О чем поет вереск (СИ) - Зима Ольга. Страница 69

Волчий король отрешился от звуков, медленно вдохнул и выдохнул: мир теней не прощал неточностей и мог попросту затянуть заклинателя вместо того, чтобы открыть воронку. Тварь тем временем оплела нижнюю часть ствола щупальцами, покачнула дерево, когтями вцепилась в кору. Мэллин, не умолкая ни на секунду, продолжал карабкаться наверх.

Воронка под чудищем приоткрылась… Но в тот же миг раскрылся клюв — и из Мэллина потянуло силы, прижимая его к дереву! Сползая в иной мир, тварь тащила за собой Мэллина! Если он провалится сразу через две воронки, он все одно ухнет в мир теней!

Мидир быстро закрыл свою воронку внизу и запустил в монстра дротиком. Клюв сомкнулся, а саму фиолетовая туша поползла с дерева вниз… Сдергивая за собой уцелевшим крылом и обессилевшего брата!

Волчий король зарычал, рванулся ближе. Открыть воронку нельзя, так хоть руками!

Вдруг поперек тела его ударило что-то большое и мохнатое. Мидир не сразу понял, что это… А когда понял, решил, что теперь точно оторвет Джареду его острые уши!

Вокруг сходились к злополучному дубу виденные в заколдованном сне обезумевшие маги.

Дикие волки.

Во главе с их отцом!

Волк, оттолкнувший Мидира, прорычал нечто вроде «оставайся на месте», а когда Мидир попытался приподняться, наступил на него лапой и зарычал.

— Там мой брат! — волчий король рванулся, но тут седой волк поймал его взгляд. — И твой сын! Твой младший сын!

Возможно, сказалась близость потустороннего чудища, притягивающего магию, но Мидиру казалось, что Джаретт на самом деле командует стаей. А значит, разум к нему вернулся. Пусть и на время.

Тем временем Мэллин чуть приподнялся — щупальце схватило его за щиколотку. Он дернулся, откатываясь, уворачиваясь от второго, выкручивая вцепившееся… на котором сошлись волчьи челюсти.

Эти звери уже не были ши, и волк, заслонивший Мэллина, испустил дух от одного вздоха чудища. Зато Мэллин пришел в себя очень быстро, шустро отполз спиной вперед, под впечатлением своего сна не понимая, чего ждать — помощи или окончательной гибели.

Для Мидира жуткой была всего одна ночь, а брат сражался во сне с безумными волками уже пару недель.

Волки бросались на монстра, рвали зубами, гибли — но не отступали, отвлекая от братьев. Мэллин, не вставая, развернулся лицом к Мидиру — и оказался нос к носу с седым волком.

— П-папа? — голос дрогнул, глаза расширились. Брат очень надеялся, что эти волки — совсем не те, что преследовали его во снах. Но инстинкты кричали об обратном.

Джаретт вдобавок зарычал. Не зло, но и совсем не ласково. Как ни странно, это привело Мэллина в чувство:

— Нет, я помню, что мной ты вечно недоволен, но Мидиру-то помоги! Сам же на него целый двор бросил!

Подавшись вперед, он чуть не уперся своим любопытным носом в черный волчий.

Джаретт скосил глаза, дернул ухом в сторону твари, вздохнул почти как ши, принюхался, а потом длинно лизнул младшего сына по ссадине на голове. Мэллин аж подскочил!

Седой волк снова обернулся к Мидиру, наступил на живот еще раз, настаивая, чтобы сын оставался на месте.Он диктовал свою волю, как раньше. Как делал теперь сам Мидир. И тот кивнул, соглашаясь.

Джаретт ждал.

Волки яростно кидались на монстра. Они оборвали ему второе крыло, хвост, половину щупалец, но не лишили силы. Мидиру показалось, не успел он сделать и пары вздохов, как волки один за другим полегли мертвыми.

А хрипящая тварь вновь выдохнула и упорно ползла по серым и черным телам все ближе к Джаретту и его сыновьям.

Седой волк зарычал, лизнул Мидира в щеку, зыркнул желтым глазом на Мэллина. Взвыл могучим, истинно королевским воем. Рванулся вперед стремительно, как на крыльях вцепился в оставшееся целым щупальце, дернул, вырывая ошметки…

Монстр раскрыл клюв, готовясь к вдоху, Джаретт, древний волчий король, отец трех сыновей, зажав в зубах лапу чудовища, с места прыгнул ему в пасть…

Вокруг засвистело, поднялся ветер. Мидир схватил брата и прижал к земле.

