Городская Ромашка (СИ) - Кай Ольга. Страница 81

С третьего этажа видно было немного - лишь парк и несколько таких же пансионатов, но зато над приморским городом зонтом раскинулось настоящее звездное небо. Ромашка подтянула колени к груди и долго смотрела на луну, хотя много раз видела ее в Вестовом - там и луна, и звезды казались ближе. Ей хотелось плакать громко и навзрыд, хотелось с того самого момента, как тетя Полиана зашла в лифт и махнула Ромашке на прощание рукой, но теперь слез не было. Ромашка неподвижно сидела, задумчиво глядя в окно, и лишь вздрогнула от неожиданности, когда кто-то облокотился сзади о спинку дивана. Она настороженно замерла, ожидая, пока человек, стоящий за диваном, заговорит - поднять лицо и посмотреть, кто это пришел, Ромашка почему-то не решалась.

Но человек молчал. Ромашка осторожно повернула голову и встретила взгляд светлых глаз Мирослава. Уголки его губ чуть приподнялись, но улыбка получилась невеселой. Ромашка отвернулась.

- Прости меня, Ромашка, - тихо сказал Мирослав. - Если бы я мог что-то изменить…

Девушка легко покачала головой. Она не считала, что Мирослав чем-то перед нею виноват. Просто так получилось, что волей обстоятельств она, Ромашка, оказалась по одну сторону баррикад, а все жители ее родного города - по другую. Так получилось… И Ромашка, даже если бы появилась у нее возможность повернуть время вспять, все равно ничего бы не смогла изменить - она точно так же привела бы домой раненного незнакомца, а после Мирослав точно так же спас бы от хулиганов девушку, еще не зная, что, в каком-то смысле, отдает долг спасенной жизни. Вот разве что Дельфина… Возможно, Ромашке удалось бы в тот вечер убедить подругу не ходить на свидание с Китом, который даже не удосуживался провожать свою девушку до дому.

- Что же делать? - прошептала Ромашка.

На самом деле ее губы лишь почти беззвучно шевельнулись, но Мирослав насторожился. Девушка обернулась к нему и повторила свой вопрос:

- Что же мне теперь делать?

Говорить ей было сложно, будто что-то мешало, сдавливая горло.

- Я уж боялся, что ты снова будешь молчать, - произнес Мирослав, протянул руку, которая нерешительно замерла возле Ромашкиного плеча, потом все же опустилась, и девушка почувствовала успокаивающе-ласковое прикосновение. И, как это обычно бывает, от такого проявления участия Ромашка почувствовала себя еще более несчастной.

- Я совсем запуталась, - пожаловалась она. - Что мне делать, Мирослав, скажи? Даже тетя Полиана не понимает, почему я с вами, значит, и остальные не поймут!

- Ты права, Ромашка, многие не поймут. Наверное, до тех пор, пока не окажутся на твоем месте.

- Что ты имеешь в виду? - удивилась девушка.

- Ты сама говорила когда-то, что мое желание спасти ваш город от уничтожения, мягко говоря, странно, учитывая, как со мной этот город обошелся. Но я всего лишь был объявлен вне закона, а тебе досталось куда больше.

- Но я вовсе не хотела мстить городу за это! - возмутилась Ромашка.

- А ведь именно это многие бы и поняли, - усмехнулся Мирослав. - Ты знаешь, Ромашка, время все расставит по местам. Обязательно. Да, кстати, тетя ведь тебе поверила, разве нет?

- Не знаю, - пожала плечами девушка. - Мне почему-то показалось, что не совсем. Но вот почему?

Ромашка задумалась ненадолго, потом негромко принялась излагать свои рассуждения. Голос ее все еще оставался глухим и прерывистым.

- По телевизору сказали, что ты - преступник, убийца, а еще полиция сообщила тете, будто ты убил Дельфину и похитил меня. И им тетя поверила, потому что полиция - это все-таки полиция, а телевизор - это… ну, в общем, не знаю почему, но телевизору все верят. И если там говорят одно, а я говорю - что все совсем наоборот, то поверят скорее не мне. Вот и тетя не поверила, хотя я сказала ей правду, и, к тому же, я ведь ее родная племянница. Кажется, тетя Полиана решила, будто ты меня запугал, и поэтому я говорю совсем не то, что есть на самом деле. Хотя… - Ромашка посмотрела в лицо Мирослава и хмыкнула, - хотя заподозрить в тебе маньяка-убийцу - это, по-моему, сложновато.

На губах Мирослава на миг появилась улыбка, но тут же исчезла.

- А ведь у меня, Ромашка, действительно руки в крови, и даже не по локоть, - глухо сказал он.

