Воля богов (СИ) - Свердлов Леонид. Страница 3

   Бог милостиво усмехнулся.

   -- Свой подвиг ты уже совершил, Тиндарей, дорогой ты мой! Какую жену отхватил, молодчина! И запомни, боги знают возможности каждого смертного и никогда не станут требовать от человека того, что он не в состоянии совершить. Я, по крайней мере, в тебе не сомневаюсь. Ты сможешь. Только... Тиндарей, тебя что, блохи кусают? Что ты всё дёргаешься? Я с тобой говорю, а ты отворачиваешься. Это не вежливо.

   -- Я... Что там за шум?

   -- Где? Не волнуйся, всё под контролем. Леда мило проводит время с белоснежной птичкой, пока мы с тобой ведём мужскую беседу.

   -- Но этот лебедь... Что он делает с моей женой?

   -- Ничего. Ничего такого, что ты сам с ней не делаешь.

   Тиндарей попытался встать, Гермес нежно, но решительно вернул его на место.

   -- На всё воля Зевса, - сказал он. - Раз Зевс такое допускает, значит так нужно.

   -- Так этот лебедь..?

   Бог многозначительно кивнул. Тиндарей растеряно опустил взгляд.

   -- Какая честь...

   -- Именно! - одобрил Гермес. - Ты нашёл очень верное слово. Это действительно большая честь, говорю без всякой иронии. Только не надо сидеть с такой кислой рожей, будто у тебя семейная драма. Это ведь не так. У тебя всё отлично: красавица жена, достойная богов, ты без пяти минут царь Спарты, и скоро у тебя будут дети - чудесные птенчики, полубоги всем на зависть. Этому надо радоваться.

   -- Я радуюсь, - пробормотал Тиндарей.

   За спиной у него послышался вскрик Леды, сразу после которого раздалось радостное клокотание лебедя.

   -- Ну вот и всё, - сказал Гермес. - А ты боялся. "Не справлюсь", - говорил. А я в тебе с самого начала был уверен. Вот ты и царь Спарты. Молодец, заслужил. Кстати, всё это, - бог указал на накрытый стол, - вам с Ледой остаётся. Сейчас она к тебе присоединится, а мне, извини, недосуг - пора домой.

   Он взмахнул крыльями сандалий и вспорхнул, догоняя уже улетавшего лебедя.

   Они отлетели до ближайшей скалы и уселись на её краю, спугнув стайку голубей.

   -- Ну как, Кроныч, хорошо отдохнул? - спросил Гермес.

   Лебедь издал гортанный звук, исполненный глубочайшего удовлетворения.

   -- Хороша девка!

   -- Скажи, что не хуже Фетиды.

   -- Хуже. Но всё равно хороша. А как там Тиндарей ко всему этому отнёсся?

   -- Ну, ты ж знаешь смертных. Был в диком восторге, говорил, что это большая честь, звал снова приходить.

   Зевс засмеялся.

   -- Теперь главное, чтоб супруга твоя, Гера Кроновна не узнала, - продолжил Гермес.

   -- Пустое! - махнул крылом Зевс. - Откуда ж она про это узнает?

   Сказав это, он взлетел, и они вместе направились в сторону Олимпа.

   На скале осталась только одна голубка, которая не улетела с остальными птицами.

   "Действительно, откуда я про это узнаю?" - подумала она, смахнула крылом набежавшую слезу и вслух сказала: "Потаскуха ты, Леда, и дочери твои будут потаскухи. Никому они счастья не принесут, только горе будет всем, кто с ними свяжется: несчастья, война и смерть".

Охота Пелея

   Олень появился перед охотниками неожиданно, будто сгустился из воздуха. Никто не видел, откуда он пришёл и как оказался на опушке прямо перед Пелеем. Пелей первый его заметил и бросился за ним, а потом долго преследовал, когда остальные охотники уже отстали. Олень стремительно убегал, скрываясь в чаще, а потом вдруг снова появлялся перед Пелеем, будто дразня его. Охотник и не заметил, как забрался в глушь, где он раньше никогда не бывал и понятия не имел, где это. Оленя он потерял, и побрёл наугад через кусты. И тут на опушке он вдруг увидел свою жертву всего в нескольких шагах от себя. На этот раз олень не убегал, а стоял спокойно. Ничто в нём не говорило об усталости, просто ему надоело бегать, и он остановился, насмешливо поглядывая на своего преследователя.

   Пелей бесшумно достал стрелу, вложил её в лук, натянул тетиву, мысленно моля богов, чтобы олень не хватился и не бросился бежать в самый последний момент. Но олень и не думал никуда бежать, он смотрел на смертоносный лук Пелея так, будто происходящее его никак не касалось или как если бы оно его только забавляло. Свистнула тетива, стрела понеслась к оленю, тот на лету поймал её и ехидно подмигнул охотнику.

