Бретер на вес золота (СИ) - Евдокимов Дмитрий Валентинович. Страница 11

  - Неисповедимы пути Господни, - я отсалютовал и стал в позицию, - начнем!

  Мой противник начал с простых вещей. Попытался стремительно провести прямой удар с выпадом в корпус. Я отступил. Дважды подряд Маска атаковал меня справа, затем один раз слева. Это все было слишком просто и не доставило мне каких-либо проблем - я парировал, применяя простые парады терц и кварта.

  Не сумев добиться успеха минимальной затратой сил, бретер решил отдать инициативу в мои руки. По всей видимости, для того, чтобы подловить меня на ошибках в атаке. Да только я тоже не спешил форсировать ситуацию - не в моих правилах бросаться в атаку сломя голову. По этой причине на нашем ристалище несколько минут не происходило никаких активных действий. Мы кружились по площадке, лишь изредка скрещивая кончики клинков. Зрители начали выказывать признаки недовольства, но ни на меня, ни на моего противника это не возымело никакого действия.

  Пара ложных движений с одной и с другой стороны - никакого эффекта. Наконец я перехожу в пробную атаку. Делаю два быстрых приставных шага и прямым ударом целю в голову. Красная Маска парирует, но я не даю увести свой клинок в сторону - мгновенно колю в выставленную вперед правую ногу. Противник выполняет ускользание, то есть быстро переносит ногу назад и одновременно выбрасывает рипост мне в грудь. Парирую с шагом назад и, развернув кисть, целю в запястье снизу. Маска уходит от атаки, отскочив назад.

  На несколько мгновений застываем друг напротив друга, переводя дух. Затем Красная Маска срывается в яростную атаку. В стремлении запутать меня и заставить ошибиться, он постоянно сменяет направление удара - его клинок то целит мне в грудь, то в голову, то в ногу, то грозит слева, то справа. Все быстро, точно, аккуратно, не оставляя просветов для мгновенной контратаки, но в то же время без каких-либо особых изысков, не ставя передо мной неразрешимых задач. Я отступал и спокойно парировал, а это, как известно, отнимает гораздо меньше сил, нежели беспрерывные атаки. Поэтому, как только он взял паузу для отдыха, уже я перешел к активным действиям, поскольку вовсе не намеревался этот самый отдых ему предоставлять.

  Не успел еще защитник чести маркиза де Аламеда вернуться в защитную стойку из своей последней атаки, как я, сбив полукруговым батманом вправо его клинок, атаковал в плечо. Противник не успевал защититься и сделал единственно возможное в такой ситуации, то есть отпрыгнул назад. В свою очередь, я не позволил разорвать дистанцию - быстро сместился вперед и влево и вновь угрожал его правому плечу. Маске пришлось отмахиваться ударом риверси - слева направо по горизонтали, а это уже широкоамплитудное действие, выполнять которое нужно аккуратно. Судорожное же движение подуставшего бретера, не успевшего восстановить дыхание, аккуратным не вышло. Уходя с линии атаки, я качнулся назад. Не найдя цели, вражеский клинок по инерции ушел гораздо дальше в левую от меня сторону, чем было необходимо. Я сделал быстрый выпад и достал Маску в левую нижнюю часть живота. Он всем телом дернулся назад, что позволило избежать более глубокого ранения, но и это выглядело достаточным для прекращения боя - клинок вошел в тело почти на два дюйма.

  Кто-то из зрителей вскрикнул, барон фон Грейм бросился к раненому:

  - Довольно, господа!

  Я отступил на шаг назад и опустил шпагу, при этом продолжал внимательно наблюдать за противником. И оказался тысячу раз прав! Несколько мгновений простояв в полусогнутом состоянии и зажимая рану левой рукой, месье в красной маске поднял перекошенное от боли и ярости лицо, окинул поле боя внимательным взглядом и, собравшись с силами, бросился в отчаянную атаку. Руководила им слепая ярость, а не холодная расчетливость, а поскольку я к такому развитию событий был готов, то парировал три или четыре удара без особых проблем. Потом ослабевший противник потерял концентрацию и получил укол в правое плечо. Шпага выпала из ослабевшей руки. Вслед за нею рухнул на землю и сам бретер. Первая настоящая дуэль в моей новой жизни завершилась победой.

