Азбука для двоих (СИ) - "Ie-rey". Страница 22

Ресницы Чондэ дрожали, а рот приоткрылся. Он дышал хрипло и рвано, подавался вверх, чтобы в нём оставалась лишь головка, и тут же насаживался на блестящий от смазки крепкий член до конца, прижимался ягодицами к бёдрам Чонина, чтобы оттолкнуться и вновь приподняться. Он двигался с уверенностью, хотя поначалу явно ощущал дискомфорт от проникновения при такой жёсткой позе, когда вынужден был опускаться на толстый ствол всем телом, впуская его глубоко в себя. Но потом… потом он задвигался легче, почти затанцевал под глухие хлопки, с которыми член входил в его тело.

Чонин перестал понимать, что вообще происходит. Он не отводил глаз от Чондэ и терялся в ощущениях от мягкого сдавливания до призрачной свободы, а они сменяли друг друга всё чаще и чаще. Стоило лишь поймать ритм, что тело Чонина сделало само, и он позволил затянуть себя в этот танец.

Голос Чондэ, его отрывистые, но всё такие же музыкальные стоны, звуки их пылкого стремления стать ближе — и от рассудка Чонина мало что осталось. Он крепко сжимал ладонями бёдра Чондэ, помогая ему двигаться всё резче и быстрее, с силой тянул к себе, входя до конца, и после вскидывался, не позволяя от себя освободиться. Желал ощутить тепло и тесноту Чондэ всей длиной члена, словно ему было мало того, что есть. Жадно улавливал пульсацию мышц внутри и нарастающее возбуждение, казавшуюся реальной тяжесть. Все взбесившиеся чувства Чонина завязались узлом в самом низу живота и жили вместе с биением сердца, задавали темп, заставляя двигаться с той же скоростью, буквально вбиваясь в Чондэ и вколачивая в него собственные чувства глубже и глубже в надежде, что в Чондэ они и останутся.

Чондэ всем телом дёрнулся, свалился на Чонина и прижался губами к его губам.

Тёплыми и вязкими каплями по коже, неконтролируемыми рывками внутри и снаружи — сумасшедшее удовольствие на двоих становилось постепенно тягучим и томным. Поцелуи разбивали судорожные выдохи и вдохи, слабые стоны и дрожь двух тел.

Чонин уложил Чондэ на смятую одежду, кое-как избавился от защиты и, оперевшись на локоть, принялся водить пальцами по груди Чондэ, обрисовывая соски и задевая ноющие от возбуждения вершинки. Чондэ гладил его ладонью по щеке и очерчивал контур нижней губы подушечкой большого пальца.

Оба молчали. Не столько из-за сбившегося дыхания, не пришедшего в норму, сколько из-за нежелания пока говорить. Чонин вообще сомневался, что Чондэ соизволит объяснить свой поступок. Сам же Чонин ровным счётом ничего не понимал, да и сравнивать ему было не с чем.

— Останешься на ночь? — шепнул после Чондэ, пока Чонин осторожно сжимал губами мочку его уха и игрался языком с блестящим гвоздиком.

Чонин долго смотрел на него, но всё-таки кивнул. Потому что остался бы и на ночь, и на две, и на десять. И не только.

Но вот этого Чондэ не предлагал.

========== - 16 - ==========

Комментарий к - 16 -

Доброй ночи, котички)

Бета сегодня галопная, так что просто несу вам большой и пушистый)))

Ваша Бета

- 16 -

Просыпаться в воскресное утро в постели Чондэ было чертовски приятно хотя бы потому, что Чонина будили поцелуями. Он сонно улыбался и потягивался, а Чондэ сжимал его сосок мягкими губами, чтобы отпустить после и провести языком по коже.

Окончательно сон покинул Чонина, когда Чондэ добрался губами до члена. При этом Чондэ умудрялся ещё мурлыкать себе под нос какую-то песенку: брал глубоко в рот, ласкал языком набухшие венки и затем напевал, прижимаясь губами к члену. Чонин не понимал ни единого слова, мял в кулаках простыни и запрокидывал голову, пытаясь удержать в себе растревоженную Чондэ страсть и жажду близости.

Чондэ жадно слизывал проступившие капли смазки и проходился языком по всей длине, щедро увлажняя рельефный ствол слюной.

У Чонина под пальцами тонкая ткань простыни звучно затрещала. Тут ему тоже особо не с чем было сравнивать. С Кёнсу они до такого дойти не успели. Точнее, пока он был с Кёнсу, Кёнсу только учился делать минет. Пару раз Чонину делали минет парни из клубов и девушки, но его ещё ни разу не впечатлило. Чаще всего Чонин не видел вообще никакой разницы между минетом и небрежным поцелуем. Зато прямо сейчас…

Он сильнее вцепился в простыню, потому что Чондэ потёрся кончиком носа о бедро и поймал губами яичко, втянул в рот и обвёл языком. Его пальцы плотно сжимали ствол, водили вверх и вниз, игрались с головкой, а после вместо пальцев по члену опять скользили губы.

Чонин с изумлённым восторгом смотрел, как глубоко его член входил в рот Чондэ. В горло. И он закрывал глаза, ощущая, как крепко сжимали его внутри, как по всей длине проходила волнующая вибрация.

Долго он не выдержал — схватился-таки за волосы Чондэ на затылке. Старался не дёргать и не давить, но умирал от желания войти глубже, резче, быстрее. Ещё быстрее.

И уже плевать, как это выглядело, что означало и как называлось. Просто хотелось ещё больше внутреннего тепла Чондэ, его тесноты и узости, его трепета вокруг ощутимо пульсирующего от нарастающего возбуждения члена Чонина.

Чонин облизнул пересохшие губы в тот миг, когда Чондэ умело запустил крепкий ствол за щеку, сделал глотательное движение, одновременно задев головку языком. Чуть отстранился, пристально глядя на ошарашенного и одновременно возбуждённого Чонина — от потемневшей головки к полной нижней губе Чондэ тянулась тонкой ниточкой смазка, и это выглядело убийственно сексуально. Чондэ ещё и улыбнулся, чтобы после вновь сжать губами член и взять в рот весь. Выдох через нос — низ живота Чонина обожгло горячим. Это окончательно сломало его выдержку и заставило задвигаться быстро и несдержанно.

Он непрерывно толкался во влажную теплоту и тесноту, сжимая пальцами волосы Чондэ на затылке и не позволяя отстраниться. Постепенно ускорялся и входил резче при возбуждающих причмокивающих звуках, пока мощным рывком не вскинул бёдра и не дал выход неудержимому возбуждению.

Потом Чонин просто неподвижно лежал, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Чондэ улёгся рядом, провёл костяшками пальцев по его скуле и медленно облизнулся, проходясь языком по заметно припухшим после минета губам.

— Ты приятный на вкус, — едва слышно шепнул Чондэ и слегка куснул его за ухо.

— Хён, ты… ненормальный, — с трудом пробормотал Чонин, прикрыв глаза и позволив Чондэ тщательно вылизывать ушную раковину.

— Но тебе понравилось, не отпирайся.

— Не буду. Мне другое интересно… Почему? То ты близко меня не подпускал, то вдруг накинулся. Я так свихнусь скоро.

— С чего бы? Ты говорил, что хочешь меня. — Чондэ немного поразмыслил и слегка куснул за край уха. Чонин попытался спасти ухо, чуть отодвинувшись и с укором глянув на Чондэ.

— Хочу. Но я хочу больше.

— Больше секса? — хмыкнул Чондэ, оставив, наконец, обласканное ухо Чонина в покое.

— Нет. Хочу больше. Не только секс.

— То есть, ты уже не хочешь меня на рояле?

— Прекрати, хён. — Чонин утомлённо прикрыл глаза и вздохнул. — Я до безумия хочу тебя на этом проклятом белом рояле, но это далеко не всё. Я хочу очень много. Это трудно объяснить и перевести в слова. В том смысле, что я тоже чувствую, но не могу сказать об этом так, как можешь сказать ты. Не умею. Но, хён, ты мне нужен больше, чем…

— Или ты просто так думаешь? Мы оба знаем, какой репутацией ты обладаешь. И это — сейчас — тоже просто секс. Не думай, что я заставляю тебя сводить всё к чему-то большему или чего-то от тебя требую. Не будем усложнять, идёт? Пусть всё остаётся так, как ты привык. Большего от тебя я совсем не жду.

Чонин резким движением вскинулся и сел на кровати, едва немного оклемался и уложил все слова Чондэ в голове доходчиво и понятно. Только вот Чондэ уже и след простыл.

Чонин растерянно потёр ладонями глаза и раздосадованно закусил губу. Потому что в груди больно жгло обидой. Чондэ ясно дал ему понять, что не считает его подходящим человеком, с которым имело бы смысл строить отношения.

Несправедливо, потому что Чонин никогда до этого с подобной ситуацией не сталкивался и никогда не испытывал чего-то похожего к другим людям. Для него всё это было впервые, а Чондэ походя…