Заложница. Западня - Чиркова Вера Андреевна. Страница 21

— Все это весьма интересно, — с преувеличенной учтивостью поклонился спутникам успевший успокоиться Хатгерн, — но сейчас я хотел бы знать, почему мой браслет считает его врагом?

— Мне кажется, из-за меня, — неуверенно сообщила Таэльмина. — Когда я упала, драконы пытались вылечить мне ссадину, но я была испугана и приняла их за врагов.

— И кто же тогда тебя вылечил? — ехидно усмехнулся Меркелос, явно собираясь открыть бывшему господину глаза, но продолжить ему не дал эльф.

— Я ее вылечил, — коротко и насмешливо глянул на предателя Селайвен, — мне Таэльмина полностью доверяет. Впрочем, вылечил — громко сказано, через день-два все и само бы зажило.

— Может быть, — недовольно насупилась тень, — поговорим лучше о предупреждении Меркелоса?! Обычно я ему не верю, но теперь он, по-моему, не врет.

— Значит, нужно уходить, — мгновенно принял решение Хатгерн. — И вообще, попытаться идти как можно быстрее. Видимо драконы о чем-то догадывались, потому и поторопились нас сюда отправить. И раз так, придется оставить тут все лишнее. Берем только еду, воду и теплые вещи. Ов, я хотел выяснить один вопрос… деликатного свойства. А как на вас действует местная аномалия? Вы не превратитесь посреди дороги в голых мужчин?

— Мы как раз об этом и хотели сказать, — виновато хлопнул пушистыми ресницами полосатик, — обычно с этого места типары идут дальше в своем обличье, иначе кокон станет слишком плотным…

— Здесь им это ничем не грозит, — пояснил Ительс, — наоборот, типары станут почти неуязвимы. Но после возвращения смогут его снять лишь года через три.

— Тогда превращайтесь в людей, — не сомневаясь больше, приказал герцог. — Ительс, помоги им выбрать одежду.

— Мы взяли свою, — сообщил Ов, и типары толпой вывалились из избушки.

Через несколько минут отряд торопливо двигался между застывших заклинаний, и на этот раз последними шли дракон, Изор и Ганти, как самые сильные. Вел отряд Селайвен, и Уатель неотступно шагала следом за соплеменником, словно позабыв о странных словах, сказанных ею в Драконьей долине.

Окружающие тропу изваяния постепенно становились все разноцветнее, вычурнее и грандиознее, и Таэльмине исподволь стало казаться, что это не витые, как раковины, каменные ленты, столбы и арки становятся все выше и огромнее, а с каждым шагом уменьшаются и она сама, и спутники. Словно он уже начался, зачарованный Спящий лес, и все в нем оказалось совершенно не так, как представляла девушка раньше.

Однако поглядывая на быстро темневшее небо, тень размышляла вовсе не о спящих феях и не о магических скалах. К этому моменту некоторые из нитей, ведущие в глубину запутанного клубка старинной загадки, успели потерять в ее представлении цвет и значимость, другие, казавшиеся ранее едва ли не важнейшими, истончились и пропали, а иные, совершенно невозможные, вдруг стали самыми основными и значимыми. И теперь тени все сильнее хотелось получить ответ на вопрос, который она уже несколько раз задавала жителям этой части мира, но до сих пор так и не дождалась никакого ответа.

— Похоже, нужно зажечь факелы, — вздохнул на очередном коротком привале герцог, поглядывая на вздымающиеся ввысь заснеженные пики. Там, в вышине, еще мягко светились пурпуром и фиолетом последние лучи утонувшего в ночи солнца, а здесь, на затерянной в глубине ущелья тропе, уже сгустилась непроглядная мгла. И света яркого, как звездочка, фейла было недостаточно, чтобы осветить все извилины дорожки и окружающие ее причудливые скалы.

— Факелы видно издали, — впервые за последние два часа открыл рот севший чуть в сторонке дракон, — а магические зелья действуют тут непредсказуемо. Я дам вам по солнечному камню, они вставлены в особую оправу — можно направить свет туда, куда нужно.

Тень насмешливо скривила губы, вряд ли в такой мгле кто-то из спутников рассмотрит эту ухмылку. Так она и предполагала — всё они дотошно предусмотрели и просчитали, эти хитромудрые драконы, и наверняка в вещевом мешке, который висит за плечами Зрадра, лежит еще не один приготовленный загодя сюрприз.

