Душа грозы (СИ) - Беренс Лилия. Страница 4

— Верно! Верно! — согласился народ.

— Этот зверь принадлежит нам! — Громко возвестил старший маг. — Отойди, жрец, и не мешай нам забрать свое!

— Где на нем твое имя, маг? Этот зверь несет силу Дилая, а значит, не подвластен ничему человеческому. Только Дилай может решать его судьбу.

Маг сосредоточился, руки его засияли ядовито-зеленым огнем. Всем сразу стало ясно, что он готов сражаться, отстаивая свою точку зрения. Жрец небрежно взмахнул рукой, и магическое пламя мага погасло.

— Ты забываешься, — властно проговорил служитель, — не тебе, смертный, против богов ходить. А если имеешь такое желание — то быть тебе колдуном и служить Радуну-предателю!

Маг отшатнулся. Жрец оказался не из простых. Удивительно, но в этой всеми богами забытой деревне оказался жрец высшего посвящения, способный отлучить даже самого сильного мага от света. Он отступил, выставив перед собой ладони.

— Прости, жрец. Я не понял, что ты из высших.

Тишина над площадью стояла невероятная. Слышно было только легкую дробь мелкого дождя да глубокое дыхание изумленного волка.

— Покиньте деревню, или будете прокляты Дилаем навеки.

Пожилой маг, молча сделав знак следовать за собой, повернулся и пошел к выходу. Через пару минут на площади остались только деревенские и волк, все еще не верящий в такое разрешение проблемы. Он совсем не ожидал, что кто-то за него заступится. Но вот же…

— Токмо того… — нерешительно переминаясь с ноги на ногу, проговорил тот самый мужчина с вислыми усами из трактира. — Ты, господин громовой волк, дождь то укротил бы? Погниют же, помидоры-то!

Толпа грянула, в безудержном хохоте выплескивая накопившееся в людях напряжение. Развеселился и волк. Он подскочил к мужичку, ткнулся носом ему в плечо, от чего по тому пробежала веселая волна громко потрескивающих искр, отскочил и сел на задние лапы, подвернув под себя длинный пушистый хвост. Из широко открытой в улыбке пасти вывалился алый язык. Он весело обвел взглядом людей и неожиданно, задрав голову к небу, завыл. Люди замерли от неожиданности. Несколько минут ничего не происходило. Потом тучи стали таять на глазах. Дождь прекратился и с неба на площадь упали первые за неделю лучи солнца. Лучи пробежали по шерсти волка и он неуловимо изменился. Больше не было искр, не было завораживающего волшебного ореола. Казалось, перед людьми сидит самый обычный зверь, просто очень большой. Неожиданно волк дернулся, упал на бок и замер. На глазах изумленной публики тело его начало меняться, пока не превратилось в пятнадцатилетнего паренька, укутанного в серый плащ с фамильным мечом в ножнах за спиной.

Кузнец подошел к парню и заглянул в лицо.

— Да он же едва старше Ольда моего!

Сзади тихо подошла дородная матрона и с жалостью посмотрела на лежащего на мокрых камнях парня.

— Бедный мальчик. Эти магики убили его отца. Вот что мы все слышали — а важности не придали. Малыш — сирота, которому некуда идти.

Кузнец оглянулся на жену, судорожно обнимавшую за плечи младшего сына. Она чуть заметно кивнула. Приняв решение, он взял мальчишку на руки.

Жрец Дилая мягкой поступью подошел к кузнецу.

— Забираешь?

— Поживет у нас, а там увидим. Может он и чудо какое, и волком страшным бывает, да только сейчас я вижу ребенка, ровесника моему собственному сыну. А о чудесах его потом подумаем.

— Что же, — кивнул жрец, — ты много странствовал, прежде чем оказаться у нас, многое видел. Думаю, тебе по силам сладить с ним.

Кузнец согласно кивнул и направился в сторону реки, за которой стоял его дом и кузня.

Ольд, узнав, что теперь оборотень будет жить с ними, едва не завизжал от радости, подобно девчонке. О таком необыкновенном друге ему только мечтать оставалось. А в том, что они станут друзьями — паренек не сомневался ни минуты.

Глава 2

Дарий проснулся от приятных запахов, доносившихся откуда-то снизу. Значит, он был на втором этаже. Он поднял голову и осмотрелся. Нет, он был на чердаке. Матрас, набитый соломой и жесткое одеяло из козьей шерсти неприятно кусали кожу. Поспешно выбравшись из колючей постели, он обнаружил себя одетым в простую крестьянскую рубаху, достающую до колен, что было очень кстати, ведь исподнее тоже куда-то пропало. Недалеко на деревянном табурете стоял пустой железный таз с глиняным кувшином внутри. Дарий умылся водой из кувшина и уже собирался спуститься спросить о своей одежде, когда дощатая дверь скрипнула и внутрь поднялся кузнец.