Девушка испуганно моргнула и приоткрыла рот. Мирослав стоял, облокотясь локтями о спинку дивана, сплетя пальцы рук. Брови его сдвинулись к переносице, и светлые глаза чуть поблескивали в темноте.

- Твоя тетя не первая назвала меня убийцей. За последнее время, наверное, каждый из наших услышал подобное в свой адрес.

- Но ведь вы же наоборот, спасали людей, - произнесла девушка, и тут же замолчала, вспомнив, что во время землетрясения очень многие погибли, и те, кто выжил, вполне могли не досчитаться не только знакомых и друзей, но и родственников. "А если бы тетиного мужа не предупредили, что тогда? Как бы я тогда вела себя, что думала? Как бы смогла жить дальше?" -девушка вдруг ощутила страх, заставивший ее тело внезапно затрястись, словно в лихорадке.

- Ромашка, ты что? - испугался Мирослав. Он быстро обошел диван, опустился рядом с девушкой, схватил ее за плечи.

- Н-нет, ничего, п-просто… просто… - пробормотала она, но договорить не смогла - тряхнула головой, отгоняя жуткие мысли. Глубоко вздохнула. Взволнованное лицо Мирослава вдруг оказалось так близко, что Ромашка вспыхнула и смущенно опустила глаза. Он и сам отчего-то смутился, его руки соскользнули с Ромашкиных плеч. Поставив локти на колени, Мирослав подпер руками подбородок и словно застыл, глядя в огромное окно. Ромашка украдкой смотрела на длинную змею светлых волос, спускавшуюся по его спине много ниже лопаток, потом глаза ее начали понемногу закрываться. Девушка сонно вздохнула, Мирослав обернулся, выпрямился.

- Ромашка, да ты ведь спишь…

Ромашка откинулась на спинку дивана, и голова ее опустилась на заботливо подставленное плечо.

Проснулась Ромашка рано утром от громкого возгласа:

- Ромашка, вставай!

Это кричал Тур. Все уже попросыпались и быстро встали, только девушка, недовольно морщась, не спешила открывать глаза. Она сладко потянулась на мягкой постели, потом, что-то вспомнив, удивленно встрепенулась и, проморгавшись, приподняла тяжелые со сна веки. Она совершенно не помнила, как добралась сюда вечером, вернее ночью, после разговора в холле. "А может, мне все приснилось?" - спросила она себя. И быстро поправив одежду да проведя пятерней по спутавшимся волосам, вышла в гостиную. Она терпеливо дождалась, пока все девять человек, что находились в этом же помещении, умоются и выйдут, потому как ни за что не хотела упускать возможности как следует вымыться. Правда, Тур предупредил, что надо спешить, но Ромашке хватило пятнадцати минут, чтобы окончательно проснуться, выкупаться и вновь почувствовать себя человеком. Тур поджидал ее, а вот Мирослава не было - ушел вместе с остальными. Девушка немного расстроилась по этому поводу, но решила, что все равно увидит его за завтраком в столовой.

Так и вышло. Мирослав ни словом не намекнул о ночном разговоре, и Ромашка уже начала думать, что ей, и правда, приснилось. После всем отрядом направились к окраине города, где уже готовая к отправлению стояла колонна различной техники и платформ с укрепленными на них громоздкими инструментами. Названный брат подсадил Ромашку на платформу, сам забрался наверх. Вскоре колонна тронулась. Вооруженные и готовые в случае чего отбивать любую атаку, воины внимательно смотрели по сторонам, управляли же машинами городские - чуть больше десяти человек. Колонна быстро двигалась по дороге, и Ромашке приходилось придерживать шапку, чтобы порывами налетающего ветра ее не сдуло с головы.

- Не замерзнешь? - забеспокоился Тур.

Ромашка отрицательно покачала головой и только выше подняла воротник.

Спрятавшись от остальных за ящик с инструментами, Ромашка видела неподалеку лишь названного брата, молодого Светела да Мирослава. Ехали долго, но девушка не скучала. Она лишь пару раз оглянулась на южный город, но смотреть назад ей мешал огромный экскаватор, возвышающийся позади платформы. Зато можно было крутить головой, глядя по сторонам, что Ромашка и делала с особенным удовольствием. Где-то неподалеку отсюда, только чуть восточнее, они шли с Мирославом летом на помощь Туру. Теперь пейзаж изменился, приобрел совершенно другие оттенки и акценты: на лугах лежал снег, и солнце, где-то над Рубежным выползавшее из-за горизонта, заставляло блестеть и переливаться перламутром этот белоснежный ковер, из-под которого торчали темные проволоки сухой травы и неаккуратные метлы кустарников.