Кольцо Тритона - де Камп Лайон Спрэг. Страница 14

Он посмотрел на раненую руку. Кровь все еще текла, пальцы слушались плохо. Хижина была пуста: Чарсела увела Порфию через черный ход.

— Ну что ж, — сказал Вакар, — впервые в жизни меня пытались убить за пение. Что еще ты знаешь обо всем этом?

— Ничего, господин. Стыдно признаться, но, когда змея ожила, я сбежал вместе с остальными. Мы с Тьегосом отправились ко мне домой, в хижину неподалеку от дворца, чтобы распить мех вина, успокоить нервы и собраться с мыслями. Потом Тьегос опять пошел во дворец, а чуть позже, когда я ложился спать, вернулся с каким-то незнакомцем. Велел мне скорее взять меч и идти с ним. — Абеггу судорожно сглотнул.

— Продолжай...

— Я... Я не умею пользоваться этой штукой — мы, гамфазанты, народ мирный. Я ношу меч только как украшение. Когда мы сюда вошли, они толкнули меня вперед, чтобы я первым нанес удар. Хорош друг, не правда ли? Как некрасиво получилось... Хоть бы в Токалете никогда об этом не узнали. А что, это действительно заговор против королевы?

— Нет, если только Тьегос сам его не устроил. Возможно, я поступаю глупо, отпуская тебя, но не могу же я хладнокровно зарубить того, кто пришел с края света, чтобы изучать философию. Ступай, но если снова попадешься мне на пути... — Вакар приподнял меч, и Абеггу, сгибаясь от боли, поспешил прочь.

Вакар направился вслед за ним и выглянул за дверь, но кроме раненого гамфазанта никого не увидел. Если соседи и слышали лязганье оружия, то благоразумно приберегли свое любопытство до лучших времен.

Что теперь делать — возвращаться во дворец? Принцу очень нравилась Порфия, но он не был уверен, что она совладает со своими чувствами, узнав, что он убил ее любовника. Может, королева прикажет его казнить, а потом раскается, но это не вернет ему головы, которая будет к тому времени гнить на пике над дворцовой стеной.

Нет, лучше всего поскорее уехать отсюда. Он в последний раз глянул на труп, спрятал кинжал и поспешил прочь.

У берега Седерадо он обнаружил «Дайру». Фуал спал с мечом в руке, прислонившись к мачте спиной. Когда Вакар подошел, слуга проснулся и вскочил на ноги.

— Господин, днем на борт поднялись какие-то люди. Они сказали, что посланы королевой, и перерыли весь груз. Мне с ними было не справиться — уж больно силы неравны. Но вряд ли они украли много.

— Не беспокойся, — криво улыбнулся Вакар. — Мы сейчас же выходим в море. Помоги-ка перевязать руку и отчалить.

— Господин, ты ранен? — Причитая, Фуал поспешил найти сравнительно чистую тряпку. Рана была примерно три дюйма длиной, но неглубока.

Вакар велел слуге замолчать. Вскоре они изо всех сил работали веслами, уводя «Дайру» от мола. Ставя парус, они перепутали тросы, и корабль зачерпнул воды. Они пошли на восток; Вакар кое-как рулил одной рукой, а Фуал вычерпывал ведром из трюма воду.

— Я не вижу у причала черной галеры Квазигана. Она что, ушла? — спросил Вакар.

— Да, господин, недавно. В сумерках я видел, как несколько человек в спешке перебрались с пристани на борт. Громадную обезьяну я узнал по фигуре даже в темноте. Они немного задержались — капитан отправил людей на берег, чтобы вытащить своих гребцов из кабака, — а потом отчалили и исчезли в бухте. А что случилось во дворце?

Вакар рассказал Фуалу о происшедшем.

— Если я правильно запомнил уроки старого Рина, которые он втемяшил мне в голову, когда я был мальчишкой, то по пути нам встретятся еще один-два острова, а потом мы доберемся до материка Евскерии. На каком языке там говорят?

— На евскерийском, господин. Это сложный язык, но я знаю несколько слов. В свое время мне довелось пожить в Гадайре, — я ждал, когда меня продадут.

— Эх, вот был бы закон, чтобы всем людям говорить на одном языке! Как в старину, если верить мисрам. Очень жаль, что нельзя было отрезать Срету голову и сохранить ее живой — она бы переводила, как голова легендарного Бранга. Выкладывай все, что знаешь о евскерийцах.