   В первый момент Пелей не мог понять, что в происшедшем его больше всего потрясло: мгновенная реакция четвероногого шутника, то, что олень поймал стрелу, не имея рук, или это ехидное подмигивание. В следующий момент Пелей понял, что перед ним не олень, а посланец богов Гермес. Пелей не стал щипать себя, тереть глаза или как-то ещё пытаться проснуться и отогнать от себя наваждение: олень ведь превратился в бога, а не в какой-нибудь пень - дело обычное, боги часто так шутят.

   -- Привет, Пелей! - развязно сказал бог. - Надеюсь, ты не обиделся на мой невинный розыгрыш. Понимаю, конечно досадно гнаться за оленем и вдруг вместо него наткнуться на такое вот лесное чудо вроде меня. Но на богов нельзя обижаться. Они ведь, если и отбирают чего-то, то дают что-нибудь взамен, а оно порой бывает ещё лучше, - тут он схватил Пелея за руку и потащил его за собой. - Идём-идём, - говорил он. - Я сейчас такую дичь тебе покажу, что ты враз забудешь того дурацкого оленя, а уж как все охотники обзавидуются!

   Он тащил Пелея вглубь леса туда, откуда доносилось журчание ручья. Чем ближе и отчётливее становился этот звук, тем медленнее и тише шёл Гермес. Опытный охотник Пелей, замечая это, тоже ступал всё осторожнее. Наконец они вышли на берег ручья и, притаившись за кустом, увидели, как из прибрежного грота вышла к воде девушка такой красоты, какой видавший виды Пелей ещё никогда не встречал. В первый раз за этот день он не поверил глазам и почувствовал, что видит настоящее чудо - что там ухмыляющийся олень, ловящий стрелы налету! А она подошла к ручью, скинула сандалии, пальцами ноги пощупала воду, распустила волосы и, отойдя на шаг назад, скинула с себя одежду. У Пелея потемнело в глазах и защемило сердце.

   -- Ну как тебе эта зверушка? - шёпотом спросил Гермес, всё это время внимательно наблюдавший за своим спутником.

   -- Кто это? - прошептал Пелей.

   -- Богиня, как видишь, дочка морского старичка Нерея, вроде русалки, только без хвоста и с ногами, что её, впрочем, нисколько не портит. Плавает как рыба, а бегает так, что не догонишь. Фетидой эту нимфу зовут.

   Пелей судорожно вздохнул. Гермес кивком головы согласился с его мыслями и продолжил:

   -- Конечно. И не один ты так вздыхаешь. Посейдон на неё глаз положил, и сам Зевс тоже, но судьба распорядилась иначе, и даже боги не могут ничего изменить.

   Пелей как зачарованный следил за волнами, расходившимися от плывущей Фетиды. Всё время, пока она купалась, он не пошевелился и, кажется, даже не моргнул. Когда же нимфа вернулась к берегу и, изящно склонив голову набок, стала сушить свои волосы, он вдруг вспомнил, что подглядывать за купающимся богинями не только некультурно, но и может быть очень опасно, и хотел было шепнуть Гермесу: "А ничего, что...", но Гермес уже понял его мысли и ответил:

   -- Да, скверное занятие. Недостойное героя. Но ты говоришь, она тебе понравилась? Так что ж ты смотришь? Действуй!

   -- Как это, "действуй"?

   Гермес раздражённо поморщился.

   -- Только вот этого вот строить из себя не надо! Ты прекрасно знаешь, как действовать. Не в первый раз чай.

   Лицо Пелея вспыхнуло. На мгновение он даже забыл о Фетиде.

   -- Неужели и боги верят этой стерве Астидамии?! Да я её и пальцем не тронул! Она сама ко мне приставала.

   Гермес с усмешкой пожал плечами.

   -- И что ты сразу оправдываешься, будто я тебя в чём-то обвиняю? Эка невидаль, царицу изнасиловал! Вот если б ты козу изнасиловал, то, пожалуй, стоило бы устыдиться, а царица - дело молодое, с каждым случалось. Однако, если тебе непременно нужны указания, то вот: Фетида женщина горячая, что и говорить, огонь-баба. Так что действовать с ней надо пожёстче. Мямлей она не любит, так что никаких цветочков и вздохов - бери сразу дело в свои руки и держи крепко. Помни: бегает она быстро, так что упустишь - не догонишь. Не смотри, что она сейчас такая лапочка: она разной бывает, но ты её всё равно не отпускай, какой бы она не стала. Отпустишь - всю жизнь потом жалеть будешь, удержишь - тоже не раз пожалеешь, но, поверь, она того стоит.