— Ну как, господин громовой волк, очнулись? — Радостно прогудел этот массивный человек, едва вмещавшийся плечами в дверном проеме.

— Прошу… — Дарий опустил глаза. — Прошу, не называйте меня так.

Когда он поднял голову, на лице его читался гнев, и желваки ходили ходуном от напряжения. Кузнец растерялся от того, что расстроил мальчишку. Как-то ему не пришло в голову, что малец может быть совсем не рад от того, что он оборотень. Он подошел и сжал грубой мозолистой пятерней худое плечико парня.

— Ты на меня обиду не держи, не подумал я. Как же тебя называть-то?

— Дарий.

— Ну, хорошо. Вот что, Дарий. Пошли-ка вниз. Время вечерни, а ты, наверное, голоден?

— Господин кузнец, а где моя одежда?

— Ты что? — округлил глаза кузнец. — Камиль меня зовут. Одежду твою Мира постирать взяла. Ты же на грязную площадь упал, когда обратился. Испачкался весь.

— А можно мне что-то… — он указал глазами на голые ноги.

— Совсем забыл, что ты из знатных. Мои-то так и ходят. Подожди, сейчас Ольда пришлю со штанами.

Кузнец гулко затопал по ступеням. Дарий подошел к маленькому окошечку и стал рассматривать хозяйский двор, по которому бегали деловитые куры. То, что эти люди приняли его и оказались добры, ничего не меняет. Нужно уходить как можно скорее. Маги так просто не сдадутся. Заплатят наемникам и получат его чужими руками. И тогда эти добрые люди тоже могут пострадать. Опять. Да и барон их неизвестно как отреагирует. Нельзя доставлять деревне еще больше проблем. Он проводил взглядом скрывшийся за горизонтом солнечный диск. Утром он покинет это место и отправится на север. Туда, где не бывает грозы, где почти всегда лежит снег, и люди уважают тех, кто способен превращаться. После первого обращения он, думая куда бежать, вспомнил о легендах севера, которые так любил читать и решил идти именно туда. Правда, туда в его понимании он должен был добираться верхом. Но когда недалеко отсюда его атаковала шайка бандитов, и случилось второе превращение, он сам не понял, как съел своего коня. Воспоминание заставило вздрогнуть. Мертвые головорезы, сожженные разрядом ветвистой молнии, запах жареной человеческой плоти и вкус крови из разорванного горла любимой лошади. Нужно уходить. То, что ему удалось каким-то чудом сдержаться в этот раз, не означает, что в остальные повезет больше.

Дверь снова скрипнула и внутрь влетел запыхавшийся Ольд с мешковатыми штанами в руках.

— Вот! Это мои, тебе должны подойти. Мне их тятя на прошлой ярмарке купил! Меня Ольдом звать! Давай дружить? Ты такой классный, когда превращаешься! А можешь сейчас превратиться? Местные пацаны с умов спрыгнут от зависти!

Дарий, вежливо поблагодарив за штаны, аккуратно оделся и заправил рубаху. Услышав о превращении, он вздрогнул и поднял глаза на паренька.

— Нет, Ольд. Я не стану превращаться. Я вообще не хочу превращаться.

— Ты что? Это же так круто! Ты бы себя видел! Я так завидую!

— Нечему завидовать! — Отрезал Дарий и стал спускаться вниз.

Кухню он нашел по запаху. В последнее время Дарий стал замечать, что запахи чувствуются как-то иначе. Острее, многослойнее и разнообразнее. Он подумал, что это от оборотничества. Что еще в нем изменится? Был бы жив отец, он бы, наверное, все рассказал. В просторной кухне у очага хлопотала Мира, аккуратно вынимая из печи котелок с мясной кашей.

Кузнец с младшим сыном уже поджидал за столом, алчно облизываясь в сторону исходящего паром котелка. Сзади догонял Ольд. Дарий сполоснул руки в специально для этого стаявшей у входа чашке, вытер рушником и поклонился по очереди хозяйке и хозяину дома. После чего занял указанное кузнецом место за столом. Мира, удивленная таким поведением молодого человека, взялась раскладывать кашу по глиняным тарелкам, искоса рассматривая своего нового жильца. Ей было интересно смотреть на оборотня, но она боялась обидеть мальчика откровенным любопытством.