I. C. G. (СИ) - "ToBeContinued...". Страница 20

Втягивая щеки, создавая дополнительное давление на ствол, Йен нырял глубже, принимая в свой рот член до самого основания, подолгу задерживая его головку в своем горле, и вновь возвращался к ней губами, круговым движением языка очерчивая контуры, раздвигая кончиком края маленькой дырочки, сочившейся полупрозрачной терпкой влагой.

Каждое движение головы Доминант сопровождал сжатием пальцев на мошонке брюнета, пропускающим по возбужденному уже до пределу стволу того новые разряды тока, заставляющие наполнившую яйца саба сперму чуть ли не закипать, а самого Милковича кричать, срывая голос.

Губы Галлагера горели и чесались, становясь точкой выхода электрических импульсов, но он не мог остановиться – слишком уж нравилось Дому истязать тело своего сабмиссива ласками, доводя того до грани, толкая в пропасть забытия и дикого наслаждения.

Бессвязные мысли проносились в голове брюнета, усилием воли сдерживающего себя от того, чтобы кончить в рот своего партнера, так умело отсасывающего ему, глубоко, влажно и громко – Йен не стеснялся причмокивающих звуков и собственных стонов, наполняя комнату ими, переплетая с рычанием и хрипами, вырывающимися из груди Милковича.

Микки метался по кровати, получая новые удары тока, погружаясь членом в рот Галлагера так глубоко, как это только было возможно, желая освободиться от нестерпимой тяжести в паху и переполненных спермой, наэлектризованных яичек.

– Сука, Йен, – позвал сабмиссив, когда выдержка и самоконтроль покинули его, а первое сокращение мышц между ног намекнуло о неминуемой разрядке. – Я сейчас… – хотел предупредить он рыжего, но Дом не позволил продолжить:

– Нет! – выпуская изо рта подрагивающий член, приказал он, сверкнув в темноте зеленой искрой возбужденного взгляда. – Мы еще не закончили, Микки, – прохрипел, вытирая подбородок и губы от слюны, снимая перчатку и отбрасывая ту на пол, понимая, что этот аксессуар станет в будущем частым гостем в их с брюнетом постели. – Ты же хочешь поиграть со своим ремешком? – украденная сабом днем полоска кожи покоилась на подушке рядом с головой Милковича, ожидая своего часа.

– Я больше не могу терпеть, – честно признался Микки, сжимая мышцы паха в попытках сдержать нахлынувший оргазм.

– Сможешь, – улыбнулся Галлагер, доставая тюбик смазки из-под матраса и протягивая его партнеру. – Ты ведь сделаешь это для меня, саб? – впервые обращаясь к брюнету подобным образом, спросил рыжий, щелкнув металлической пряжкой.

– Д-да, – неуверенно, но все же ответил тот, внимательным взглядом голубых глаз следя за каждым движением рук Дома.

– Умница, – наматывая черную полоску на ладонь, довольно прошептал Йен, поднимаясь и слезая с кровати, наслаждаясь выражением чистой эйфории на лице сабмиссива, получившего заслуженную похвалу. – Подготовь себя для меня, пожалуйста, – приказал Галлагер, вкладывая в слова максимально возможную нежность, отступая от кровати и опускаясь в кресло рядом. – Я хочу посмотреть.

Огромных усилий требовало от Доминанта игнорировать дрожавший в предвкушении оргазма член меж своих бедер, когда зеленые глаза проследили за третьим пальцем сабмиссива, пропадающим в растянутом покрасневшем отверстии, массируя и расширяя его стенки для внушительных размеров Йена.

Тяжелыми глотками проникал в легкие рыжего воздух, наполненный ароматом похоти и желания, сквозь плотно сомкнутые зубы, когда Микки провернул ладонь и начал двигать ею быстрее, желая приблизить момент проникновения толстого органа в пульсирующую и изнывающую в требовании глубину.

– Йен, пожалуйста, – взмолился саб, понимая, что продолжать растягивать себя дальше он не может: слишком велико было желание ощутить в себе Галлагера, слишком долго он ждал этого, слишком остро чувствовал Микки все сегодня.

Дом не смог сопротивляться голосу, просившему его так отчаянно: поднимаясь с кресла, раскатывая по члену презерватив и вновь возвращаясь к кровати, он залез на матрас, укладываясь на сжавшееся в судорогах тело Милковича, раздвигая своими ногами его ноги, руками сгибая те в коленях и закидывая к себе на поясницу, прижимаясь массивной головкой к пульсирующему в ожидании входу.

