывает вдаль воля, уступая место неистовому желанию. Ну, уж нет! Арина ухватила Жана за волосы сзади, и со всей силы оттянув голову назад, влепила мужчине звонкую пощечину.

— Уйди, — просипела она, — не вводи в грех. Убью ведь. Или испачкаю рубаху остатками вчерашнего ужина.

Жан виновато поднялся и пересел на сундук.

— Прости, — буркнул он, но раскаяния в его голосе не слышалось. — Спи. Я посижу. Если плохо станет — позови.

— Хорошо.

Арина накрылась с головой и отвернулась к стене, закрывая глаза и успокаивая гулкое биение сердца. «Странный запах, прямо афродизиак какой-то» — подумала она. Внутренний голос ехидно хмыкнул. «Ты что-то знаешь?» «А что тут знать. Сразу же заметно» «Что тебе заметно? Эй ты, квартирант, колись давай!» «Сама догадайся, некра с зачатками алкоголизма. У тебя же должна на это дело чуйка работать». И внутренний голос подленько захихикал. «Зануда!» Чуждая сущность на это ничего не ответила. Настроение было отличное. Если бы голова так не кружилась…

Глава 9. В которой Кейко счастлив, удивлен, жутко напуган и полон надежд

Кейко изо всех сил вцепился в пояс милорда Сотеки, прижавшись к его спине. Воин распластался на шее нэрка, практически сливаясь с черной гривой кобылы. Уже несколько часов они уходили от погони. Были бы под седоками обычные кони, шансов на спасение у путешественников не оставалось бы. Грымзы славились своим упрямством и полным отсутствием мозгов. Поговаривали, что их создали драконы для охраны своих стад, а когда хозяева исчезли, животные одичали и расселились по всему Приграничью. К счастью, они были каннибалы и пожирали половину потомства, поэтому популяция животных не росла, а в некоторые годы благодаря охотникам значительно уменьшалась. Эти твари, внешне похожие на толстых укороченных змей с гротескными женскими лицами и увеличивающимися при нападении зубастыми пастями, были очень упрямы и выносливы и не прекращали преследования пока не настигали жертву.

Несмотря на многочисленные потери, которые понесла стая, грымзы с завидной целеустремленностью преследовали добычу. С постоянной скоростью они тупо стелились по земле следом за нэрками, ожидая, когда добыча выдохнется. Иногда наездники вырывались достаточно далеко вперед, и Артуари, развернувшись в седле, выпускал по зверюгам несколько стрел. Он уже убедился, что пробить толстую чешуйчатую шкуру практически невозможно, и поэтому целился в круглые красные глаза животных. Каждый выстрел оставлял на дороге мертвое тело, но остальные продолжали с маниакальным упорством преследовать нэрков. Всеядные грымзы становились агрессивными только в период гона, когда, подчиняясь зову плоти, сбивались в огромные стаи, представляя опасность для любого живого существа оказавшегося на пути их миграции. К несчастью, путешественники решили разбить лагерь на тропе, по которой шествовала к теплым торфяным болотам довольно таки многочисленная стая. Полутораметровые змеиные тела оказались на удивление подвижными, а сильные хвосты, на которых они запросто поднимались, используя широколобые скользкие головы с акульими зубами как таран, были весьма опасным оружием. Рэквау изрядно помахали мечами, прежде чем смогли прорваться из кольца окруживших их тварей без потерь. Точнее, с небольшой потерей. Каурую невысокую лошадку, которую купили для Кейко, грымзы обглодали за считанные минуты, вырывая огромные куски мяса и заглатывая их целиком. Подкидыш, парализованный ужасом, видя, как его лошадь дергается под буквально завалившими ее змеиными телами замер на месте и сам чуть не попался в зубы одной из тварей, если бы сильные руки милорда Сотеки не подхватили его за шиворот. Очнулся он только на спине Ночи.

Впереди появилась широкая лента реки с крутыми обрывистыми склонами. На противоположном берегу виднелась полоска леса, а за ней на пригорке небольшой черный замок с высокими шпилями.

— Держись крепче, дитя! — крикнул Сотеки, и Кейко, зажмурив глаза, еще сильнее прижался к его спине.

С тихим щелчком нэрки раскрыли крылья и спланировали прямо с крутого берега в воду, совсем немного не долетев до противоположного берега. Всадников обдало брызгами. Река у берега оказалась неглубокая, нэркам по грудь, и через минуту кони выбрались на пологий песчаный берег. Кейко открыл глаза и оглянулся. Грымзы, покрутившись на обрыве, развернулись в обратную сторону. Подкидыш облегченно вздохнул. Путешествие с милордами было жутко интересное, и мальчишке совсем не хотелось прерывать его по причине гибели от зубов каких-то грымз. Он весело рассмеялся.

Пустив коней шагом, они проехали немного в сторону леса, и Артуари скомандовал привал. Неркам был нужен отдых, а людям просто необходимо было умыться и переодеться. Махание мечами не прошло для принцев даром — брызги крови покрывали рэквау с ног до головы.

Сотеки легко спрыгнул с высокой Ночи, не задумываясь, подхватил Кейко под мышки и ссадил на землю, чем ввел парнишку в легкий ступор. Артуари уже снял со Змея сумки и седло и сейчас обтирал лоснящуюся шкуру нэрка жесткой, пахнущей болотом, варежкой, надетой на руку. Как бы ни хотелось принцу окунуться в прохладные воды реки, но четвероногий друг был важнее. Змею запах не нравился, но он стоял неподвижно, только недовольно косился зеленым глазом да по спине пробегала легкая дрожь. Сотеки последовал примеру брата, предварительно задобрив Ночь большим сочным яблоком. Кейко растеряно замер возле седел, глядя на хозяина, с нежностью что-то шептавшего жеребцу. Раб даже позавидовал нэрку, с ним принц так никогда не разговаривал. Он вспомнил свою лошадку, которую полюбил за эти дни всем сердцем, ее мягкие бархатистые губы, большие печальные глаза, а потом перед глазами встала ужасная сцена ее гибели. Кейко закусил губу, чтобы не зареветь, но слезы сами хлынули из глаз. Мальчишка быстро отвернулся к лесу, но от хозяина не ускользнуло его движение. Милорд Артуари вообще имел склонность замечать все. У подкидыша иногда складывалось впечатление, что он и мысли умеет читать.

— Кейко!

— Да, милорд.

— Ты, почему стоишь без дела? Сейчас же иди к реке вымойся и постирай одежду, затем приготовь что-нибудь перекусить.

Кейко бегом кинулся к седельным сумкам, хорошо хоть его вещи упаковали в сумки Ночи, и их не постигла участь седла и сбруи. Он вытащил аккуратно сложенный второй комплект дорожной одежды, нежно погладил мягкую ткань ладонью. А ведь еще было белье. Настоящее белье! В Глушках дети таких вещей отродясь не носили, да и взрослые не баловали себя излишествами. Вот бы проехать сейчас по деревне в своем новом выходном костюме, верхом на собственной лошади. Небось, все бы от зависти подавились, особенно старостины дочки и эта зазнайка Жечка.

— Ты еще здесь? — раздался гневный окрик Артуари и Кейко испуганной птицей метнулся на берег.

Артуари довольно рассмеялся, Сотеки улыбнулся.