Кроме тех, какие они уже разыграли с мастерством бывалых лицедеев и фокусников. У Таэльмины больше не было никаких сомнений, почему из всех девушек отряда дракон выбрал именно ее. Разумеется, вовсе ничего не помутилось у него в голове от припадка внезапной страсти. Тени и раньше было непонятно, с чего это Зрадру вообще вдруг понадобилась гоблинка, и сначала она поверила было байке про недоросля. Но потом отчетливо осознала свою ошибку. Вряд ли старшие драконы доверили бы первому попавшемуся юнцу сыграть этот спектакль, изначально бывший хорошо продуманной и подготовленной ложью, как и объяснение Грарда. И теперь тени можно более не волноваться за свою свободу, хотя и горит в сердце неугасимым пламенем горькая, как полынь, обида.

Обида на Ганти. Ведь это именно он со своим зельем заронил в душу бывшей ученицы тревогу и сомнение, позже подтолкнувшие ее на ложный путь. Слов нет, подыграла она дракону весьма неплохо, вот только никак не могли предусмотреть создатели гоблинов такого поворота событий. Хотя очень быстро сумели состроить на безупречных лицах непроницаемые выражения, и это тоже весомый вклад в ее копилку догадок. Стало быть, тень не ошиблась и шпион там все же был. И если отбросить прежние выводы, даже не один, уж одного-то драконы вполне могли случайно «потерять» или еще как-то устранить.

Поэтому теперь важных вопросов, которые тени необходимо задать, когда они придут в избушку, уже два, а возможно, позже станет и больше.

Камни оказались вставлены в серебряные конусы с плотной крышкой, похожие на рога для вина. Чтобы не занимать рук, они надежно крепились цепочкой к поясу и освещали ровный кружок тропы под ногами.

А чтобы путники могли избежать ударов об углы застывших заклинаний, рядом с эльфами теперь шел видевший в темноте вампир и тихим шепотом передавал по цепочке сообщение о каждом узком месте или опасном выступе.

Но несмотря на всю предусмотрительность, идти было все труднее, сказывались напряжение и усталость последних дней, и потому Таэльмина вздохнула с облегчением, когда Алдер сообщил, что они добрались до второй избушки.

— Наконец-то, — обессиленно простонала Мейсана и села прямо на дорожку, — я тут немножко отдохну.

Ительс тотчас вернулся, молча поднял девушку на руки и понес в дом, не обращая внимания на ее изумленный взгляд.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Эта избушка оказалась почти точной копией прежней, и устраиваться в каждой комнате пришлось по четверо. Всех девушек поселили вместе, несмотря на сердитое шипение Шены. Однако никто на нее внимания не обратил, все устали и мечтали умыться, перекусить и свалиться в постель.

— Если она начнет тебя изводить, — мрачно произнес провожавший Таэль к дверям женской спальни герцог, отдавая мешок, который отобрал еще в начале последнего перехода, — я сам выкину ее из вашей комнаты.

— Не волнуйся, — вполне оценив шутку, ласково провела тень пальчиками по щетинистой щеке, — с нею я справлюсь. Лучше скажи, сколько мы тут отдыхаем?

— Встанем за час до рассвета, — хмуро глянул Харн и на миг крепко прижал к себе напарницу, — больше не получится. Иди отдыхай.

Решительно отвернулся и пошагал вниз по лестнице. Таэльмина всего пару лишних секунд смотрела ему вслед, лишь для того, чтобы он это осознал, потом стиснула зубы и распахнула дверь. Девушка пока не была уверена, как именно следует называть чувства, все смелее прораставшие в ее душе, ведь ни в стихах, ни в поэмах самых признанных певцов любви не было их описания. Ни острой тревоги за бредущего по незнакомому лабиринту напарника, ни заботы, хватит ли ему горячей воды для умывания и найдется ли в мешке, который она не успела проверить, запасная рубаха. Да и за столом рука так и тянулась подложить заметно исхудавшему за последние дни Харну кусок получше.

Вряд ли хоть один загадочно-дерзкий менестрель или бледный и томный поэт согласились бы назвать все эти обыденные заботы любовью, и Тень заранее была с ними согласна. Она и сама отлично понимала, как далеки ее чувства от желания петь песни и бегать по травке с раскинутыми руками. И тем не менее с каждым днем ей все труднее становилось изображать безразличную к не входящим в ее обязанности вещам напарницу.