Лезвие сна - де Линт Чарльз. Страница 31

– Да, конечно, – произнесла Иззи. – Как вам будет угодно.

– Пойми, пожалуйста, – продолжал Рашкин. – В этом нет твоей вины. Никто не вправе упрекнуть тебя за появление подобных существ. Это может случиться с каждым из нас и в любой момент. Но поскольку только у нас есть такая способность, именно мы несем ответственность за своевременное избавление от чудовищ, появившихся в мире вследствие необдуманных действий.

Иззи кивнула головой, но не в знак согласия, а чтобы дать понять, что услышала его напутствие. Потом она подняла свой рюкзак и накинула куртку. Полотно с «Сильным духом» всё еще было влажным, но Иззи всё же сняла его с мольберта и направилась к двери.

– Завтра будем заниматься как обычно, – сказал Рашкин. – Мы больше не станем возвращаться к этой теме, пока ты сама не захочешь.

Иззи снова ограничилась кивком. Сейчас она сильно сомневалась, вернется ли когда-нибудь в студию. Разве что в сопровождении пары крепких парней, способных защитить ее от нападок явно выжившего из ума Рашкина, пока она будет забирать оставшиеся полотна.

– Хорошо, – ответила она вслух и открыла дверь. Рашкин только печально улыбнулся.

– Будь осторожна, Изабель, – сказал он на прощание.

От этих слов по спине Иззи пробежал холодок: точно таким же предупреждением Джон напутствовал ее несколько часов назад. Она оглянулась на поникшую фигуру своего наставника, всё еще сидевшего на диване у окна, потом перевела взгляд на полотно в своих руках. Кому из них верить? Кого бояться? Несмотря на всю таинственность, Джон не казался ей опасным. А Рашкин бросался на нее с кулаками.

– Я постараюсь, – ответила она и закрыла за собой дверь.

Очень осторожно, чтобы не повредить непросохшее полотно, Иззи спустилась по лестнице.

Иззи ожидала, что при ее появлении в ресторане Джон встанет со своего места. Чувствуя легкое разочарование, она с трудом разглядела его в одной из самых дальних кабинок. Но Джон тут же поднял руку и помахал в знак приветствия, и девушка направилась вглубь помещения. Теперь на Джоне была надета еще и джинсовая куртка с фланелевой подкладкой, которая, по мнению Иззи, вряд ли могла защитить его от холода. Но всё же так было лучше, чем ходить в футболке с короткими рукавами, к тому же новая одежда явно шла ему.

– Я была не совсем уверена, что ты придешь, – сказала Иззи, усаживаясь за столик напротив Джона.

– Я всегда держу слово, – ответил он. – Мои обещания – единственная ценность, которая имеет какое-то значение. И я не беру на себя напрасных обязательств.

– Весьма похвально, сэр, – улыбнулась Иззи.

– Это истинная правда, – заверил ее Джон и улыбнулся в ответ.

Иззи сняла свою куртку и отвернулась, чтобы повесить ее на угол кабинки, а когда повернулась обратно, обнаружила на столе десятидолларовую банкноту.

– Что это? – спросила она.

– Твои деньги. После нашей утренней встречи я нашел кое-какую работу, и заработанного мне хватило, чтобы купить куртку.

– Это здорово. Надеюсь, ты не заплатил лишнего?

– Восемь долларов, это не много?

– Ты смеешься надо мной? – Джон качнул головой:

– Я пошел в тот магазин на Ли-стрит, о котором ты рассказала.

– Я бы сказала, что это дешево, тебе повезло.

В ответ Джон только пожал плечами, а Иззи задалась вопросом: действительно ли его совершенно не интересуют деньги, или он просто не хочет о них говорить? Наверно, и то и другое, решила она.

– Ну, что мы будем есть? – спросила она, открывая меню.

– Я бы хотел только черный кофе, – сказал Джон. Поверх меню Иззи посмотрела ему в глаза.

– Послушай, если от твоего заработка ничего не осталось, я могла бы...

– Нет, деньги у меня еще не закончились. Просто я поздно пообедал и теперь слишком сыт, чтобы есть снова.

– Ну, если ты отказываешься...

