Кейн. Ветер ночи - Вагнер Карл Эдвард. Страница 60

Тонгор скользил среди подлеска, словно крадущийся вандар.

Что за проклятие, что за безымянный ужас затаился на этом острове?

Ответ на этот вопрос Тонгор получил раньше, чем хотелось бы.

Родиной Тонгора были холодные северные пустоши, но с тех пор как он перебрался через горы Моммура, прошло уже пять лет. Все эти годы окруженные джунглями города Ковия, Куш и Птарта служили ему домом. Так что валькару не в новинку были тропические дебри. Только спустившись с гор, он присоединился к банде в диком Чаше и вскоре стал ее главарем. Тонгор и его воинство головорезов убивали жирных купцов Шембиса, чьи караваны, путешествовали через джунгли. Мстительный принц этого города — Арзанг Паума — охотился на них.

Потом Тонгор и выжившие из его банды были пойманы, точно звери. Арзанг Поум приковал валькара и его разбойников к веслам на галерах Шембиса. Довольно долго под свист кнутов трудились они на сверкающем солнце. Все это продолжалось до тех пор, пока надушенный купец-капитан, который был их хозяином, не напился и не стал ласкать девушку на глазах у рабов, в то время как те гнули спины на веслах. В ту же ночь рабы восстали. Голыми руками и обломками весел они убили надсмотрщиков… Восставшие украли галеру, на которой были рабами, и отправились в дальние моря, чтобы присоединиться к пиратам Таракуса — столицы пиратов. Там они в совершенстве изучили новое ремесло. Оно оказалось сродни разбою, и Тонгор в последние два года стал считаться чуть ли не лучшим капитаном пиратского флота. Однажды один умирающий старый пират, которого они спасли от казни в Кордове, шепотом поведал морякам об удивительных сокровищах острова Зоек, лежащего далеко в неисследованных водах южных морей. Где-то в его черных джунглях были спрятаны огненные жемчужины — «в месте больших камней» — как сказал старый моряк.

И вот Тонгор неожиданно наткнулся на это место — окоченевшее, холодное и мертвое в лунном свете.

Молодой варвар остановился на краю джунглей. Он внимательно смотрел вперед. Его сердце учащенно билось от предвкушения открытия. Было ли это то самое место больших камней, о котором говорил умирающий моряк?

В нескольких ярдах от того места, где он скорчился за густым кустом, начиналась каменистая равнина. Громадная, круглая долина была ровной — словно огромный каменный котел, вырезанный прямо в скале. Вокруг в беспорядке лежали каменные плиты. Впереди неясно вырисовывались нагромождения камней. Долина казалась миром разбитых колонн. Тут лежали руины ныне мертвого, разрушенного города, существовавшего еще на заре времен. Казалось, что каменные плиты разбросала рука неведомого играющего гиганта.

Тонгор задумчиво осмотрел лабиринт разбитых, раскрошенных камней. Скорее всего, это и есть то самое место, о котором шептал моряк. Но творение ли это природы, или создание рук человеческих? Монолит, который он видел на опушке джунглей, был вырезан человеческими руками… и симметричное расположение обломков наводило на неосторожное предположение о целенаправленности и мастерстве человека.

Капитан пиратов вышел в долину и стал пробираться по безмолвным улицам, лежащим в мрачном опустошении. Вокруг не было никаких признаков жизни. Если даже когда-то люди и обитали здесь, они давно покинули эти места. Ни одного дымка костра не поднималось в небо, залитое лунным светом. Ничьи шаги не отдавали эхом по пустым проспектам, заваленным камнями. Ни отбросов, ни осколков глиняных горшков, ни тряпья не попадалось на глаза Тонгору. Даже старых кострищ тут не было. Город напоминал обитель смерти, пустыню разбитых камней, похожих на кости гигантского метрополиса, сверхъестественные и безмолвные, пустые и омытые лунным светом. Если здесь кто и блуждал, то лишь духи давно забытого прошлого.

Перебравшись через руины, Тонгор оказался возле бассейна, именно такого, как рассказывал старый моряк. Неподвижный диск темной воды, непроницаемый для глаза и окруженный каменным бордюром. Бассейн был сделан людьми, поскольку представлял из себя идеальный круг, и каменный край его был вырезан и отполирован не природными силами.

