Сломленный ангел - Пирс Лесли. Страница 68

Он украдкой бросил взгляд на ее машину, заметив, вероятно, что в ней кто-то сидит.

— Да, типа того. Но это не твое дело, так что вали отсюда.

— Кто платит за дом и за электричество? — не отставала от него Бет.

Прежде чем он успел открыть рот, чтобы ответить, из-за его спины вышла женщина. Она была старше его и выглядела лет на сорок, с вытатуированной на лбу розой и шарфом, повязанным тюрбаном вокруг головы.

— Кто это, Том? — спросила она, с интересом разглядывая Бет.

Бет объяснила. Речь у женщины оказалась более правильной, и, несмотря на то что ее одежда, длинная зеленая куртка и брюки были грязными, в ней чувствовалась некоторая элегантность.

— Итак, я хочу знать, кто же все-таки платит за дом и за электричество, — закончила Бет. — Кто-то ведь должен это делать, иначе вас бы уже давно выселили.

— Я не знаю, — сказала женщина, с беспокойством глядя на мужчину, которого она назвала Томом. — Нам и в голову не приходило интересоваться такими вещами.

— Тогда, может, вы мне объясните, как вы поселились здесь? — спросила Бет. — Видите ли, если вы не платите за аренду и у вас нет доказательств того, что Ройбен разрешил вам тут жить, то вы находитесь здесь незаконно.

— Послушайте, но мы же не делаем ничего плохого, — сказала женщина, повысив голос: очевидно, до нее вдруг дошло, что Бет может стать для них источником нешуточных неприятностей. — Мы здесь сами по себе. Друзья Ройбена сказали нам, что это классное местечко.

— Сколько времени вы уже живете здесь?

— Четырнадцать, может, пятнадцать месяцев, — ответила женщина.

— И Ройбен ни разу не возвращался за все это время?

— Нет, — сказала она. — Да я бы и не узнала его, даже если бы он и вернулся.

— Для него приходили письма? — продолжала задавать вопросы Бет.

— Да, время от времени, — ответил Том.

— И что вы с ними делали?

Том внезапно набросился на Бет, отталкивая ее одной рукой.

— Отвали, ты, надоедливая сука! — выкрикнул он. — Это не твое дело. Пошла вон отсюда, пока я не спустил на тебя собак.

— Только посмей натравить на меня хоть одну собаку, и ты окажешься в суде, — холодно сказала она. — Тогда тебе придется ответить на множество других вопросов.

Он ударил ее настолько резко и неожиданно, что Бет не успела увернуться. Удар пришелся в челюсть, отбросив ее назад и сбив С ног. Лежа на грязной земле, она увидела, как его нога поднялась, чтобы пнуть ее, и на мгновение ей вспомнились те мужчины на аллее много лет назад. Но теперь она не собиралась покорно валяться на земле. Она перекатилась на живот и вскочила на ноги.

— Ну все, хватит, — заявила она, стоя так, чтобы он не смог снова достать ее. — Я иду в полицию и уж постараюсь, чтобы они вернулись сюда с ордером на обыск.

Возвращаясь бегом к своей машине, она слышала, как Том выкрикивал ругательства и оскорбления ей вдогонку, но не преследовал ее. Одним прыжком оказавшись в салоне, она увидела, что Меган держит в руке телефонную трубку.

— Я вызываю полицию. Я видела, как он ударил вас, — сказала она.

— Скажи им, что я уже уезжаю отсюда. — У Бет сбилось дыхание, но не от бега, а от удара в челюсть. — Дай им мой номер, и пусть они перезвонят мне через минуту.

Она поспешно завела машину, подъехала поближе к ферме и быстро развернулась на площадке перед домом. Выпущенный черный доберман помчался по склону к машине, прыгая на дверцу и рыча. К Тому и женщине присоединились еще двое мужчин, и даже сквозь закрытые окна были слышны ругательства, которыми они осыпали Бет.

И только когда они выехали обратно на дорогу, Бет заметила, что Меган замотала лицо шарфом.

— Теперь все в порядке, — успокоила она девушку. — С такого расстояния они уже не смогут разглядеть тебя.

— Они все равно скоро узнают, что это была я, — устало откликнулась Меган. — Мне не следовало соглашаться приезжать сюда. Вы не представляете, какие это мерзавцы.

Бет с опаской потрогала свой подбородок.

