Справедливость силы - Власов Юрий Петрович. Страница 66

Сумма его троеборья по лучшим результатам – 553,5 кг,– сделанная на берегах Днепра, является новым мировым рекордом. После днепропетровского подвига парижская спортивная газета "Экип" ставит вопрос: будет ли Власов первым человеком, который перейдет рубеж 600 кг? Теперь это можно считать возможным.

"Пари-пресс" говорит, что Юрий Власов на первенстве СССР в сумме троеборья собрал на 200 кг больше, чем Шарль Ригуло – победитель Олимпийских игр 1924 года в Париже. Мы приведем еще более яркое сравнение. В декабре 1913 года разыгрывалось первенство Петербурга, где первый раз в России применялись современные правила поднятия тяжестей. Я тоже принимал участие в этих состязаниях. Победителем в тяжелом весе вышел рижанин Ян Краузе, неоспоримо сильнейший атлет старой России. Состязания в то время разыгрывались в пятиборье. Кроме трех движений двумя руками, принятых теперь, нужно было еще вырвать штангу одной рукой и толкнуть ее другой. В сумме этих пяти движений Краузе сделал 1250 фунтов (511,87 кг. – Ю. В.). Он выжал 230 фунтов (94,18 кг. – Ю. В.) и толкнул 320 (131,04 кг.-Ю. В.). Сумма же Власова в троеборье 553,5 кило– 1360 фунтов! Эти цифры являются наглядной иллюстрацией прогресса, который совершил атлетический спорт – спорт чистой силы – на нашей Родине за 48 лет…".

Мне стало казаться, что конец спорта – моих выступлений-очень далек, не стоит торопить это славное: оставлю спорт – оставлю часть души. Это уже говорило благополучие.

Почта превзошла римскую. Письма, письма – ящики писем! Кто-то, проведав о моей привязанности к старой книге, прислал наиредчайшую – "Русские и Наполеон Бонапарте…. Писано Московским Жителем 1813 года. Москва. В Типографии С. Селивановского". Экземпляром данного издания пользовался Толстой в работе над "Войной и миром". В 1813 году Москва вообще издала чрезвычайно мало книг, а эта сохранилась всего в нескольких экземплярах, и даже не во всех старых библиографиях помянута.

Я не задавался ловить книжные редкости. Выискивал для работы. Работы по документам. Но старая книга не может не вызывать благоговения.

Книгам необходимы ласка, нежность. Книги – живые! А сила! Изводили, шельмовали, память отшибали, а вот: шьют по строчкам правду. Разве не о книгах можно сказать:

Тебе покорной?

Ты сошел с ума

Покорна я одной господней воле.

И господней непокорны…

Что до помет, на экземпляре карамзинского первого издания "Истории государства Российского" уже в гораздо более позднее время приписаны стихи на полях первой страницы. Чьи? Лишь погодя несколько месяцев я определил – Омара Хайяма: "Хочешь знать, существуют ли адские муки? Жить среди недостойных – вот истинный ад!"

Глава 106.

В 1961 году редакция "Советского спорта" и Московское отделение Союза писателей СССР организуют конкурс на лучший короткий спортивный рассказ. Участвовали 500 человек – от профессиональных писателей до школьников. Жюри решило первую премию не присуждать. Вторую премию получил я.

В 1961 году я уже основательно сотрудничал с "Известиями". Помимо "Известий" мои работы печатали журналы "Физкультура и спорт", "Огонек", "Юность". Окружающие принимали это за прихоть. Я же – за смысл жизни.

Американцы со своей страстью ко всему самому первому, а также и монументальному преувеличению остались верными себе. В "Лайф" появилась публикация о самых знаменитых русских. Меня безоговорочно причислили к ним.

