Вскрытые вены Латинской Америки - Галеано Эдуардо. Страница 85

Руководитель одной североамериканской технической миссии в Бразилии Дясоп Эббинк пророчески предсказывал в 1950 г.: «Соединенные Штаты должны быть готовы «направлять» неизбежную индустриализацию слаборазвитых стран, если хотят избежать взрыва интенсивнейшего экономического развития не под американской эгидой... Индустриализация, если ее каким-то образом не контролировать, приведет к существенному сокращению экспортных рынков Соединенных Штатов» [83]. Спрашивается, разве индустриализация, даже управляемая извне, не заменяет национальной продукцией товары, которые раньше каждая страна должна была импортировать из-за рубежа? Сельсо Фуртадо отмечает, что по мере того, как Латинская Америка продвигается по пути замены импорта технически сложной продукции, «увеличивается ее зависимость от дорогостоящих изделий, производимых головными компаниями». Между 1957 и 1964 гг. сбыт североамериканских филиалов удвоился, в то время как их импорт, даже если не включать в него оборудование, увеличился более чем в три раза. «Эта тенденция, похоже, указывает на то, что процесс замены является убывающей функцией на графике промышленного развития, контролируемого иностранными компаниями» [84]. Зависимость не исчезает, а меняет качество: Соединенные Штаты продают теперь Латинской Америке большую часть более трудоемкой продукции высокого технологического уровня. «В перспективе, как и сейчас, — считает Департамент торговли США, — вместе с ростом мексиканскою промышленного производства возрастают возможности для дополняющего экспорта из Соединенных Штатов...» [85] Аргентина, Мексика и Бразилия — главные покупатели /335/ промышленного и электрооборудования, моторов, станков и запчастей североамериканского происхождения. Филиалы больших корпораций снабжаются в своих головных компаниях по сознательно завышаемым ценам. Касаясь стоимости оборудования для иностранных предприятий по производству автомобильных моторов в Аргентине, Виньяс и Гастиасоро отмечают: «При оплате этого импорта по очень высоким ценам фонды предприятий уходят за границу. Во многих случаях эти выплаты такие значительные, что предприятия не только терпели убытки (несмотря на цены, по которым продавали здесь автомобили), но и разорялись, так как стоимость акций, размещенных в стране, быстро падала... В результате из двадцати двух «обосновавшихся» здесь предприятий в настоящее время осталось только десять, часть которых тоже находится на краю банкротства...» [86]

Для вящей славы господствующих в мире корпораций их дочерние компании прибирают к рукам и то незначительное количество валюты, что остается латиноамериканским странам. Функционирование промышленности, контролируемой зарубежными корпорациями, не очень отличается от традиционной системы империалистической эксплуатации сырьевых придатков. Антонио Гарсиа утверждает, что «колумбийский» экспорт неочищенной нефти всегда был, строго говоря, просто перемещением этой нефти из мест добычи, принадлежащих североамериканцам, до промышленных центров ее очистки, сбыта и потребления в Соединенных Штатах, а «гондурасский» или «гватемальский» экспорт бананов — это транспортировка тех же тропических фруктов, которую осуществляли североамериканские компании с колониальных полей возделывания до североамериканских территорий сбыта и потребления [87]. Но «аргентинские», «бразильские» или «мексиканские» заводы, включая самые крупные, принадлежат экономическому пространству, которое не имеет ничего общего с их географическим положением. Наряду с другими отростками они образуют международную канву корпораций, головные организации которых перекачивают прибыли из одной страны в другую, сбывая продукцию по ценам, которые выше или ниже действительных /336/ в зависимости от направления, в котором нужно направить прибыли [88]. Главные рычаги внешней торговли остаются, таким образом, в руках североамериканских или европейских компаний, которые направляют торговую политику стран согласно указаниям правительств и директоратов, которым чужды интересы Латинской Америки.