Посреди бассейна к тропическому небу, полному звезд, тянулась каменная колонна. Она напоминала монолит, который Тонгор обнаружил в джунглях, но выглядела несколько иной. Тридцати футов в высоту каменная колонна неясно вырисовывалась в лунном свете — высокая и стройная, как обелиск, но грубо вырубленная и заостренная. Насколько мог разглядеть Тонгор, на ней не было никаких надписей. Вокруг этого бассейна с неподвижной водой и расстелилась площадь, мощенная каменными плитами. Тонгор бесшумными шагами пересек эту площадь, встал на колено у края бассейна и окунул в него одну руку.

Вода оказалась холодной и вонючей, застоявшейся, но рука Тонгора зачерпнула полную горсть жемчужин. Круглые и гладкие, они тускло сверкали в лунном свете. Казалось, внутри каждой жемчужины горит огонек. Огненные жемчужины Ка-дорны (Тонгор узнал их с первого взгляда) великолепной, чистой воды и невероятного размера!

Сейчас в руке Тонгор держал выкуп сатрапа. А сокровища дюжины императоров спали в глубине черных вод.

Улыбка появилась на мрачном лице пирата. Он стал пригоршнями вычерпывать огненные жемчужины из черной воды, восхищаясь их мерцающим огнем. Ошеломленный взирал он на влажные драгоценности. Они мерцали, словно множество маленьких лун.

Потом Тонгор услышал низкое рычание. Босые ноги зашлепали по камням. Тонгор вскочил, засыпав жемчужины за отвороты своих высоких морских сапог, и обернулся.

И тут дикари набросились на него — орда рычащих, оскаливших сломанные клыки полузверей-полулюдей с налитыми кровью глазами. Они вылезали на площадь из темных нор между каменными плитами. Троглодиты, обитатели пещер! Только тогда Тонгор понял, почему не обнаружил следов человека в этой долине руин.

А твари были уже рядом. Тяжелые тела обрушились ему на спину. Могучие лапы сжали его руки. Когти потянулись к его горлу.

Тонгор стряхнул с себя дикарей точно таким же королевским жестом, каким вандар расшвыривает стаю собак. Он изо всех сил пнул в живот одного из рычащих врагов. Полузверь зарычал, согнулся пополам и упал.

Потом широкий меч Саркозан вырвался на свободу из ножен и пропел свою звонкую, ледяную песню смерти, напоминавшую песню ветра. Древние руны были вытравлены кислотой по всему длинному широкому клинку. Огромный драгоценный камень сверкал в рукояти, словно злой глаз. Широкий меч засверкал в лунном свете. Тонгор занес клинок высоко над головой, а потом обрушил вниз, разрубая кости и мясо. Кровь омыла полированную сталь.

Какое-то время Тонгор сдерживал троглодитов, без устали рассекая воздух мечом. Дикари боялись блеска заостренной стали, как ведьмы боятся серебра. Пират не подпускал их, но они подбирались к нему по двое, по трое, наскакивая словно шакалы, пытаясь дотянуться до валькара клыками. Тонгор сначала принял их за дикарей, потом за зверей и наконец понял, что противники его — люди. Островитяне ходили голыми, словно животные, но держались вертикально. Неуклюжие антропоидные существа со скошенными обезьяньими плечами и длинными, свисающими ниже колен руками, узловатыми от выпирающих мускулов. Головы тварей по форме напоминали капли и были глубоко утоплены в массивных плечах, покрыты колтунами грязных, спутанных волос, под которыми сквозь узкие щелочки плоти красным безумным огнем сверкали глаза.

Тела тварей покрывала скорее не кожа, а шкура. Такая шкура оставляла островки голой кожи между кустами волокнистого меха оттенка грязного янтаря и сверкающими раскосыми, насколько он мог судить, глазами. Молодой пират знал, что только один народ во всей Лемурии имеет коричнево-янтарную кожу И раскосые глаза — жители древней Кадорны, самого западного из всех городов-государств Лемурии. Могли ли быть эти рычащие, неуклюже двигающиеся, подпрыгивающие звери дегенерировавшими останками колонии Кадорны, забытой века назад?