Ткань мира схлопывалась, истончалась, отмирала, чтобы соединиться наново. Мэллин притих, закрыв голову руками. Мидир обхватил его за плечи, а вокруг стонало и выло. Потом понемногу начало стихать. Когда вокруг послышались обычные лесные звуки, обозначающие жизнь, ускользнувшую от хриплого дыхания смерти, а брат все еще не спешил поднимать голову, Мидир осторожно поинтересовался:

— Мэллин?

— Мидир, — глубокий вздох. — Скажи мне правду сразу. Мы спим?

— Да нет же!

Вопрос показался нелепым, но брат продолжал, глухо выговаривая в собственные колени:

— Потому что, если спим, ты меня уже просто брось в воронку вслед за папой — и всё!

Мидир неожиданно для себя фыркнул, крепче прижал его к себе, провел рукой по вихрам, стараясь не касаться ссадины:

— Вот уж нет, и даже не мечтай! Мой брат — настоящий герой!

— Если ты про Мэрвина… — отвел глаза Мэллин.

— Настоящий герой и настоящий олень! Из тех, кто не боится показаться смешным, вызвать на дуэль порождение мира теней и столкнуться с собственными страхами.

Поглядел в опять засиявшие раскосые глаза, встряхнул за плечи:

— О воронке не может быть и речи! Добро пожаловать обратно в наш распрекрасный мир!

Глава 29. Вересковые беседы после боя

— Я ведь сказал тебе: «Нет!» — ворвался Мидир в зал королей.

Створки двери разлетелись в стороны, гулко ударились о стены. Их обычно раздвигали двое стражей, но Мидир не почувствовал тяжести.

— Мой советник оглох?!

Джаред, стоящий у камина, скрестил руки на груди, задрал светлую бровь.

— До сей поры нет, мой король.

Тяжелый стол из черного дерева, попавшийся на дороге, отлетел к стене. Крепкое дерево не выдержало удара о черные камни дома Волка: ножки треснули, а столешница, жалобно взвизгнув, раскололась до щепы. Зазвенели разлетевшиеся кубки, по темному зеркалу пола потекло вино.

Замок привычно втянул мусор, непривычно сложил разбитую посуду и вернул целостность мебели. Волна пробежала до ног Джареда, чуть не лизнув сапог, и пол вновь натянулся обсидиановой гладью.

Советник вздохнул, поджал губы. Поднял кубок, поставил на полку. Стряхнул пылинку с плеча, кивнул Лианне и Джилрою:

— Мой король сегодня не в духе.

Мидир вытащил из-за спины Мэллина, которого крепко держал за руку всю дорогу от леса.

— Как бы я ни относился к твоему пле… — начал брат и, закинутый на широкий диван к Лианне, вскрикнул. — Ай! Можно поласковее? Ну Мидир?

Джилрой, видимо, решивший обойтись без лекарей дома Волка, был бледен до зелени и заметно опирался о высокую спинку кресла, а не менее бледная Лианна зажимала его плечо ладонями, от которых исходил белый свет.

Во время битвы витязь Неба был очень близко к королю. И хоть изрядно помог волкам, сейчас было не время для благодарностей.

— Мы так-то еле живы остались! Чего смотришь? — зыркнул Мэллин на Лианну, поджавшую губы еще хлеще Джареда, и уселся поудобнее. — Странно, что вы с Джаредом не нашли друг…

— Фордгалл?! — чуть с меньшей яростью рявкнул волчий король. Развернулся, не увидев начальника замковой стражи, ахнул: — Алан?

Джаред понял без лишних слов.

— Алан не ранен, мой король. Он с лекарями и пострадавшими. У лесного принца никак не проходит бедро. Я не допустил его до битвы, хотя он изъявлял желание «покрошить галатов в лучину».

Мэллин открыл рот, видно, решив привычно съязвить насчет Фордгалла и его резвости, но Мидир повернул голову, сверкнул глазами, и тот захлопнул рот со стуком.

Волчий король развернулся к Джареду. Тот, выдержав пристальный взгляд, понял без слов:

— Девять погибших.

Договорил мысленно: «Кроук ранен. Тяжело. Все хотел быть похожим на вас. Но — выживет, мой король».

Прохладный голос советника всегда успокаивал Мидира. Но не сегодня.