Бремя русских - Михайловский Александр Борисович. Страница 32

– Лейтенант Энтони Блэр, Флот Североамериканских Соединенных Штатов, – козлиным голосом проблеял офицер-янки: – Кто вы, откуда и куда следуете?

Адмирал с саркастической улыбкой парировал: – Рафаэль Семмс, член делегации Североамериканских Соединенных Штатов в Югороссии.

Лейтенант Блэр переменился в лице.

– Не тот ли вы Семмс, – спросил он, – который потопил столько наших судов в войну?

– Да, это я, – ответил адмирал. – А сейчас я возвращаюсь из миссии, на которую был назначен по личному распоряжению президента Хейса. Мы следуем из Константинополя, а по пути заходили в Херес и на Азоры.

Блэр подумал секунду и сказал: – Сэр, почему вы возвращаетесь на частном корабле, тем более с таким одиозным названием?

– Переговоры завершены, – ответил адмирал, – и я заглянул на аукцион, на котором югороссы распродавали свои британские трофеи. Можно сказать, что этот корабль достался мне почти даром – ведь он в очень и очень приличном состоянии, сами можете убедиться. В Филадельфии или Чарльстоне за такие деньги можно купить разве что рыбацкий бот. Я подумал, что раз уж выпал такой случай, то мне на старости лет стоит заняться морской торговлей. Или, лейтенант, теперь это возбраняется законом?

Тут адмирал широко улыбнулся:

– Мистер Блер, я ведь еще и адвокат, так что не пытайтесь заниматься казуистикой – у вас против меня нет никаких шансов.

Блэр скривился, как будто его заставили съесть незрелый лимон прямо с кожурой.

– Сэр, – сказал он, – в таком случае дозвольте осмотреть ваш корабль, а также опросить всех ваших матросов и пассажиров?

– Конечно, – улыбка адмирала стала еще шире. – Хоть последнее и выходит за рамки ваших служебных полномочий.

Блэр и его люди обыскали каждый дюйм, проверили судебный манифест, сличили его с грузом (здесь все было в порядке), опросили каждого на борту, после чего лейтенант с гримасой сказал:

– Можете следовать дальше, мистер Семмс, счастливого плавания.

– Тогда прошу вас подписать бумагу, что вы проверили все на борту, что груз корабля – испанский херес и константинопольские оливки, и что ни к грузу, ни к пассажирам вы никаких претензий не имеете. Я уже составил эту бумагу – вот она, в двух экземплярах. Один для вас.

Лейтенант подписал оба экземпляра, швырнул перо на стол, и вскоре шлюпка с янки отошла от борта «Алабамы». Матросы уже поднимали паруса, а адмирал отозвал меня в сторонку.

– Вот видите, – сказал он, – теперь ни у кого не будет даже тени сомнения, что мы пришли прямо с Азор. Кстати, эти растяпы даже не посмотрели на наше вооружение – единственное, что могло их насторожить. Сразу видно, что эта посудина ни разу не была в настоящем деле.

Вскоре мы увидели острова, окаймляющие Чарльстонскую гавань, и защищающие вход на внутренний рейд форты Самтер и Молтри. Нас пропустили беспрепятственно. И вот мы уже ошвартовались у таможенного пирса.

Чарльстонская гавань одна из самых красивейших в мире. Чарльстон находится на полуострове между устьями глубоководных рек Эшли и Купер. Представьте себе – светит ласковое южное солнце, в бирюзовой воде гавани играют дельфины, на полуострове, в тени ветвистых деревьев, расположены бесчисленные особняки с верандами и балконами, огражденными чугунными кружевными перилами, сады благоухают цветами… Очень хорошо, что город так и не был взят армией янки во время войны между штатами, иначе бы от этой красоты остались одни головешки, как это тогда произошло с Атлантой, Колумбией, Огастой…

Майор Семмс, распрощавшись с нами, покинул корабль и отправился по своим делам, а мы вместе с адмиралом пошли в здание таможни.

Как я и ожидал, там работали одни «саквояжники» – грубые, хамоватые, наглые. Впрочем, узнав, что адмирал – посланник самого президента, и увидев бумагу от Блэра, они несколько умерили гонор, но лишь совсем немного.

Один из них отозвал меня в сторонку и сказал:

– По закону, мы можем откупорить любую вашу бочку и проверить, соответствует ли ваш груз заявленному в документах. Так что, если мы не договоримся, то мы можем просто испортить весь ваш груз. Или мы все-таки договоримся?

