Сломленный ангел - Пирс Лесли. Страница 42

— Вообще-то, были еще и две тысячи фунтов, — призналась Сюзанна. — Но вряд ли это можно считать компенсацией за то, что я пожертвовала своей жизнью ради него и матери, так ведь? Все остальное он завещал Мартину, который и пальцем не пошевелил, чтобы помочь кому-либо из нас.

— Но дом, он ведь должен был стоить целое состояние, — выдохнула Бет, живо представив себе чудесный старый дом из темно-красного кирпича, красивый сад и реку, текущую мимо.

— Я даже не думала об этом, а вот Мартин сообразил все моментально. И плевать ему было на то, что я останусь без крыши над головой. — Сюзанна вздохнула. — Он сказал, что я могу оставаться в доме до тех пор, пока он не продаст его, но на то Рождество он даже не прислал мне поздравительной открытки. Он всегда был самовлюбленным, жестоким негодяем. Не думаю, что он вообще испытывал какие-нибудь чувства к кому-то еще, кроме себя.

Слова Сюзанны вызвали у Бет мгновенные воспоминания. Это случилось во время вторых или, может быть, третьих каникул, которые они проводили вместе. Они сидели у шлюза за домом Сюзи, свесив ноги и ожидая, когда в шлюз войдет какая-нибудь лодка. Сюзи вскользь обронила, что прошлым вечером к ним приехал ее старший брат, и Бет показалось, что подруга немного побаивалась его.

Бет знала, что Мартин был одного возраста с Сереной, и поэтому всегда полагала, что он обращался со своей младшей сестрой точно так же, как Серена с ней, — дарил маленькие подарки, суетился вокруг нее, расспрашивая о делах в школе.

— В чем дело? — спросила тогда она. Сюзанна покусывала губу и выглядела бледной.

— Я ненавижу, когда он приезжает домой, — тихим голосом призналась она, повернув голову, словно желая убедиться, что брат не стоит за спиной. — Он всегда так груб со мной. И постоянно говорит мне мерзкие вещи.

— Например? — Бет привыкла находить у Роберта и Серены утешение и любовь, которые не могли дать ей родители, поэтому ей трудно было представить себе, что чей-то брат или сестра могут недостойно вести себя.

— Например, что я толстая и глупая, — сказала Сюзи, и по щеке у нее скользнула слеза.

— Ты совсем не толстая и не глупая, — решительно заявила Бет. — Ты красивая и милая. Это он дурак, раз не видит этого.

Бет не могла вспомнить, что было дальше, вероятнее всего, в шлюз вошла лодка и отвлекла их. Кажется, Сюзи больше ни разу и словом не обмолвилась о своем брате. Но, совершенно очевидно, Мартин как был, так и остался грязным типом. Эта была еще одна тайна, которую она не знала о своей подруге.

— Почему же ты не опротестовала завещания? — спросила Бет, чувствуя, как в ней поднимается раздражение. — Суды всегда с пониманием относятся к тем, кто посвятил свою жизнь заботе о других и кому в результате не досталось ровным счетом ничего, что могло бы обеспечить им пристойное существование.

Сюзанна безмятежно улыбнулась.

— Может, я бы так и сделала, если бы в это время не вернулся Лайам. Я все время накручивала и накручивала себя, распаляясь все больше. Но тут, в самом начале декабря, в двери, как и обещал, вновь постучался Лайам. К тому моменту я уже начала сомневаться в нем, так что можешь себе представить, как я обрадовалась. Внезапно дом и Мартин потеряли для меня всякое значение.

Бет обратила внимание на то, что, когда Сюзанна начала говорить о Лайаме, голос ее стал чувственным и хриплым. Перед ней сидела взрослая женщина, которую она не знала и которая так отличалась от подруги ее детства.

Бет поняла, что оказалась в крайне невыгодном положении. Характер Сюзанны изменился, его выковали обстоятельства, события и влияние других людей, и тот образ, который запечатлелся у нее в памяти, безнадежно устарел.