— Могу себе представить, — сказала она. — Но полиция с ними разберется, не беспокойся, а уж я прослежу, чтобы они позаботились и о тебе.

Было уже восемь вечера, когда Бет добралась до своего отеля в Кардигане. На подбородке у нее красовался жуткий синяк, и ее до сих пор трясло от пережитого. Очень уж странный и тревожный выдался денек.

В начале подъездной дорожки ее встретили два автомобиля местной полиции. Один полицейский остался с ней и Меган в ее машине, чтобы взять у них показания, а трое других поехали к Хилл-хаусу. Спустя полчаса они вернулись с арестованным Томом на заднем сиденье одного из полицейских автомобилей.

Бет подбросила Меган домой, после чего сама поехала в полицейский участок. Она пробыла там около трех часов, причем большую часть времени проговорила с местным сержантом. Он рассказал ей, что какими бы странными ни казались Ройбен и его жильцы в «коммуне», у них никогда раньше не возникало проблем с законом и у полиции и местных властей не было к ним претензий, если не считать последних полутора лет. Они держались особняком, не представляя никакой угрозы для местных жителей.

Однако, начиная с момента исчезновения Ройбена, полицию завалили жалобами. Но она почти ничего не могла сделать, поскольку речь шла о частной собственности. Несколько месяцев назад, после того как полицейские убедились, что не могут найти Ройбена, чтобы возложить на него ответственность за его шумных гостей, они обратились в муниципальный совет и управление по электроэнергетике, надеясь, что если счета не были оплачены, у них появится возможность воздействовать на «коммунаров». Но счета оплачивались ежемесячно с банковского счета Ройбена, так что руки у полиции были связаны.

Когда Бет объяснила, почему ее интересует Ройбен, сержант несколько оживился. Он слышал о перестрелке в Бристоле, но не знал, что Сюзанна Феллоуз раньше жила в Хилл-хаусе.

Бет заявила сержанту, что, по ее мнению, пора привлечь Ройбена к ответственности за вымогательство, но тот выразил сомнение. Он сказал, что пару раз в прошлом ему довелось побывать в Хилл-хаусе, и у него сложилось впечатление, что жизнь там била ключом и поместье совсем не походило на последнее прибежище для потерянных душ. Помимо продажи своих сувениров на ярмарках и в магазинчиках, разбросанных по всему Уэльсу, обитатели коммуны выращивали овощи, и Ройбен разрешил местным фермерам косить сено для скота на двух принадлежащих ему полях. Полицейский заявил, что это прямо говорит о том, что Ройбен не был человеком, которому есть что скрывать. Что касается самого сержанта, то он всего лишь хотел, чтобы Ройбен вернулся и выселил докучливых обитателей. Единственной уступкой, на которую он мог пойти теперь, после того как Тома арестовали по обвинению в оскорблении действием, так это потребовать ордер на обыск дома и всех, кто в нем проживал.

Тем не менее у Бет сложилось твердое убеждение, что все, чего хотела добиться полиция, так это избавиться от шумных обитателей поместья. Сержант вовсе не горел желанием начать полномасштабное расследование, не говоря уже о том, чтобы помочь ей.

Разочарованная своим посещением полицейского участка, Бет вернулась к Меган. Та пребывала в страшном волнении, беспокоясь, чтобы арест в Хилл-хаусе не имел для нее неприятных последствий. Она пришла в ужас, когда Бет поинтересовалась, не сможет ли Меган выступить свидетелем защиты, чтобы рассказать, как жилось Сюзанне в Хилл-хаусе.

— Мне и так не сладко, — защищаясь, сказала Меган. — Все вокруг считают меня полоумной наркошей, и у меня даже нет ни одной настоящей подруги. Я бы с радостью помогла Сюзанне, но мне надо думать о ребенке.

Бет оставалась с ней еще некоторое время, убеждая в том, что ее свидетельские показания не отразятся на ней плохо, зато весьма помогут Сюзанне. Она предложила Меган обратиться в местный муниципалитет с просьбой переселить ее в новый дом до того, как в апреле у нее родится ребенок. Меган и в голову не приходило, что ей могут помочь платить за жилье, и даже с деньгами на коляску и одежду для малыша. Собственно, Бет поняла, что Меган была довольно наивна и неопытна, она отчаянно нуждалась в помощи и добром совете.