Призрачный двойник - Страуд Джонатан. Страница 26

— Похоже, мне пора подкрепиться, иначе я этого не вынесу.

— Девочка из Ночной стражи сидела над моей головой, между третьим и чердачным этажом. Привалилась спиной к стене, высоко подтянула к животу колени и раскачивалась вперед и назад. Я окликнула ее, она мне не ответила. Второго, мальчика (не помню его имени), я не видела, но отметила, что железная палка девочки лежит на ступеньках рядом с ней. Тогда я посмотрела вниз, — она коротко, прерывисто вдохнула, словно заново переживая пережитое в то утро потрясение. — Я вам уже рассказывала о своем лестничном колодце, он тянется от чердачного этажа до цокольного. Тот мальчик был там, внизу, лежал, скорчившись в тени на полу цокольного этажа. Он упал, и он был мертв.

Мы все надолго замолчали. Маска превосходства, которую мисс Винтергартен пыталась сохранять на протяжении всей беседы, перекосилась, сдвинулась с ее лица, словно распахнутая сильным ветром половинка ворот.

Но все же наша клиентка из последних сил пыталась удержать эту маску, отчаянно цеплялась за нее.

— Это была их работа, — сказала она. — Я платила им за риск.

Локвуд сидел неподвижно, глаза у него блестели.

— Надеюсь, вы хорошо им заплатили, — сказал он. — Тот мальчик… Это было призрачное прикосновение?

— Нет.

— Тогда почему он упал с лестницы?

— Я не знаю.

— С какого места он упал?

— Этого я тоже не знаю, — пожала своими костистыми плечами мисс Винтергартен.

— А девочка? Она что-нибудь рассказала вам?

— Она ничего не может рассказать, мистер Локвуд. Ничего.

— Почему?

— Потому что она сошла с ума! — эти слова наша клиентка буквально выкрикнула, да так громко, что мы все невольно отпрянули назад. Затем мисс Винтергартен наклонилась вперед, сложила на коленях свои тощие белые руки. — Она потеряла разум. И ничего не может сказать. Почти не спит. Только смотрит в пустоту перед собой, словно опасается, что оттуда кто-то выпрыгнет на нее. Сейчас она находится в отдельной палате психиатрической больницы в северном Лондоне, за ее состоянием следят врачи из ДЕПИК. Говорят, что у девочки посттравматический ступор. Прогноз неутешительный.

— Мисс Винтергартен, — жестко сказала Холли Манро. — Вы не должны были использовать этих детей. Это очень плохо с вашей стороны. Вы должны были обратиться в агентство.

На щеках нашей клиентки загорелись два пунцовых пятна. Я ждала, что сейчас мисс Винтергартен взорвется, но она сказала только:

— Я делаю это сейчас.

— После того, что случилось.

— Юная леди, я не намерена…

Джордж поднялся и решительно заявил.

— Я был прав, знаете ли. После истории, которую вы нам рассказали, нам необходимо подкрепиться. Нам необходимы калории, энергия. Совершенно очевидно, что настал момент съесть морковного пирога. Нет, нет, мисс Винтергартен, прошу вас, я настаиваю, — он подцепил лопаточкой ломоть пирога, и, как крупье, раздающий карты, перекинул его на ее тарелку. — Вот. Это поможет всем нам почувствовать себя гораздо лучше.

Четыре следующих куска разлетелись по тарелкам в одно мгновение. Мы с Локвудом взяли свои тарелки, еще одну я протянула Холли.

Она отказалась, изящно взмахнув своей наманикюренной ручкой.

— Нет, Люси, спасибо. Возьми себе. Я не хочу.

Ну, да, конечно. Фигуру нужно беречь. Я тяжело опустилась на свое место с двумя тарелками в руках.

История с детьми из Ночной стражи давила на нас. Мы все ели пирог, но каждый по-своему. Наша побледневшая клиентка ограничилась тем, что брезгливо отщипнула крошечный кусочек — полевая мышь, и то больше откусила бы. Я проглотила свой кусок быстро, почти не жуя, как наглая морская чайка. Локвуд к своему куску не притронулся, молча сидел, глядя в горящий камин. Рассказы о смертях от рук призраков всегда действовали на него угнетающе.