Медленно подаваясь вперед бедрами, Йен скользил в растянутую влажную дырочку, чувствуя упругость плоти, крепко обхватывающей его член, принимая его в себя сантиметр за сантиметром.

Микки тихо стонал и хрипел, наконец, получив желанное давление внутри, хватая дрожавшими пальцами бледную кожу боков рыжего, сильно сжимая и притягивая того к себе, умоляя войти сразу и резко.

– Нет, – прошептал Галлагер, приподнимаясь на локти, вновь забирая с подушки кожаный ремень, оставленный там в момент, когда он залезал на кровать. – Не стоит торопиться, – проговорил, перекатывая на языке тихий рык, сопровождавший каждое слово, просовывая черную полоску под шеей Милковича и вставляя кончик ремешка в пряжку, затягивая.

Голубые глаза распахнулись широко, в удивлении глядя на лицо Дома, удовлетворенно отмечающего прелесть контраста черного на бледной коже саба, двумя круговыми движениями ладони обматывая остаток ремня вокруг руки, затягивая еще сильнее полоску на шее брюнета, настолько увлеченного процессом, что тот даже не заметил, как член Галлагера уже проник в него полностью.

– Микки, – позвал Дом, вглядываясь в наполненные желанием глаза брюнета, – посмотри на меня, – приказал, не заметив в тех осмысленности. – Ты должен мне сказать, если почувствуешь, что я увлекся, – сказал, оттягивая ремешок в сторону. – Понял?

– Да, – тут же получил в ответ кивок Йен.

– Я не буду просить тебя сегодня сдерживаться, – отводя бедра назад, предупредил он, перенося вес на колени и левую руку, правую освобождая для манипуляций с удавкой на шее Микки. – Ты можешь…

– Да хватит пиздеть уже, трахни меня, – прорычал Милкович, сжимая ногами поясницу Дома, самостоятельно насаживаясь на член Галлагера.

Воздух в небольшой комнате раскалился до предела, обжигая втягивающие рваными вдохами остатки кислорода легкие саба и Доминанта, втрахивающего его в матрас быстрыми глубокими толчками.

Пальцы Милковича царапали ногтями напряженную спину рыжего, собирая с той пот и веснушки, оставляя следы, а рука Йена, крепко сжимающая черную полоску, тянула сильнее, сдавливая горло брюнета.

Дыхания и стоны смешивались друг с другом, переплетаясь, создавая причудливую мелодию для страстного танца на влажных измятых простынях двух тел, предающихся страсти.

Микки хрипел и рычал, теряя контроль над своим телом, лишенным необходимого воздуха, но не смел остановить Дома, проникающего в него все глубже – зеленые глаза давно закрылись, разорвав контакт с голубыми, поспешившими последовать их примеру, а розовые губы сжались в тонкую полоску, сдерживая крики.

Галлагер двигал бедрами все быстрее, легко скользя внутри растянутого отверстия, сквозь слой латекса ощущая вибрацию горячей влажной плоти, обхватившей его член, а Микки прикусил язык, чтобы не кончить от трения кожи рыжего о его перенапряженный орган, зажатый между их животами, при каждом новом движении получающий дополнительное давление.

Ускоряясь, вдалбливаясь, проникая и растягивая, Йен каждым новым толчком достигал простаты саба, вызывая в изголодавшемся по кислороду теле того новые импульсы, пробивающие нервные окончания мощным разрядом наслаждения, унося за границу реальности, окончательно сталкивая в пропасть экстаза и блаженства, упиваясь своей властью и трепетом полностью подчиненного ему тела.

Микки дрожал и кричал, чувствуя приближение неминуемого, но какая-то маленькая частичка, крохотная крупинка чего-то недосягаемого не позволяла ему кончить. Переполненные спермой яички вибрировали и болели, желая освободиться, а напряженный до предела член пульсировал, зажатый между влажными телами.

Осознание того, что именно мешало Милковичу испытать долгожданный оргазм пришло в затуманенное похотью и страстью сознание неожиданно, заставляя прокричать в темноту:

– Йен, я хочу… – голос саба сорвался, когда головка члена его Дома вновь ударила по чувствительной точке, а рука, сжимающая его горло тонким ремнем, дернула сильнее.