Венец безбрачия - Митчелл Фрида. Страница 21

— Прожив около года в Австралии, дядя решил, что ему приходится слишком много трудиться, добывая хлеб насущный, — с циничной ноткой в голосе продолжил свой печальный рассказ Кристофер. — Хотя моя мать и вложила полученные от деда деньги в его бизнес, дела пошли вовсе не так блестяще, как он ожидал. И тогда этот человек, его звали Лилендом, бросил ее и вернулся к своей семье. Тетка, фанатичная католичка, встретила возвращение блудного мужа с распростертыми объятиями, а моя мать… покончила с собой, когда поняла, что он не вернется, — еле слышно закончил он.

— Боже, Крис! Нет!.. — вырвалось у Анджелины.

— Я никак не мог понять, почему она сделала это, ведь отец призывал ее вернуться… — Кристофер медленно покачал головой. — Почему забыла даже о том, что у нее есть ребенок? Ведь в письмах отца была и моя приписка о том, как я люблю ее, о том, что я буду вести себя хорошо. Долгое время после того, как она ушла из жизни, я считал себя виновным во всем, — добавил он и, словно очнувшись, посмотрел на Анджелину. — Разумеется, теперь я понимаю гораздо больше, но тогда мне оставалось сделать только такой вывод. К сожалению, никто не поговорил со мной на эту тему. Отец был раздавлен и сломлен — он безумно любил эту женщину, а дед запретил даже упоминать ее имя в его присутствии. А через несколько месяцев умер и отец. Врачи сказали нам, что у него случился инфаркт, но я думаю, он просто не хотел жить, после того как моя мать покончила с собой. Она нанесла ему слишком сильный удар, ведь он до самой ее смерти надеялся, что она вернется, и все у нас начнется сначала…

— А ты? Что было с тобой? — тихо спросила Анджелина.

— Я? Я перебрался к деду и приучил себя не думать о родителях. Через какое-то время мне это удалось.

— А твой дядя?

— Лиленд прожил с женой года два, но, очевидно, его измена нанесла их семейным отношениям непоправимый урон. Тетка больше не доверяла ему, и вскоре выяснилось, что небезосновательно: он снова сбежал, на этот раз со своей секретаршей, с которой, судя по всему, крутил роман еще до того, как спутался с моей матерью. Одним словом, сплошная путаница и грязь!

— Как я тебе сочувствую, Крис! — вырвалось у Анджелины, и лицо его мгновенно изменилось.

— Я не прошу о сочувствии, Энджи! — возразил он резко. — И терпеть не могу, когда меня жалеют.

— Я знаю, знаю это! — горячо воскликнула она.

— Многим приходится сталкиваться и не с такими драмами, — немного успокоившись, сказал Кристофер. — Я с детства был богат, и это облегчило мне дальнейшую жизнь, а ведь тысячи людей не имеют ничего и при этом совершенно одиноки. — Он помолчал. — Итак, я рано понял, что должен всего добиваться самостоятельно. Дед держал меня под строжайшей опекой, буквально шагу ступить не давал. Я поначалу устраивал истерики, требовал, чтобы вернулась мать, и так продолжалось даже тогда, когда до меня дошло, что это невозможно. Люди надеются на чудо, даже если у них не осталось никакого шанса, вот и я верил, что когда-нибудь выяснится, что моя мать жива, и она ко мне вернется.

Анджелина не знала, что сказать.

— Жизнь не состоит только из черного или белого, Энджи. Между этими цветами — бесконечное количество оттенков, — глухо сказал Кристофер. — Каждого из нас душат по ночам свои кошмары и преследуют собственные ошибки, совершенные в прошлом. Но все равно любой человек заслуживает того, чтобы его любили… Или я заблуждаюсь? — спросил он вдруг.

— Нет, нет, это правда! — вырвалось у нее.

Откровенный рассказ Криса о себе заставил Энджи понять, что он нуждается в ласке, и сломил ее решимость не выдавать своих чувств.

Он склонился, чтобы поцеловать ее, и она больше не сопротивлялась.

Ей хотелось раскрыть ему всю правду и наконец избавиться от груза ответственности. Она слишком устала жить, запрещая себе быть счастливой и всегда помнить о чувстве долга. Ей надоело видеть небо серым, ощущать воздух — душным, а жизнь — беспросветной, и безумно хотелось из получеловека-полуавтомата превратиться в прежнюю Анджелину.

Когда ее губы с готовностью приоткрылись навстречу поцелую Кристофера, в его горле заклокотал низкий стон. Переполненная сочувствием, девушка обвила руками его плечи и прильнула к широкой груди.

Она целовала Криса с таким исступлением, какого сама от себя не ожидала. Она любила этого мужчину, жаждала его, стремилась к нему и ни о чем другом больше не могла думать. Не могла и не желала!

— Энджи, Энджи! — осыпая поцелуями ее лицо, веки, шею, бормотал Кристофер. — Ты такая сладкая, такая красивая!..

Она таяла в его объятиях, с каждым поцелуем воспламеняясь все больше. Наконец он одним мощным движением перекатился через барьер из подушек, разделявший их, и, запустив пальцы в ее волосы, торопливо высвободил их из плена тугих кос.

— Скажи, скажи, что ты хочешь меня, Энджи! — хрипло прошептал он.

Анджелина немедленно повиновалась, и слова, слетевшие с губ, вырвались из самой глубины сердца:

— Я люблю тебя, Кристофер! — словно зачарованная, пробормотала она. — Я люблю тебя!..

Он вскинул голову и, взглянув в ее искаженное страстью лицо, потребовал:

— Энджи! Ты слышишь, Энджи, взгляни на меня! Открой глаза! Я хочу, чтобы ты была в полном сознании, черт побери!

— Что? Что случилось? — дрожа всем телом, спросила девушка, дико озираясь. — Что-то не так? Почему ты так на меня смотришь?

Кристофер впился взглядом в ее лицо, внимательно изучая каждую черточку.

— Когда мы впервые познакомились, ты была девственницей. Почему?

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Странный вопрос! Я просто не встретила никого, кто бы… — Голос у нее осекся. — Но что произошло? Я ничего не понимаю… Какое это имеет отношение к тому, что происходит сейчас?

— Выходит, ты никого до меня не любила, так, Энджи?

— