"Зэ" в кубе (СИ) - Валерина Ирина. Страница 55

Кир почесал переносицу, потёр глаза, пытаясь сконцентрироваться.

– Хорошо, положим, он что-то понял. Но почему же тогда не изменился и столько лет тиранил тебя и меня?

Шав грустно усмехнулась.

– Потому что защищал.

– Что-о-о?! – Кир вскочил на ноги и заходил по кабинету, гнев гнал его. – Защищал? Ничего себе защитничек! Спасибо, что не убил, да? И от кого же, позволь узнать, он нас так доблестно закрывал?

– Опять ты кипятишься, толком не вникнув. Сядь, пожалуйста, мне неудобно рассказывать, когда ты бегаешь туда-сюда. – В голосе Шав прорезались нотки раздражения.

Кир демонстративно плюхнулся в соседнее с ней кресло.

– Ну? Я слушаю!

Она сделала глоток энерготоника (было заметно, через какое усилие ей это далось) и заговорила:

– Представь ситуацию: за тобой ведут круглосуточное наблюдение, каждый твой жест, каждое слово анализируются специалистами. Зачем – неважно, достаточно того, что ты об этом знаешь. Ладно, пусть будет ради твоего же блага. В один прекрасный день ты осознаёшь, что начал меняться, и твоё прежнее поведение тебе уже не нравится. Но показать это никак нельзя, ты подставишь других людей. Что ты предпримешь?

– Хах! Да проще простого – буду вести себя так, как раньше! – Кир довольно ухмыльнулся: детское задание, тоже мне, нашла, чем озадачить!

Шав лукаво улыбнулась и ничего не ответила. В ту же секунду он всё понял сам.

– Ты хочешь сказать… Мы под наблюдением, что ли?

– Да. Под круглосуточным наблюдением с того момента, как в доме появился ты. Конечно, в последнее время оно осуществляется в автоматическом режиме, но на знаковые изменения программа наверняка настроена. Теперь понимаешь, что отца не было другого выхода? Иначе тебя отобрали бы – и не спрашивай, что с тобой могли бы сделать, я не хочу об этом думать. Аш-Шеру же наверняка светила бы вторая психокоррекция. Вряд ли после неё он остался бы разумным.

Кир ощутил ком в горле.

– Шав… Отец в курсе, что я здесь? Да? Поэтому меня до сих пор не ищут?

– Да. Он знает, что ты где-то в трущобах. Знает, что ты в относительной безопасности. Знать больше ему нельзя – не исключена вероятность, что его могут подвергнуть ментал-допросу, если возникнет хоть малейшее подозрение в его причастности к твоему побегу.

– Ничего себе… Но… Ладно, потом. Но как он позволил тебе прилететь сюда?

Шав усмехнулась:

– А я и не прилетала. Прошла через портал, который сама открыла, – и так же вернусь через… – она активировала внутренние часы, – полчаса. Аккурат к тому моменту, когда в доме появятся дознаватели. Аш как мог затягивал пребывание на инспекции – но сейчас он уже дома и наверняка отправляет заявление о твоей пропаже. Ребята-интели подчистили «картинки» за три прошедших дня, только вот дальше тянуть нельзя, подлог скоро раскроют. У твоего отца, конечно, есть свои информаторы, именно поэтому мы оказались в курсе решения закрытого заседания Совета. Однако никаких рычагов воздействия на ситуацию нет. Консерваторы слишком заинтересованы в том, чтобы тебя не стало.

Очередной, уже неизвестно какой по счёту удар не пришиб – к этому моменту происходящее воспринималось как будто сквозь слой ваты.

– Но… зачем? Зачем им устранять меня?

– Потому что ты слишком не похож. Ты обладаешь уникальными возможностями. Серые боятся уникальных. А они – серые во всех смыслах. Ты – угроза их представлениям о стабильности и мироустройстве.

Она тряхнула копной густых волос.

– Видишь ли… Дело в том, что… Помнишь, как долго и тщательно тебя обследовали после воздействия «минус-поля»? – Кир согласно кивнул. – А что назначили еженедельные контрольные обследования и от инициации отвод дали, помнишь?

Он пожал плечами, всё ещё не понимая, при чём здесь обследования.

– Ну конечно, помню. И что?

– А то, – Шав сделала паузу, – что у тебя был выявлен коэффициент Творца, аналогов которому нет и не было. Коэффициент Аш-Шера – пятнадцать единиц. Предел нормы. Ты знаешь, что может твой отец. Таких демиургов, как он, всего пятеро. У всех мальчиков, якобы не прошедших инициацию, коэффициенты превышали норму всего на несколько единиц. Этого оказывалось достаточно, чтобы выкинуть их из социума. Представляешь, шестнадцать-двадцать – и всё, в трущобы. А у тебя, – она снова прервалась, чтобы сделать глоток воды, – у тебя, Кир, сто. Сто единиц. Я не представляю, на что ты способен.

