Пикник и прочие безобразия - Даррелл Джеральд. Страница 1

Джеральд Даррелл.

Пикник и прочие безобразия

ПИКНИК

Март и апрель в том году выдались необычайно теплыми и сухими для Англии. Фермеры, застигнутые врасплох обстоятельствами, не позволяющими заявить о своей несостоятельности по причине поздних заморозков, сплотили ряды и заговорили об ужасах засухи. Люди, которые осенью заверяли нас, что небывалое количество грибов и ягод предвещает суровую зиму и еще более суровое лето, теперь твердили, что обилие ягод и грибов – предвестие погожей весны в следующем году. В довершение всего наши платные Мюнхгаузены – авторы прогнозов погоды – обещали период небывалой жары с апреля по август. От этого прогноза доверчивые англичане пришли в такое возбуждение, что многие из них вдались в крайность, умащая кожу растительными маслами и возлежа в шезлонгах. Во всем Борнмуте на южном побережье, где мы теперь жили, ни за какие деньги нельзя было достать купальник и зонтик от солнца.

Моя семья, все сплошь солнцепоклонники, просто расцвела. Ее члены чаще ссорились, больше пели, больше спорили, ели и пили больше обычного, потому что в саду перед домом весенние цветы источали самые сладостные ароматы и бледноватое солнце грело вовсю. Но особенно сильно обсуждаемые прогнозы подействовали на мою матушку; думаю, главным образом потому, что она слушала сводки погоды по радио.

Одно дело – читать свой гороскоп в журнале для женщин, совсем другое, когда тебе гадает настоящая цыганка, сидя на подножке своей кибитки. Этот пример как нельзя лучше объясняет пристрастия моей мамы. Всю войну британское правительство, включая Черчилля (когда он не был занят другими делами), обитало в нашем радиоприемнике исключительно для того, чтобы сообщать нашей родительнице о ходе военных действий и угрозе немецкого вторжения. Они ни разу не солгали и, что еще важнее, выиграли войну. Конечно, к этому времени война давно уже кончилась, однако репутация обитателей радиоприемника оставалась незапятнанной. И слушая, как фермеры толкуют о массовом падеже скота и высыхании водоемов, как анонимные доктора учат предохраняться от теплового удара, как косметологи описывают способы загорать без вреда для кожи, мама, естественно, заключила, что на Англию надвигается такая жара, что по сравнению с нашей отчизной Вест-Индия покажется чем-то вроде Аляски.

– Я придумала чудесный способ отметить возвращение Ларри, – объявила она однажды утром за завтраком.

Ларри, который уже лет десять не показывался в Англии, собирался нанести мимолетный визит по случаю презентации одной из его книг. И хотя в очередном письме он сообщал, что его мутит при мысли о возвращении на «остров Пудингов», мама не сомневалась, что после стольких лет добровольного изгнания он ждет не дождется свидания с «доброй старой Англией».

– Это кто же жаждет отметить его приезд? – осведомился Лесли, налегая на джем.

– Лесли, дорогой, я знаю, что ты вовсе не против, – возразила мама. – До чего приятно будет собраться всем вместе после стольких лет.

– От Ларри всегда одни неприятности, – вступила моя сестра Марго. – Он только и знает, что критиковать.

– Ну, не такой уж он придирчивый, – покривила душой мама. – Просто у него свой взгляд на некоторые вещи.

– Ты хочешь сказать, ему нужно, чтобы все соглашались с ним, – заметил Лесли.

– Вот именно, – подхватила Марго. – Он все знает лучше всех.

– У него есть право на собственное мнение, – сказала мама. – Мы за это воевали.

– В самом деле? – спросил Лесли. – Значит, мы все обязаны разделять мнение Ларри?

– Ты отлично знаешь, что я подразумеваю, Лесли, – строго произнесла мама. – Не пытайся сбить меня с толку.

– И что же ты задумала? – поинтересовалась Марго.

– Ну, – начала мама, – поскольку ожидается невыносимая жара…

– Кто это сказал? – перебил ее Лесли.

– Радио, – твердо произнесла мама, как если бы речь шла о Дельфийском оракуле. – По радио сообщили, что нас ожидает полоса небывало высокого давления.

– Так я и поверил, – мрачно сказал Лесли.

– Но ведь это сказали по радио, дорогой, – настаивала мама. – Это не просто слух, прогноз исходит от Министерства военно-воздушных сил.

– А я и Министерству ВВС тоже не верю, – сказал Лесли.

– Я тоже, – согласилась с ним Марго. – Особенно после того, как сделали пилотом Джорджа Мэтчмена.

– Нет, в самом деле? – поразился Лесли. – Да ведь он слеп, как летучая мышь, и пьет, как лошадь.

– Точно, у него бывают приступы слепоты, – сурово подтвердила Марго.

– Право, не вижу, какое отношение Джордж Мэтчмен имеет к прогнозам Министерства ВВС, – возразила мама, которая никак не могла привыкнуть к поразительной способности ее чад менять тему разговора.