– Ну что ж, учтите, что мистер Семмс – сам адвокат, – сказал я в ответ, – да к тому же еще и посланник самого президента Хейса. Не советую вам играть в эти игры.

Таможенник-янки подумал, потом сказал:

– Хорошо, мистер Фуллем, давайте сделаем так. Если вы согласитесь отдать ваш херес на комиссию одному из наших знакомых коммерсантов, тогда мы не будем вам чинить никаких препятствий и примем вашу оценку стоимости груза.

– А кто ваши коммерсанты? – спросил я. – Есть ли среди них южане?

– Есть, – ответил таможенник. – Вот, например, Роберт Ньюман Гордин.

Про этого типа я уже слышал – жук, как и все эти перекупщики, но хоть наш, южный жук. Причем один из тех, кто когда-то подписал документ о выходе Южной Каролины из состава САСШ.

– Хорошо, – кивнул я, – ему и отдадим.

– Ну, тогда ладно, – пожал мне руку таможенник. – Когда договоритесь с ним, снова приходите сюда за таможенным сертификатом.

Контора Гордина находилась в двух шагах от таможенного терминала. Какой-то мелкий клерк, не отрывая глаз от толстого гроссбуха, спросил надменным тоном о том, что нам угодно.

Не дождавшись ответа, он поднял глаза и увидел адмирала Семмса. Лицо его переменилось, он склонился в низком поклоне.

– Адмирал Семмс, – запричитал он, – какая честь! Я сейчас же, немедленно позову мистера Гордина.

Сам Гордин был уже немолод, но, увидев Семмса, он склонился перед ним и сказал:

– Адмирал, добро пожаловать в мою скромную контору! Пройдемте ко мне в кабинет. И вы…

– Капитан Фуллэм, – ответил я.

– Капитан, и вы тоже проходите, – кивнул Гордин, – то, что вы работаете с мистером Семмсом – лучшая для меня рекомендация.

В кабинете Гордина я сразу заметил развешанные по стенам гравюру «Алабамы» и портрет Семмса в адмиральском мундире. Рядом висели портреты президента Дэвиса, генералов Форреста, Джексона и других героев Войны между Штатами.

Когда я объяснил Гордину, зачем мы пришли, он подумал и сказал:

– Джентльмены, в качестве комиссии я возьму с вас лишь то, что мне придется отдать таможенникам. Как вы, наверное, уже поняли – таковы мои договоренности с ними. Кроме того, я вычту услуги местного эксперта по винам и стоимость самого аукциона. Сам я себе не возьму ни пенни – для меня достаточно того, что я смогу помочь нашему герою.

– Мистер Гордин, – сказал я, – нам бы еще забункероваться углем и закупить пшеницы…

– Я обо всем договорюсь, – кивнул Гордин, – полагаю, что начать грузиться можно будет уже завтра. И еще. Если хотите купить хлопок или индиго – а оно в цене практически везде, – его лучше покупать на плантации Вандерхорста на острове Кайава. Деньги за пшеницу и уголь, по себестоимости, я вычту из денег, которые я выручу за вино, а остаток я переведу вам в любой банк по вашему выбору.

Он вздохнул:

– Эх, если б еще была жива Конфедерация…

– Мистер Гордин, – сказал адмирал Семмс, – а что бы вы сказали, если бы она возродилась?

– Адмирал! – воскликнул Гордин. – Я бы отдал все на свете, чтоб это произошло. Будь я помоложе, и я бы пошел на войну. Сам я до сих пор не женат, и детей у меня нет, но вот мои внучатые племянники, думаю, пойдут одними из первых – они истинные патриоты Юга.

Адмирал подумал и сказал:

– Я помню Генри Янга – он вроде один из них. Передавайте ему привет и спросите у него и у других его приятелей – как бы они отнеслись к небольшой морской прогулке?

– А куда? – быстро спросил Гордин.

– Сначала на Кубу, – ответил адмирал. – Извините, но большего пока я вам сказать не могу.

– Адмирал, – сказал Гордин, приложив руку к сердцу, – если это то, о чем я думаю, то я готов вам добыть все, что угодно, и оплатить это из моего кармана. Достаточно, если вы пришлете ко мне человека, который скажет, что он от адмирала Семмса. Пусть это будет нашим паролем.