Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан. Страница 21

Тело внесли в дом, и лишь тогда мне позволили взглянуть на него. Даже смерть не разгладила его черты, не стерла судорогу ненависти. О, это ужасно, ужасно!

Самообладание изменило ей, и она зарыдала, спрятав лицо в ладонях. Не сразу сумела она взять себя в руки, и когда снова, с трудом, заговорила, речь ее стала прерывистой.

— Было около трех часов дня. Бойн пришел в комнату, где я сидела. Он сказал, что мой дядя сильно рассердился на него, наговорил злых слов… Они поссорились; но печаль Бойна звучала искренне. Я уверена, он не фальшивил! И он просил не верить никаким слухам о нем, которые могут дойти до меня. Затем он ушел. Я выглянула из окна и увидела, что он идет по дороге, и рядом с ним — полицейский. Слуги столпились на крыльце, глазели на него и указывали пальцами. В этот момент, уж не знаю отчего… я ощутила неладное — может, из-за того, что сказал мне Каллен. Сбежав по лестнице вниз, я велела слугам отвечать. Им не хотелось, но я все-таки узнала… что его… его арестовали за убийство.

Мы немного подождали, но мисс Шеррик больше ничего не добавила. Тогда маленький инспектор встал и со свойственной ему учтивостью подал ей руку. Девушка приняла его помощь и сказала, глядя на него сквозь слезы:

— Мистер Пис, он невиновен!

— Я твердо верю в это, мисс Шеррик.

Они пошли по дорожке к дому, я последовал за ними.

Вскоре заросли кустарника кончились, и перед нами открылась широкая лужайка. В центре ее возвышался старинный, обросший пристройками особняк из красного кирпича.

Мы пересекли газон и, завернув за угол дома, приблизились к крыльцу, от которого уходила вдаль извилистая аллея, укрытая в тени больших вязов. Дверь пропустила нас в просторный холл, больше под стать какому-нибудь музею, чем жилищу семьи, любящей уют. Бронзовые боги и богини поблескивали в углах, драконы, вырезанные из тикового дерева, злобно пялились на восточное оружие и доспехи, развешанные по стенам; неяркие оттенки слоновой кости и нефрита контрастировали с блеском лазурной росписи старинных китайских ваз. Здесь, среди военной добычи, привезенной с Востока, мисс Шеррик оставила нас. Я смотрел ей вслед, пока она поднималась по лестнице в свою комнату — прелестный образ, лучшее воплощение печальной красоты в глазах мужчины. Когда она скрылась, из двери справа вышел высокий худощавый человек в штатском костюме и поздоровался с инспектором.

— Добрый день, сержант Хэйлз, — отозвался Аддингтон Пис. — Итак, вы арестовали Бойна?

— Да, сэр.

— На каких основаниях?

— Почти все улики указывают на него.

— Неужели? Я с удовольствием послушаю!

— В общем, сэр, дело было так. Мистер Бойн явился к полковнику Балстроду около часа дня. Его провели в библиотеку и…

— Минуточку, — прервал его инспектор. — Где находится библиотека?

— Вот за этой дверью, сэр, — ответил Хэйлз, указав на комнату, откуда он вышел.

— Пожалуй, мне будет проще все понять, если мы пойдем туда.

Библиотека представляла собой длинную комнату с низким потолком, со стеллажами вдоль стен, по большей части пустыми. Это помещение явно было недавней пристройкой — оно располагалось под углом к основному зданию и благодаря этому имело окна с обеих сторон. Два из них, справа от нас, выходили на въездную аллею; из двух окон слева можно было видеть треугольную поляну, поросшую травой, с цветочными клумбами, на которую выходило также несколько окон задней части дома.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал инспектор Пис.

— Спустя примерно десять минут Каллен, дворецкий, расслышал возбужденные голоса. Это походило на ссору чуть не до драки — во всяком случае, так он выразился.

— Как он мог это расслышать? Подслушивал из холла?

— Нет, сэр, он находился в буфетной, чистил серебро. Окно буфетной — первое из тех, что вы видите в это окно. А окна библиотеки были открыты, так что звук громких голосов Каллен мог услышать, хотя слов, как он утверждает, не разобрал.

Рамы обоих окон были подняты; инспектор подошел к одному из них, высунул голову, потом, прежде чем вернуться к нам, закрыл эти окна.

— Не стоит соблазнять Каллена, — мягко сказал он. — Он там, на своем посту, и проявляет простительное любопытство. Что же дальше, сержант?