– А может быть, это Джордж прогнозы читает, – предположил Лесли. – Что до меня, то я не доверил бы ему сообщать даже точное время.

– Это не Джордж, – твердо произнесла мама. – Я знаю его голос.

– И все-таки – что ты задумала? – снова осведомилась Марго.

– Так вот, – продолжала мама. – Поскольку нам предсказывают хорошую погоду, я подумала, что нам следует вывезти Ларри за город, показать ему сельскую Англию во всем ее великолепии. Уверена, он успел соскучиться по ней. Когда мы с вашим отцом приезжали домой из Индии, непременно совершали такие вылазки. Вот я и предлагаю попросить Джека, чтобы он вывез нас на пикник на своем «роллс-ройсе».

Несколько секунд мы молча переваривали эту идею.

– Ларри не согласится, – заговорил наконец Лесли. – Ты же знаешь его. Он станет беситься по малейшему поводу, сама знаешь.

– А я уверена, что он будет просто счастлив, – возразила мама не слишком убежденно.

Мысленно она представила себе моего старшего брата в состоянии бешенства.

– Я знаю, что надо сделать, – вступила Марго. – Пусть это будет сюрприз. Загрузим еду и все прочее в заднее отделение кузова, а ему скажем, что просто покатаемся тут поблизости.

– И какое место ты выбрала? – спросил Лесли.

– Лэлворт-Кону, – ответила мама.

– Ничего себе поблизости, – вздохнул Лесли.

– Но он ничего не заподозрит, если не увидит припасы, – торжествующе сказала Марго.

– На третьем часу пути даже Ларри почует неладное, – заметил Лесли.

– А по-моему, – отозвалась мама, – просто скажем ему, что приготовили своего рода подарок по случаю его возвращения домой. Как-никак, десять лет его не видели.

– Десять мирных, спокойных лет, – поправил Лесли.

– Не такие уж мирные, – возразила мама. – Не забывай про войну.

– Я подразумевал – десять лет без Ларри, – объяснил Лесли.

– Лесли, дорогой, не говори таких вещей даже в шутку, – укоризненно произнесла мама.

– А я вовсе не шучу, – ответил Лесли.

– Не станет же он поднимать шум из-за пикника по случаю возвращения домой, – заметила Марго.

– Ларри способен поднять шум из-за чего угодно, – убежденно произнес Лесли.

– Не надо преувеличивать, – сказала мама. – Вот придет Джек, и спросим его насчет «роллса». Чем он сейчас занят?

– Полагаю, разбирает машину, – отозвался Лесли.

– Это что-то ужасное! – пожаловалась Марго. – Три месяца, как мы обзавелись этой машиной, и почти все время она пребывает в разобранном виде. Это просто невыносимо. Всякий раз, когда мне хочется прокатиться, части мотора разбросаны по всему гаражу.

– Не надо было выходить замуж за механика, – сказал Лесли. – Знаешь ведь, что у них страсть все разбирать. Настоящие разрушители машин.

– Ничего, – заключила мама. – Попросим его как следует потрудиться, чтобы «роллс» был в собранном виде к приезду Ларри. Уверена, что он не станет возражать.

Упомянутый «роллс» представлял собой великолепную модель 1922 года, которую Джек высмотрел тайком в каком-то деревенском гараже. Давно не мытая и не чищенная, она тем не менее не утратила своих благородных черт. Он приобрел ее за весьма приличную сумму – двести фунтов стерлингов – и торжествуя приехал на ней домой, где машина в его руках расцвела и получила имя «Эсмеральда». Теперь кузов ее сверкал, деревянные части были отполированы до блеска, мотор не оскверняли даже самые малые пятнышки масла. «Эсмеральда» была снабжена подножками, парусиновой крышей, которую можно было убирать в хорошую погоду; подняв толстое стекло, вы могли спокойно критиковать рабочий класс, не опасаясь, что вас услышит водитель, но одной из главных достопримечательностей была выполняющая роль телефона труба, через которую вы отдавали распоряжения упомянутому водителю. Роскошное творение; казалось, мы стали обладателями динозавра. На переднем и на заднем сиденьях свободно могли расположиться по четыре пассажира. Добавьте встроенный шкафчик орехового дерева для напитков и багажное отделение, где можно было разместить четыре дорожных сундука или двенадцать плоских чемоданчиков. На такой экипаж не жаль было потратиться, и Джек ухитрился где-то раздобыть пожарную сирену, которая издавала надменное ушераздирающее «та-та, та-та». Сирена включалась только в экстренных случаях; обычно Джек обходился медным рожком с огромной черной грушей, чей голос напрашивался на сравнение с ревом смиренного калифорнийского морского льва. Этого было довольно, чтобы подстегивать пожилых леди, переходящих улицу на перекрестках; тогда как при звуках пожарной сирены двухэтажные автобусы поспешно сворачивали на обочину, пропуская нас.