  9

  Проснулся я полностью разбитым. Мышцы ломило, в голове перезванивались колокола, на душе скреблись кошки. Зачем? Зачем я все испортил? Ведь так все удачно складывалось. Я уложил бретера в маске, чем привел в изумление графа де Нарбонна с бароном фон Греймом и в неистовый восторг своих секундантов - де Реца и дю Бартеза. Недовольных было двое - собственно Красная Маска и маркиз Аламеда.

  Откуда ни возьмись, набежала куча народу. Скорее всего, работники мэтра Пигаля и некоторые посетители скрытно наблюдали за нашим поединком. Лекарь появился, едва только мы отправили за ним одного из подвернувшихся мальчишек - то есть он тоже был кем-то извещен заранее. Доктор Каспар, проживающий в пяти минутах ходьбы от 'Серебряного оленя', пришел в сопровождении двоих помощников. Они аккуратно поместили невезучего бретера на носилки и быстро удалились. Маска был в сознании, но, очевидно, сильно страдал от боли. Впрочем, доктор заверил всех, что пациент будет жить.

  Маркиз что-то пытался высказать своему бойцу, скорее всего, что-то нелицеприятное. Но граф де Нарбонн пресек эти попытки на корню. Тогда мой неприятель принялся оглашать воздух ругательствами и заявил, что 'проклятый трактирщик' ему за все ответит. Мог ли я в этой ситуации смолчать? Наверное, мог. Но свою роль сыграли и эйфория от выигранного поединка, и злость на безобразно ведущего себя маркиза. Вообще, непонятно: как может человек благородного происхождения вести себя так низко?

  Вспылил я изрядно. Схватив Аламеду за грудки, я в весьма крепких выражениях рассказал ему о том, кто он такой и что с ним произойдет, если его нога еще раз ступит на порог этого трактира. Он краснел и бледнел, но не выказывал никакого желания ввязаться в драку. Нас разняли. Маркиза укоряли даже его приятели. Поэтому, когда Нарбонн поинтересовался о причинах моей столь трепетной заботы о ничем не примечательном трактире, я не почуял и тени подвоха. Сказал, что не могу позволить какому-то маркизишке уничтожать добрую репутацию заведения, в котором живу уже достаточно долго. Это было просто и понятно. Все сочли мои объяснения достаточными. И ничего не требовалось к этому добавлять. Но я добавил. Мелькнула мысль, что момент очень подходящий для того, чтобы сказать правду. Правду, которая все равно выплывет со временем на поверхность, и, по закону подлости, в самое неподходящее время.

  М-да. Если уж вчера известие о том, что я отныне занимаюсь охраной трактира, в мгновение ока превратило меня из героя в изгоя, то можно себе представить, каково бы мне пришлось в 'неблагоприятной ситуации'. У нас, у дворян, все не как у простых людей. Масса всяческих условностей и предрассудков. Казалось бы, ничего предосудительного в подобном способе зарабатывания денег нет. Но вы попробуйте хотя бы заикнуться об этом в благородном обществе! Вас будет ожидать взрыв негодования: дворянин состоит в услужении у трактирщика! Позор! Ладно бы еще купца охранять, но трактирщика! Хотя, по большому счету, и купец, и хозяин трактира принадлежат к одному сословию, просто разным делом занимаются. Но попробуй-ка объясни - не принято так, и все тут!

  Простились со мной подчеркнуто холодно. Нарбонн презрительно кривил губы, Грейм раздувал щеки, Рец хмурил брови, Бартез задумчиво дергал ус. Аламеда, вовсе не прощаясь, удалился с высоко задранным носом. Ох, чувствую, продолжение не заставит себя долго ждать.

  В предельно скверном настроении я спустился вниз. Зал был почти пуст - всего четверо посетителей неспешно поглощали поздний завтрак. Никого из обслуги в трактире не оказалось, но в этом не было ничего удивительного, ибо в это время кто-то был занят на кухне, кто-то еще не вернулся с закупками с рынка. Удивительным было то, что никого не было за стойкой. В утренние часы мэтр Пигаль доверял этот ответственный пост племяннику, а если тот был занят, то от кухонного очага призывалась одна из кухарок. Однако в данный момент место за стойкой пустовало. Не то чтобы меня сильно взволновала эта ситуация - просто еще одна маленькая неприятность в довесок к остальным - я ведь собирался быстренько заказать завтрак и запереться в номере до вечера. На минуту я замер в нерешительности: дождаться кого-нибудь в общем зале или отправиться на поиски?