— В тот момент колокольчик в буфетной резко зазвонил, и дворецкий поспешил на вызов. Войдя в холл, он застал там полковника и мистера Бойна. «Зарубите себе на носу, Бойн, — говорил полковник, — если я еще раз увижу, как вы увиваетесь вокруг кошелька моей племянницы, душу из вас вытрясу, всю до капли вытрясу, разрази меня гром!» Молодой человек хмуро посмотрел на полковника, но, заметив, что за спиной хозяина стоит дворецкий, промолчал. «Выведите этого молодчика вон, Каллен, — велел полковник, — и если он тут когда-нибудь появится, захлопните дверь перед его носом!» И затем он тяжелым шагом направился обратно в библиотеку, ругаясь так замысловато, что у дворецкого, как он выразился, мурашки по спине побежали. Эта сцена настолько потрясла Каллена, который уже уверовал в действительность помолвки Бойна и мисс Шеррик, что он не сразу опомнился и, не в силах сдвинуться с места, наблюдал из-под навеса крыльца за молодым джентльменом. Бойн прошел по аллее около ста ярдов, затем оглянулся на дом и, не заметив дворецкого, как тот полагает, свернул влево, по тропинке, ведущей к плодовому саду. Каллен не знал, как это понимать. Однако ему не пристало вмешиваться в господские дела, и он наконец ушел к себе в буфетную. Высунувшись из своего окна, он увидел, что полковник сидит и пишет, — сержант указал пальцем на двухтумбовый письменный стол, заваленный бумагами, у дальнего окна со стороны поляны, — и поэтому решил, что Балстрод не мог видеть, как Бойн ушел с аллеи, поскольку все это время сидел к ней спиной.

Примерно двадцать минут спустя Каллен и Мэри Томас, горничная, находились в столовой, накрывали стол к завтраку. Окна этой комнаты выходят на газон перед домом. Внезапно они услыхали крик, и в следующее мгновение полковник промчался мимо них, выбежал на газон и направился в сторону Глухомани. В руке он держал револьвер и заряжал его на ходу. В спешке он обронил два патрона, — я нашел их при осмотре территории. Каллен служит Балстроду много лет, он сам — старый солдат; завидев револьвер, он уронил поднос, который держал, выскочил из окна и кинулся догонять своего хозяина, к этому времени уже скрывшегося в зарослях. Он… ну, то есть старик, бегать не горазд, и был он, по его прикидке, примерно на середине газона, когда расслышал отдаленный вопль, и это заставило его прибавить ходу. Очень уж этот звук его испугал. Каллен сказал мне, что, побывав в стольких боях, ни с чем не спутаешь крик человека, внезапно получившего смертельную рану. Так что он уже был готов к тому, что увидел, когда наконец добрался до дальней калитки: его хозяин лежал мертвый на дороге. А над полковником, дергая за копье, которое послужило орудием убийства, стоял Бойн.

Поблизости никого не было видно, а Каллен, стоя на изгибе дороги, мог видеть ярдов на пятьдесят в обе стороны. Он для себя уже решил, кто виноват. Бойн, должно быть, прочел подозрение на лице дворецкого, потому как, по словам Каллена, отскочил в сторону и уставился на него — белый как полотно. И говорит: «А что это вы, Каллен, так на меня смотрите? Не думаете ли вы…» Тут Каллен указывает на тело. «Если, мол, сумеете объяснить вот это, тогда, значит, вы, сэр, да простится мне такая дерзость, чертовски умны!» — «Вы с ума сошли! — возмущается Бойн. — Я-де только что нашел его в таком состоянии». — «И откуда же вы выскочили, позвольте полюбопытствовать?» — спросил дворецкий. Как можно более язвительно спросил, по его словам. «Я был в верхнем саду, не желая сталкиваться с полковником, и вы это отлично знаете, Каллен, — возражает молодой человек. — Я обошел дом сзади и добрался до верхней части Глухомани. Потом двинулся по центральной дорожке к калитке и тут услышал чей-то крик. Я тотчас побежал на голос. Не прошло и минуты, когда явились вы. Дворецкий не стал с ним спорить, оставил его у тела и поспешил за помощью. На лужайке он встретил двух садовников и отправил их на место происшествия. Тогда же, видимо, он столкнулся с мисс Шеррик возле крыльца. Вот так… На основании этих фактов, сэр, я и арестовал Бойна.