Счастливого пути Сборник рассказов из журнала «Техника — молодежи» - Морозов Александр Иванович. Страница 10

Пакет провалился не из-за этого, — поморщился Джеффрис. — Парашютисты под влиянием героина нередко поступали, как люди, совершенно потерявшие ясность мысли. Захваченные в плен в состоянии депрессии, наступающей после приема героина, они не имели достаточно мужества, даже чтобы воспользоваться ампулой с синильной кислотой, и выдавали все известные им военные тайны.

Сильно действуя на головной и спинной мозг, героин не влияет губительно на работу мышц. Таким образом, человек, в сущности, не являющийся уже самим собою, может быстро и ловко двигаться, драться, стрелять. Это типичнейший из «мозговых ядов». Но что годно для бандитов, то оказалось негодным для солдат. Нужна большая работа по усовершенствованию моего «пакета парашютиста». Надо добавить в него еще какие-то вещества. Вы мне должны помочь их найти, Гоукс. Согласитесь, сами, я немалым рисковал, вызволяя вас из той ямы, в которую вы попали в Нью-Йорке.

Я выбрал именно Борнео. Во-первых, этим островом очень интересуются у нас на родине; во-вторых, командуя парашютистами во вторую мировую войну, я хорошо изучил условия островных боев. А самое главное — трудно найти лучших «морских свинок» для проведения наших опытов, чем эти голландские солдаты. Они так же хотят воевать за каучук и олово для Америки, как мне хотелось бы драться за железную руду, необходимую марсианам. Наша задача — заставить этих осторожных, расчетливых людей драться за американские интересы так, как будто это их кровное дело.

— Пустая затея все это, Джеффрис, — сказал Гоукс. — Все возбуждающие наркотики могут лишь взвинтить на короткое время нервную систему, но никакой героин не превратит честного человека в автомата-убийцу. Не удастся нашим почтенным хозяевам фабриковать героев на свою потребу.

Слабый звук, похожий на жужжание большого жука, заставил Джеффриса встать. Он взял телефонную трубку.

Окончив разговор, Джеффрис подошел к Гоуксу и тяжело опустил на его плечо свою горячую руку.

— Ну, теперь держись, Гоукс! Приехал профессор Грилли. Он тут затеет дела…

— Джемс Грилли? Психиатр? — спросил Гоукс. — Почему его приезд так взволновал вас?

— Может быть, кто-нибудь и назовет Грилли психиатром, только не я. Грилли всегда был склонен к авантюризму в науке, к рискованным экспериментам и сомнительным выводам. Правда, когда-то он писал научные книги со странными и непонятными для непосвященного читателя названиями. Думали, ученый занят какими-то проблемами. А он всю жизнь жаждал только денег… Он теперь властно протянул свою руку к доходам заводов, работающих на войны: «Долю! — заявляет он. — Я усовершенствовал методы раздувания военного психоза. Кампания истерического страха, внушаемого мною согласно новейшим научным данным, принесет вам миллионы». Вот его конек.

Он стал всеми признанным специалистом по военному психозу.

Грилли получает громадные деньги за свои книги, статьи, а также на работу своего института, официально занимающегося исследованиями ночных страхов детей.

— А в действительности, — перебил Гоукс, — ему платят за то, чтобы на земле не гасли очаги войн, в которых выплавляется золото для владельцев оружейных заводов?

— Да! — подхватил Джеффрис. — Я сам хорош, но я только грею руки над горящим костром войны, а не разжигаю его. Разжигать — специальность Грилли.

Препарат профессора Грилли

С высоты своего огромного роста профессор Грилли смотрел на танкиста, уткнувшегося лицом в залитый вином стол.

— Капитан Хаавен, — сказал Грилли, — я слышал, что сегодня вечером подойдет отряд полковника Гафа. Завтра на рассвете вы должны будете прорваться.

Офицер поднял свою рыжую голову и посмотрел на Грилли красными, кроличьими глазами:

— Погибнуть, хотите вы сказать? Не копайтесь в моей душе, словно во внутренностях лягушки, профессор. Вы не в вашей клинике, а мне и так тошно.