Ей подумалось, что судьба сыграла злую шутку с этой застенчивой, воспитанной в старых традициях женщиной, заставив ее полюбить того, кто выглядел бродягой и вел соответствующий образ жизни. Ей и в голову не приходило, что ее бывшая подруга сможет зачать ребенка вне брака или свяжется с длинноволосым руководителем коммуны. Не говоря уже о том, чтобы убить кого-либо…

Точно так же был озадачен и Стивен, но тому хотя бы не пришлось, подобно Бет, отказываться от своих прежних представлений о Сюзанне. Его первым впечатлением от встречи с этой женщиной было то, что она податливая и мягкая, как воск, и поэтому стала жертвой своих родителей, брата и Ройбена. Но, если все так и было, как же она сумела отказаться от роли молчаливой страдалицы и превратиться в сурового мстителя, наказав двоих людей за смерть своего ребенка?

Очевидно, что-то ускользнуло от их внимания. Бет поняла, что им со Стивеном придется потратить немало сил, прежде чем они раскопают, что именно.

— Должно быть, Лайам был здорово потрясен тем, что оба твоих родителя умерли? — спросила Бет, желая убедиться в том, что этот мужчина не был таким же охотником за приданым, как Ройбен.

— Он был поражен до глубины души, — согласилась Сюзанна и улыбнулась, словно эти воспоминания по-прежнему доставляли ей удовольствие. — Ох, Бет, он был так мил, я не встречала еще никого, кто так заботился бы обо мне. Он страшно сожалел, что мне пришлось одной, безо всякой помощи, заниматься организацией двух похорон, и он здорово разозлился на Мартина за то, что тот показал себя такой сволочью. Но уже одно его присутствие заставило меня позабыть обо всем на свете. Лайам понял, что я чувствовала, и пожелал помочь мне.

Бет так хотелось поверить в это. Но она знала о том, что Сюзанна оказалась в Бристоле без него и чем все для нее закончилось. Она словно бы украдкой заглянула в самый конец романа.

— Получается, больше ничто не мешало тебе с головой окунуться в любовный роман? — спросила она, вопросительно глядя на нее.

Сюзанна хихикнула.

— Да, никто и ничто. Я чувствовала себя такой безнравственной. Я открыла бутылку лучшего вина отца, и той ночью мы спали в кровати родителей. Это было замечательно.

— Ты заслужила, чтобы с тобой произошло что-нибудь хорошее после всего, что тебе пришлось пережить, — сказала Бет. Она представила себе Сюзанну во фланелевой ночной сорочке, лежащую под розовым стеганым родительским одеялом. Почему-то бродяга Лайам не вписывался в эту картину. — Он был твоим первым любовником? — спросила она.

— Да, — стыдливо прошептала Сюзанна. — Сидя дома, я просто не имела возможности встречаться с кем-нибудь. Я уже потеряла всякую надежду на то, что это когда-то случится. Так что мне не следовало упускать свой шанс, так ведь? И плевать на последствия.

— И что, ты даже не подумала о контрацептивах? — поинтересовалась Бет.

Говоря это, она вспомнила, как они с Сюзанной обсуждали, что станут делать, если забеременеют. Тогда им как раз исполнилось по четырнадцать, и никто из них еще ни разу не целовался с мальчиками, так что все их рассуждения носили чисто умозрительный характер. Сюзи заявила, что наложит на себя руки!

— Не помню. — Сюзанна неуверенно улыбнулась. — Но даже если и подумала, то я не знала бы, как сказать об этом Лайаму. Кроме того, в моем возрасте это вряд ли имело какое-то значение.

А вот для Бет это имело бы значение, да еще какое. Но ведь у нее были веские основания с подозрением относиться к представителям сильного пола.

— Так что, ты просто бросилась в омут с головой? — настаивала она.

— Да. Причем безо всякой задней мысли. Странно, одни вещи помнятся до мельчайших подробностей, а другие начисто стираются из памяти, — задумчиво промолвила Сюзанна. — В ту ночь светила полная луна, и ударил легкий мороз. Когда я задергивала портьеры, Лайам обнял меня сзади, и мы вместе смотрели в сад. Лунный свет серебрился на реке, словно через ее темноту кто-то перекинул светящийся мост, а на траве блестел иней.

— Очень романтично, — неуверенно высказалась Бет.

Сюзанна вряд ли обратила внимание на ее слова. Она не слушала, она вспоминала…

Лайам обнял ее и поцеловал в затылок.

— Сегодня ночью воздух полон волшебства, — прошептал он. — Это все ради нас, так что не бойся.