Вот здесь, фигурально выражаясь, небо обрушилось на Кира. И – раскололось об его макушку. Вероятно, количество невероятных новостей превысило порог его возможности удивляться, поэтому последнюю сенсацию он принял спокойно. Сто так сто. Освоим. Разберёмся с этим позже, пока же есть вопросы поважнее.

– Шав… Ответь мне на один вопрос. – Кир взглянул на неё пристально. Шав смотрела открыто, лицо её не выражало ничего, кроме готовности слушать. – Какова твоя роль во всей этой истории? Что ты не обычная галма, уже очевидно.

Она улыбнулась с пониманием.

– Резонно. Ожидаемый вопрос. Прости, но пока не могу сказать. Ответ на него ты получишь только после инициации. Вернее, ты всё поймёшь сам.

– Я так и думал. Хорошо. А отец знает, кто ты на самом деле? – Он ощущал, что ступает на опасную территорию, но останавливаться не хотел.

– Да, – произнесла Шав твёрдо и посмотрела на него в упор. – Он знает. Уже лет семь как знает. Единственное место в доме, где нет всевидящего ока Совета, это его спальня. Мы там не всегда занимаемся тем, о чём ты так много думаешь.

Кровь бросилась в голову. Киру показалось, что в комнате разом закончился воздух. Удара под дых – и от кого, от Шав! – он не ожидал.

– Зачем ты так… Я же… я же люблю тебя!

Она резко поднялась и встала напротив сидящего Кира. Вся её поза – сложенные на груди руки, отклонённое назад туловище, взгляд сверху вниз – демонстрировала дистанцию. Он поёжился. Такая Шав – чужая, закрытая – вызывала в нём отторжение. Однако когда она заговорила, голос её звучал мягко и немного устало:

– Я знаю, что ты чувствуешь ко мне. И, поверь, мне больно тебя обижать. Но ты должен понять, что я никогда не буду с тобой в том смысле, которого ты хочешь. Да, ты мой мальчик, и очень дорог мне. Я до сих пор помню, как твоя макушка пахла в младенчестве. Я люблю тебя. Люблю как мать, понимаешь?

Кир сидел, низко опустив голову и бессильно свесив между колен руки. Блаженное отупение пришло и приглушило звуки и краски. «Как мать, – мерно тикало в голове. – Как мать. Надо же, какое везение – то ни одной матери, то сразу две. Что ж, так тому и быть. Спасибо за щедрость».

Когда Шав, присев перед ним на корточки, попыталась приподнять его за подбородок, чтобы посмотреть в глаза, он, избегая её прикосновения, проговорил сухо:

– Не трогай меня, пожалуйста. Я всё понял. Не лезь мне в душу.

Она огорчённо вздохнула – что ж тут скажешь?

После встала – прямая, собранная, целиком сосредоточенная на деле.

– Мне пора уходить. Дома будет много хлопот. После расследования Аш-Шера наверняка заставят меня уничтожить – так что я скоро вернусь, чтобы остаться надолго. Начну, так сказать, новую жизнь. – Она коротко рассмеялась, но Кир не поддержал её шутку, просто внимательно слушал, отключив ненужные эмоции. Шав продолжила: – Максимум дня три – и здесь всё вверх дном перевернут электронные «ищейки». Прятать тебя больше негде, да и смысла не вижу. Они не остановятся, пока не найдут. – Шав остановилась, готовясь озвучить своё решение. – У нас нет другого выхода. Нужно предвосхитить функционалов и сделать то, чего так боятся консерваторы. Ты пройдёшь инициацию здесь.

Глава 4

Простились достаточно сухо, ограничившись рукопожатием. Шав, провесив арку портала, оглянулась, но Кир, старавшийся максимально закрыться что снаружи, что изнутри, ничем не выдал своих чувств, и она молча шагнула в тёмный переход, который сразу же схлопнулся за её спиной. Он оценил изящное решение одной из формулировок переноса, над освоением которой бился как минимум три учебные декады – и тут же поймал себя на мысли, что его совсем не удивляет умение Шав. То, что прежде по определению считалось доступным только для элоимов, только что с лёгкостью продемонстрировала галма. Ох, только вот галма ли? Похоже, сегодняшний день, щедрый на невероятные новости, преподнёс ещё один сюрприз, способный на корню подорвать основополагающие принципы Зимара, – а он, Кир, принял это как должное. Впрочем, после вороха известий, одно другого поразительнее, на возможности Шав можно смело закрыть глаза. Тем более что её история вряд ли будет рассказана в ближайшее время, Шав очевидно дала понять, что откроется только после инициации.