А Джордж отчего-то медлил приняться за пирог, как будто не он самым первым рвался к нему. Его внимание привлекла какая-то деталь в одежде нашей клиентки, и он не отрываясь смотрел на серебряный предмет, приколотый к ее пуловеру. И как он только разглядел его, ведь этот маленький предмет был почти полностью скрыт складкой кардигана.

— Какая интересная у вас брошь, мисс Винтергартен, — сказал он.

Она опустила взгляд, и чуть слышно ответила.

— Благодарю вас.

— Это арфа, если не ошибаюсь?

— Лира. Ну, да, что-то вроде греческой арфы.

— Этот знак что-то означает? Мне кажется, я где-то уже видел такой же.

— Это символ Общества Орфея, есть такой клуб в Лондоне. Я занимаюсь в нем благотворительной деятельностью… — она стряхнула со своих пальцев крошки пирога. — А теперь скажите мне, мистер Локвуд, как вы намерены действовать дальше?

— С предельной осторожностью, — ответил Локвуд и поднялся со своего кресла. Лицо у него было серьезным, без тени улыбки. — Разумеется, мы возьмемся за это дело, мисс Винтергартен, но ставки высоки, и я намерен избегать излишнего риска. Надеюсь, сегодня вечером дом будет пуст? Вы и ваши слуги сможете провести эту ночь где-то в другом месте?

— Большинство из слуг уже уволилось. Остальные… Да, сегодня ночью мой дом будет в вашем полном распоряжении.

— Очень хорошо. И последний вопрос. В начале нашей беседы вы упомянули о «сопутствующих феноменах», появляющихся вместе с кровавыми отпечатками. Что это за феномены?

Мисс Винтергартен нахмурилась, над ее переносицей набежали морщинки. Ей явно не хотелось вдаваться в такие подробности.

— Мне уже трудно припомнить. Все мое внимание привлекали именно отпечатки.

— Вопрос не о вещах, которые можно увидеть, — пояснила я. — Те дети из Ночной стражи, может быть, они что-то слышали? Или чувствовали что-нибудь странное, например.

— Они испытывали чувство страха, как я вам уже сказала. Думаю, что еще чувствовали сильный холод. Возможно, девочка говорила мне о том, что почувствовала в воздухе какое-то движение, будто кто-то прошел мимо нее.

Ничего такого, о чем мы сами не догадались бы. Это мало чем могло нам помочь.

— Понятно, — кивнул Локвуд.

— Ах, да, один ребенок говорил о двух быстро пробежавших мимо него фигурах.

Мы уставились на нее.

— Что? — сказала я. — Почему вы сразу нам об этом не рассказали?

— Я забыла. Да, мне так говорил один из Ночных стражей. Мальчик, по-моему. Я решила, что ему могло показаться. Не была уверена, что это стоит принимать всерьез.

— По своему опыту знаю, мисс Винтергартен, — сказал Локвуд, — что к любому сообщению детей из Ночной стражи следует относиться со всей серьезностью. Так что же видел тот мальчик?

Мисс Винтергартен поджала губы.

— Сказал, что видел две фигуры, одну большую и одну маленькую. По его словам, они гнались друг за другом, вверх по лестнице. Следуя вдоль кровавых отпечатков. Большая фигура бежала с вытянутой вперед рукой, словно стремилась схватить маленькую. А маленькая фигура…

— Бежала, — закончила я за нее. — Бежала, пытаясь спасти свою жизнь.

— Не думаю, что это объясняет все, что бы там ни происходило, — сказал Джордж, поправляя на носу свои очки. — Можете считать меня кем угодно, психом или пророком, но рискну предположить, что дело было совсем иначе.

10

— Да, она ужасная женщина, — согласился Локвуд. — Бессердечная, надменная, истеричная, и все это «в одном флаконе». Но она предложила нам расследовать интересное и опасное дело, Люси, и мы не имеем права его запороть.

— И это устраивает меня на все сто процентов, — счастливо улыбнулась я ему.

Мы стояли под вязами в саду на Хановер-Сквер, глядя на дом мисс Винтергартен. Он был темным, узким строением, втиснутым, как гнилой зуб, между другими, почти не отличимыми друг от друга городскими особняками на затененной стороне площади. Они, наверное, были элегантными, эти здания с выкрашенными фасадами и портиками с колоннами, обрамлявшими их строгие черные двери. Но недавние проливные дожди оставили темные пятна на оштукатуренных стенах, портики были забиты сорванными с деревьев ветками. Не горели огни в окнах. Здесь царила атмосфера уныния и запустения.