Координация операций в мировом масштабе, ничего общего не имеющая со «свободной игрой рынка», конечно, не приводит к тому, что национальные потребители в Латиноамериканском регионе покупают все по более низким ценам — это лишь округляет доходы иностранных акционеров. Показателен пример с автомобилями. В латиноамериканских странах автомобильные компании в изобилии располагают чрезвычайно дешевой рабочей силой и, кроме того, им благоприятствует официальная политика, во всех отношениях удобная для расширения инвестиций, включая бесплатное предоставление земельных участков, льготные тарифы на электричество, существенные скидки правительства для финансирования сбыта в рассрочку, очень выгодные кредиты. Мало того, в некоторых странах дело дошло до того, что компании освобождаются от уплаты аренды и от налога на реализацию продукции. С другой стороны, контроль над рынком заранее облегчен тем, что в глазах среднего класса марки и модели, предлагаемые всемирно известными гигантскими корпорациями, обладают магической притягательностью. Все эти факторы, однако, не мешают, а предопределяют то, что автомобили, производимые иностранными корпорациями в регионе, оказываются намного дороже, чем в странах, где расположены материнские компании. Емкость латиноамериканских рынков много меньше — это верно, но верно также и то, что в этих краях жажда наживы возрастает у корпораций, как нигде. «Форд», изготовленный в Чили, стоит в три раза больше, чем в Соединенных Штатах [89]; «фиат», сделанный в Аргентине, продается /337/ по цене, вдвое большей, чем в Соединенных Штатах или Италии [90]; то же самое происходит с «фольксвагеном» в Бразилии по сравнению с ценами на него в Западной Германии [91].

Известный американский конгрессмен Райт Патмен считает, что 5% акций большой корпорации во многих случаях может оказаться достаточно для полного контроля над ней, осуществляемого одним человеком, семьей или экономической группировкой [92]. Если 5% достаточно, чтобы осуществлять гегемонию в лоне всемогущих компаний в Соединенных Штатах, какой же процент требуется, чтобы господствовать в латиноамериканской компании? Оказывается, даже меньший: «смешанные» общества — этот один из немногих еще доступных латиноамериканской буржуазии предметов гордости — обычно служат просто прикрытием иностранного владычества; участие в них национальных капиталов, которых количественно может быть даже больше, никогда не лишит решающей роли могущественных зарубежных партнеров. Часто и само государство выступает в роли партнера-пайщика империалистической компании, которая таким образом получает, став якобы «национальным» предприятием, все желаемые гарантии и климат всемерного благоприятствования. Обычно «миноритарное» участие иностранных капиталов оправдывают тем, что необходимо привлекать технологию и патенты из-за рубежа. Латиноамериканская буржуазия — буржуазия торгашей, лишенных творческого начала, связанных пуповиной с земельной собственностью, — склоняется перед алтарем богини Технологии. Если взять за показатели степени денационализации количество акций, принадлежащих иностранцам, даже если их немного, и еще уровень технологической зависимости, которая, как правило, достаточно велика, то сколько заводов можно будет действительно считать национальными в Латинской Америке? В Мексике, например, очень часто иностранные владельцы технологии в обмен на контракты по передаче патентов или ноу-хау требуют для себя /338/ часть пакета акций предприятий, помимо решающего технического и административного контроля и обязательства продавать продукцию определенным, также иностранным, посредникам и импортировать оборудование и другое имущество от своих головных предприятий [93]. И не только в Мексике. Показательно, что страны так называемой Андской группы (Боливия, Колумбия, Чили, Эквадор и Перу) разработали проект общих правил поведения в отношении иностранных капиталов, сделав упор на отказе от контрактов на передачу технологии, если они содержат подобные условия. Проект предлагает странам не соглашаться на то, чтобы иностранные компании, владеющие патентами, устанавливали цены на товары, произведенные на основе их технологии, запрещали их экспорт в страны, которые компании указывают.