Остаток ночи Вакару не давала спать рана на руке.

На следующий день справа по борту исчезло из виду огуджийское побережье, а позднее впереди показался второй большой остров. «Дайра» до вечера шла вдоль его берега, пока Вакар не заметил в небе зловещую дымку. Тучи неумолимо надвигались.

— Будь мы возле Лорска, я бы предположил, что скоро налетит ураган.

— Господин, может, нам забраться в какой-нибудь грот и переждать, пока минует гроза?

— Да ты спятил! Мы же зеленые новички в навигации, обязательно разобьем о скалы наше жалкое суденышко.

Эта ночь, как и предыдущая, обошлась без приключений, не считая того, что у Вакара из-за непрерывной качки разыгралась морская болезнь. Рука болела еще сильнее, хотя он сменил повязку и промыл рану. Попутный ветер дул на юг, так что от них требовалось лишь удерживать «Дайру» на курсе, чтобы она не врезалась в темный берег.

В серый рассветный час Фуал глянул за корму и закричал:

— Господин, смотри! Это же черная галера!

Вакар похолодел. Галера ползла по их следу, как огромное насекомое. На мачте вздувался маленький квадратный парус, а весла равномерно поднимались и опускались. У Вакара еще оставалась надежда, что это не корабль Квазигана, но через несколько минут галера приблизилась, и он убедился в правоте Фуала, даже различил силуэт Нжи — обезьяночеловека — на баке. Вакар вполне обоснованно заподозрил, что намерения у людей на галере враждебные, и вскоре обезьяночеловек подтвердил его опасения, достав гигантских размеров лук. Огромная стрела просвистела и упала в воду в нескольких футах от кормы. Квазиган и маленький Йок стояли на баке рядом с Нжи.

— Это знак остановиться, господин.

— Я знаю, дурак! — вспылил Вакар, глядя на галеру, неуклонно настигающую их судно.

Он недоумевал, как удалось Квазигану их выследить. Должно быть, здесь замешана та самая могущественная магия, о которой говорила Чарсела. Уж не Квазиган ли проделал диковинный фокус со змеиным троном?

Но зачем этому странному чужеземцу гоняться за Вакаром Зу? Кто выиграет от смерти лорска? Возможно, его брат, но кто еще? Вакар ищет вещь, которую больше всего на свете боятся боги, и пытается тем самым предотвратить подлое вторжение горгон в Лорск. Следовательно, желать ему зла могут либо боги, либо горгоны, либо те и другие вместе.

— Господин, — сказал Фуал, — а вдруг нас преследует великий волшебник? Может, лучше сразу сдаться? А то мы лишь разозлим его, если будем удирать.

— Ах ты, трусливый кролик! Погоня ведь только началась. Я точно знаю, что смертоносные чары на таком расстоянии не действуют. К тому же ветер сейчас штормовой, палуба качается, а волшебство требует тишины и покоя.

— А я все-таки боюсь, господин, — пробормотал Фуал. — Спаси меня, умоляю!

Вакар отпустил крепкое словечко насчет малодушия своего слуги и попытался вспомнить хоть что-то о горгонах. Вроде бы говорили, что их колдуны способны заморозить человека на расстоянии, парализовать его неким способом под названием «медуза». Что такое «медуза», Вакар не знал, но был уверен: имея дело с горгонами, надо в первую очередь от них отворачиваться. А что касается богов...

Вакар устремил взор к низким небесам и потряс кулаками. «Коли вам нужна война, — мысленно произнес он, — вы ее получите!» В тот же миг на севере загрохотал гром. Ветер сменился на западный и значительно окреп. По палубе забарабанил дождь.

Над волнами пронесся еле слышный голос Квазигана:

— Принц Вакар! Ложись в дрейф...

— Иди сюда, спрячься, — крикнул Вакар Фуалу.

Сам Вакар скорчился под прикрытием уступа полуюта, удерживая руль поднятой рукой. От стрел Нжи его защищала высокая корма.

Второй оперенный посланец Квазигана пролетел так близко от принца, что свист был слышен сквозь вой ветра, и впился костяным наконечником в палубу. Вакар произнес:

— Пока не высовываемся. Им нас не достать...

— Господин, прошу извинить, — Фуал рискнул на миг поднять голову над полуютом, — но они уже совсем рядом.