Цветная фотография на полосу. Филипп Холсмэн нарочно прилетал в Москву для съемок. Уже отсняв две-три катушки, он возился у станка, хлопоча над новым кадром. Я сложил руки на груди и о чем-то задумался. Погодя я услышал смех – рядом в такой же позе Холсмэн. Я заулыбался. Тут же сработал затвор – это сделала свое дело ассистентка известного фотографа, молодая гречанка – его жена. Так в "Лайф" появился второй снимок.

Этот второй снимок долго не давал покоя Хоффману. В кадр затесалась конструкция станка для жима лежа:

замысловатые схождения труб, перекладин, узоры сверлений. Хоффман все допрашивал, что это за сооружение, почему прежде не видел. Я понял: он всерьез полагал, 'будто сила взята мной из секретов станков.

И что значит разряд журнала! "Лайф" щеголял первым среди первых. С ним тягался лишь "Тайм". Надо бы-. ло увидеть и услышать американцев на чемпионате мира, когда они, загалдев, стали мне наперебой рассказывать о фотографиях и очерке! Реклама!..

"…Последние Олимпийские игры подтвердили: 24-летний Власов – самый сильный человек в мире,– сообщает "Лайф".– Он побил первых в мире атлетов, показав в сумме троеборья 118'/4 фунта. Когда-то он считал поднятие тяжестей "невежественным, вульгарным и бессмысленным занятием". Однако его убедили испытать силу в военной академии. И в 1959 году он начал снимать рекорды мира. Этот не особенно мускулистый человек, по профессии авиационный инженер, бегло говорит по-французски…"

Английский журнал "Уорлд спорте" в январском номере 1962 года подвел итоги своего новогоднего конкурса под заголовком "Спортивные звезды 1961 года". Меня снова назвали самым сильным человеком мира.

Для меня же все рекорды имели один смысл – новый уровень будущих тренировок. Прежние методы и приемы уже не могли обеспечить необходимой силой. Я мог лишь скучновато наращивать силу, мусолить силу. Будущие результаты требовали совершенно новой тренировки. Я решительно отказывался ради этих результатов умышленно наедать вес, хотя прибавка в пять – семь килограммов веса приносит ощутимый скачок в результатах.

Мне часто говорили, что я не прибавляю в весе, так сказать, по природному складу. Не будь жесточайших ограничений в питании, мой вес и сейчас, когда мне за пятьдесят, был бы под 130 кг. Физическая работа и ограничения в питании позволяют держать вес в пределах 103 кг. Стоит ослабить контроль, как вес в считанные дни подскакивает на 3-4 кг.

Глава 107.

Всего несколько дней перерыва я позволил себе после чемпионата в Днепропетровске. Сила не терпит неряшливости и снисхождений. Последний год я тренировался вообще без перерывов, даже если прихварывал. Мысль об отпуске представлялась кощунственной. После расходуй время для наверстывания старой силы, а необходима новая! Соперники не ждут: за эти месяцы, даже месяц, что-нибудь да добудут от новой силы. И только ли в соперниках дело! Непрерывность предполагает сам процесс постижения силы.

В Днепропетровске я не реализовал запас силы в жиме не только из-за возбуждения. Я лишь догадывался, что лучшая форма в жиме не соответствует лучшей форме в рывке. Это сложно – соединить потребные физические состояния для каждого из упражнений в общую форму. Но я не был убежден в противоречиях этих форм, их практике. Ведь для жима нужно развивать силу рук, а для рывка эти мышцы не имеют существенного значения.

Больше того, рывок любит руки, не загрубленные силой,– тогда свободней и стремительней вымах.

Сопоставив все выступления, я и тренер выявили причину сбоев, а выявив, стали искать оптимальный режим. Через год я уже умел соединять в единое целое каждую из лучших форм трех упражнений.

И еще следовало писать. И вообще учиться. Время, время…

Долго непонятным шифром являлись для меня слова Белинского: "Всякое прекрасное явление в жизни должно сделаться жертвою своего достоинства".

А 16 августа 1857 года Лев Николаевич Толстой заносит в дневник: "…хотелось бы все писать огненными чертами".

Огненно метить дни!