Иззи заказала себе суп дня – из цветной капусты – и добавила к нему французское жаркое. И еще кофе со сливками и сахаром, а поскольку Джон не воспользовался поданными ему сливками, вылила и его порцию в свою чашку. В ожидании заказанных Иззи блюд они оба сидели молча, но тишина не была уютной, как с Кэти или с кем-то еще из друзей. Иззи пока была не настолько хорошо знакома с Джоном, чтобы расслабиться в его присутствии, а тот факт, что он был поразительно похож на портрет, написанный до их первой встречи, только добавлял нервозности.

– Итак, ты – индеец, – произнесла Иззи, чтобы прервать затянувшееся молчание. Джон улыбнулся, в его темных глазах появилось веселье, и она пожалела, что открыла рот. Как ей могло прийти в голову спросить об этом? Конечно же он индеец.

– Я хотела сказать – коренной американец, – попыталась она исправить свою ошибку, но веселье в его взгляде не исчезло. – А как вы сами себя называете?

– Кикаха. На нашем языке это означает «народ». Если бы мне надо было представиться кому-то из соплеменников, я бы сказал, что я – Мизаун Кинни-кинник из тудема Монг.

– Ты говорил, что тебя зовут Джон.

– Это имя не хуже других подходит к данному месту.

– То есть Мизаун с языка кикаха переводится как Джон?

– Нет. Мое имя означает Чертополох на Душистом Лугу. Для моей матери роды проходили очень тяжело, но она рассказывала, что в младенчестве у меня было ангельское лицо.

«Но не теперь», – подумала Иззи. В суровых чертах его смуглого лица не сохранилось ничего от милого мальчика.

– А Монг? – продолжала она. – Это что? Ваш тотем?

– Не совсем так, – покачал головой Джон. – В переводе с языка кикаха тудем означает клан, но, думаю, можно употребить и слово «тотем» в том смысле, в котором вы его понимаете. Мой клан посвящен гагаре.

Иззи попыталась сдержать смех, но не смогла.

– Я понимаю, – улыбнулся в ответ Джон. – Большинство полагает, что тотемами могут быть орлы, волки или медведи, но в каждом существе есть что-то хорошее, и мы гордимся принадлежностью к клану черной утки или лягушки. Или гагары.

– На самом деле, это очень красивая птица, – согласилась Иззи, познакомившаяся с этими пернатыми еще в то время, когда жила на ферме острова Рен. – А Монг – хорошее имя для нее, оно звучит не так глупо.

– Для моего народа гагара олицетворяет преданность, но никак не глупость. Но я не могу быть объективным в этом вопросе.

– Хочешь, я буду называть тебя не Джоном, а Мизауном?

– Не стоит, Джон вполне подойдет.

– Твое настоящее имя тоже звучит прекрасно.

– Так же как и Изабель.

– Но оно ничего не означает, – возразила Иззи, внезапно покраснев.

– Это не так. Твое имя происходит от Елизаветы, что означает «посвященная Богу».

Иззи недовольно поморщилась.

– Ну, если ты не религиозна, – продолжал Джон, – тогда считай, что ты связана с высшими силами, наблюдающими за нашим миром. В этом нет ничего плохого.

Иззи недовольно тряхнула головой.

– И еще имя Изабель связано с именем Иза, что означает «с железной волей».

– Грандиозно, – поразилась Иззи. – Но именно железной воли мне очень не хватает. – Разговор об именах напомнил ей о предыдущей встрече. – А откуда ты узнал, как меня зовут?

– Я кого-то спросил, уже не помню, кого именно. Ну вот всё и объяснилось.

В этот момент официантка принесла заказ, и разговор перешел на другую тему. Иззи чувствовала себя немного неловко оттого, что она ела, а Джон только потягивал свой кофе. Но он снова заверил ее, что не голоден, и девушка успокоилась. К тому времени Иззи здорово проголодалась. За весь день она съела только булочку по пути на занятия в университет.

– О чем ты говорила вчера вечером? – спросил Джон, как только Иззи закончила есть. – О каком неподходящем времени для знакомства?

Иззи внимательно посмотрела на своего собеседника:

– Ты и в самом деле не знаешь, о чем шла речь?

Джон только покачал головой, и она рассказала ему о нападении на Рашель.

– Удивительно, что ты ничего не слышал об этом случае, – сказала она в заключение. – Все газеты писали о происшествии, и все вокруг обсуждали эту тему.