— У меня есть великолепное средство избавить вас от душевных мук, капитан. Сделать вас храбрым, как лев, и мудрым, как змея. — С этими словами Грилли протянул Хаавену коробочку, в которой лежали таблетки, похожие на аспирин. — Одной таблетки достаточно, чтобы человек, только что потерявший родную мать, стал весело смеяться. Приняв вторую порцию, вы будете выше всех ужасов мира. Вместе с тем ваша сообразительность обострится, вы превратитесь в бесстрашного героя…

— У меня есть великолепное средство сделать вас храбрым. — С этими словами Грилли протянул Хаавену коробочку.

Капитан разглядывал таблетки, как будто стараясь прочесть на них невидимую для других надпись. Его рука дрожала так сильно, что профессор слышал стук таблеток о дно и стенки коробочки.

— А если принять три?

— Вы будете действовать с полным безразличием и равнодушием. После четырех вы заснете, навсегда. В коробке таблетки для вас и ваших подчиненных, — добавил Грилли.

Капитан положил коробочку в карман.

Вечер накануне выступления танкистов был отмечен в лагере большим празднеством. Песни, музыка и стрельба в воздух не смолкали вокруг палатки, где Джеффрис с секундомером в руке внимательно следил за тяжелыми синими каплями, мерно падавшими из трубки в высокий стакан. Гоукс смотрел, как на ленточке лакмусовой бумаги расплывалось фиолетовое пятно.

— А, экспресс-анализ! — весело воскликнул профессор Грилли, входя в палатку. Он принял деятельное участие в празднике и не совсем твердо держался на ногах. Но его серые глаза казались еще холоднее, чем всегда.

— Очень похвально, что вы так заинтересовались моим препаратом, однако не стоит трудиться. Я скажу сам: марихуана! Всего лишь голая марихуана. Волшебный сок индийской конопли. Впрочем, можете назвать его гашишем, «изумрудным зельем», как его звали столетия назад турецкие янычары.

— Наркотик убийц?! — воскликнул молчавший до этого Гоукс. — Более пятидесяти процентов самых жестоких преступлений совершаются в Америке поклонниками марихуаны. Это излюбленное средство и убийц из Ку-клукс-клана!

— Вы, оказывается, возите с собой агитатора, Джеффрис, — презрительно усмехнулся Грилли и, снова повернувшись к Джеффрису, сказал: — Да, это была марихуана.

— Вы считаете надежной одну марихуану? — спросил озадаченный простотой секрета Джеффрис.

— Вполне надежной! — отвечал Грилли. — Ваша основная ошибка, дорогой Джеффрис, заключается в том, что вы, слишком осторожно отыскивая надежную опору, упускаете встречающиеся возможности. А надо пользоваться любыми средствами!

Вы не психиатр, Джеффрис, и поэтому неспособны учитывать «психологическую обстановку». В этом причина неудачи вашего «пакета парашютиста». Вы считали, что для такого труса, как Хаавен, нужно какое-нибудь особенное средство, чтобы он совершил отчаянный поступок. Напрасно! Как раз ему-то и нужен самый обыкновенный, грубый, но достаточно сильный толчок.

— Он умер, — мрачно сказал Джеффрис: — умер, приняв пять ваших таблеток.

— Это лучшее, что мог сделать такой трус, — ответил Грилли. Закурив сигару, он продолжал: — Но не думайте, Джеффрис, что я против ваших поисков рецепта «эликсира мужества». Нисколько! Джентльмены, субсидирующие мои и ваши работы, ждут от нас подходящего снадобья, как манны небесной. Поэтому кошельки этих джентльменов для нас всегда открыты. Ну, а вы знаете, что размеры их таковы, что наши руки там вряд ли встретятся. Короче — вы мне не конкурент. К тому же, Джеффрис, вы занимаетесь только солдатами. А я включил в свои опыты самых разнообразных людей: ученых, политических деятелей, инженеров… Мне первому пришла в голову мысль о применении моих препаратов из марихуаны и морфия в технике. Я испытал их на летчиках наших сверхскоростных машин.

— Ну и что? — опросил Гоукс. Огромный черно-зеленый жук, откуда-то очень издалека влетевший в палатку на огонь, ударился о ящик с медикаментами и, упав на стол, беспомощно закружился на спине, без головы, со смятыми лапками. Не отрывая глаз от жука, Грилли ответил Гоуксу: