Всадники тьмы - де Куатьэ Анхель. Страница 21
«Власть — самая жестокая из всех пыток, самое ужасное из всех наказаний, — вспомнил он рассказ Альфреда. — Нет ничего страшнее, чем принять власть. Я проклят властью, как и все, кто рождается в моем племени с белой кожей и белыми глазами. Мы прокляты. Но нас почитают, потому что на нас держится мир. И нас боятся, потому что на нас держится мир».
— Отто, выйди! — заорал Ханс.
— Нет, Ханс, пусть Отто останется, — Ильзе выкатилась в инвалидном кресле из дальнего, самого темного угла пристройки.
Остановившись посредине — между Отто и Альфредом, она внимательно посмотрела сначала на одного, потом на другого. Она смотрела на Альфреда, в которого влюбилась вчера до беспамятства, как на манекен. Так же она смотрела и на Отто, с которым вчера потеряла невинность.
— Я хочу видеть Морица, — приказала она вдруг. — Я хочу видеть его немедленно! Прежде чем подыхать, я хочу видеть глаза, которые меня любят! Пусть Отто приведет Морица!
— Милая, — приторно-высокомерно отозвался Ханс. — Морица нельзя привести, он в больнице.
— В больнице?! — Отто чуть не заплакал. — Он жив?..
Ханс не обратил на слова Отто никакого внимания. Тем же слащавым, искусственным голосом он продолжил говорить Ильзе гадости:
— Так что прости, дорогая. Сегодня ты своего неудачника не увидишь. Он даже покончить с собой не смог нормально. Спрыгнул с высоты. Разбил себе грудку, но в живых остался…
— Он не прыгал с высоты, — сказал Отто.
— Нет, Отто, он спрыгнул, — Ханс посмотрел на него с отвращением, как на существо второго сорта.
Ханс требовал, чтобы Отто заткнулся — взглядом. Буравил его глазами.
— Он не прыгал, — не опуская глаз, повторил Отто.
— Милочка, — Ханс нагнулся к Ильзе. — Отто не в себе. Мориц спрыгнул с пятого этажа и разбился. Сильно, но не до конца. У меня есть его предсмертная записка.
— Это ты его заставил написать… — прошептал Отто. — Он не хотел умирать.
— В общем, оставим это, — отрезал Ханс. — Какая, в конце концов, разница? Время не ждет.
— Это ты?.. Ты его заставил?.. — Ильзе смотрела на Ханса намокшими от слез глазами. — Господи, как ты мог?.. Как ты мог?!. И ты говоришь, что это меня Бог наказал? Меня?! Ханс, ты посмотри на себя, Он тебя наказал! Тебя!
— Рудольф! — крикнул Ханс. В дверях тут же появился Рудольф. — Вколите ей что-нибудь. Совсем с ума сошла баба!
— Господи, сколько грязи, — тихо прошептал Альфред. — Ханс, а ты ведь еще даже не правишь…
— А я и не буду, — заверил его Ханс. — Ты будешь. Вот даже Отто говорит…
Альфред улыбнулся:
— Нет, Ханс, ты еще не подписал бумаги.
— Что за глупости, Альфред! Мы же договорились!
— Кровью, Ханс! Кровью! — заорал Альфред.
— Зачем? — Отто растерянно смотрел на Альфреда и не знал, как ему реагировать. — Зачем тебе это нужно, Альфред?! Зачем?
Слезы стояли у Отто в глазах. Эта подпись кровью. Это какая-то ужасная, дьявольская вещь. Зачем?! Альфред или честный человек, или… Зачем ему эта подпись?!
Альфред посмотрел на Отто и улыбнулся:
— Он же панически боится боли, Отто. Ты не знал?
— Боится боли?..
— Да. И я хочу, чтобы он проколол себе палец — в доказательство своей честности. Просто один укол. Мне он сейчас хочет вспороть живот. Я прошу всего лишь один укол…
Отто обомлел. Ханс настолько боится боли? Весь этот сыр-бор из-за одного укола иголкой?!
— Если эта железяка и заработает, — Альфред печально посмотрел на выложенное из сумки копье, — и я не помру, а моей душой завладеет Сила Копья, мне хочется хоть такой гарантии. Пусть и мнимой. Я хочу быть уверен, что не стану марионеткой в его руках. У Ханса грязные руки, Отто. Грязные.
— Ты так и не поверил в пророчество?.. — Отто смотрел на Альфреда, и слезы катились по его щекам.
— Отто, я лентяй и повеса. Все в этой жизни давалось мне слишком легко. Какой из меня Святой Супруг?.. Нет. Просто мне не хватило мужества настаивать на этом раньше. Что ж, сейчас придется платить. Но поверь мне, Отто, все мои прегрешения, даже если помножить их друг на друга, не стоят такой цены. Зависеть от черного ума Ханса — это слишком дорого.
— Ну, довольно! — всегда сутулящийся Ханс вдруг выпрямился. — А я ведь любил тебя, Альфред! Я тебя боготворил! Но знай, теперь ты для меня умер. Рудольф, Людвиг, сюда! Вяжите его!
Рудольф и Людвиг появились на пороге, поняли, что от них требуется, и окликнули охрану.
— Святые Супруги у нас есть, Священное Копье у нас есть, — забормотал Ханс себе под нос, отвернулся и пошел в глубь комнаты. — Не хотят сами — мы им поможем…
— Ханс, — Альфред привлек к себе его внимание. — Интересно, как же ты меня боготворил?.. У тебя ведь даже и мысли такой не возникло… Нет, Ханс, иногда и такая слабая душа, как моя, способна на поступок.
Альфред достал из внутреннего кармана пиджака небольшой пистолет. Вставил его дуло себе и рот. Посмотрел на Отто. Улыбнулся и выстрелил.
— Не позволяй себя контролировать, Отто, — промычал Альфред в последнюю секунду. — Будь сильным.
Бойцы штурмового отряда ворвались в пристройку, чтобы связать Альфреда.
— Всем немедленно выйти! — заорал Ханс. — Всем немедленно выйти!
Ханс заметался по комнате, словно объятый пламенем. Его глаза бешено вращались в орбитах. Перед ним был труп Альфреда, обмякшее тело Ильзе в инвалидном кресле и прижавшийся к стене, обезумевший от ужаса Отто.
Собравшиеся перед помостом последователи Ордена пришли в неистовство. Они восприняли звук выстрела как сигнал к началу церемонии. Восторженная людская масса скандировала: «Сила Священного Копья! Сила Священного Копья!»
— Слава богу! — воскликнул вдруг Ханс и упал перед Отто на колени. — Наконец-то!
— Что?.. — Отто попятился. — Что?..
— Наконец-то мы освободились от Альфреда! — причитал Ханс, заискивающе глядя Отто в глаза. — Альфред предал идеалы арийской расы, осквернил Священное Копье, растоптал нашу веру и наши Правила. Отто, он не хотел Порядка, он не хотел Силы Копья. Он завладел нами и увел нас с правильного пути. Но теперь этому положен конец! Ты положил этому конец, Отто! Ты Святой Супруг! Ты!
— Что?..
— Ты — муж Святой Супруги, — Ханс атаковал Отто автоматными очередями слон. — Ты доказал это! Ты взял ее этой ночью! Она приняла тебя, Отто! Ты чувствуешь Силу Копья как никто другой! У тебя, Отто, святая отметина!
Ханс вскочил с колен и с силой рванул на Отто рубаху. Отто машинально закрыл грудь рукой. И в эту же секунду Ханс вложил в нее Священное Копье. Острие наконечника легло прямо в области дефекта грудной кости… Отто почувствовал присутствие Силы.
— Это Святой Стигмат Силы! Отто, я не мог сказать тебе этого раньше. Альфред убил бы тебя! Но теперь, теперь ты свободен! Сейчас ты примешь на себя великое бремя! Сейчас ты дашь Святому Копью Его Силу! Ты вернешь арийской расе ее главенствующую роль! Ты восстановишь Порядок и дашь людям счастье! Это сделаешь ты, Отто! ТЫ!
Ханс ввел Отто куда-то в глубь пристройки, толкая перед собой инвалидное кресло Ильзе.
— Давай!
Ханс дал команду, и небольшой лифт стал медленно подниматься.
— Отто, от тебя зависит будущность арийской расы, — шептал Ханс, когда они трое выезжали на помост, — от тебя зависит будущее мира! Восторжествует ли справедливость на земле — зависит от тебя, Отто! Ты должен умереть, чтобы возродиться! Отто, дай Копью Силу, как Копье дает Силу тебе!
Все погруженное во мрак ночи пространство — от возвышающегося помоста, и вниз, по взгорью, к Дунаю — полыхало огнями тысяч факелов. Справа и слева стояли бойцы штурмовых отрядов, с огромными, обжигающими газовыми горелками в руках. Их, колыхаемое ветром пламя походило на взметнувшийся к небу огненный парус.
— Арийцы, настал наш час! — Ханс, обладающий невиданным ораторским даром, включил пристегнутый к лацкану пиджака микрофон и начал заводить и без того уже подогретую томительным ожиданием толпу.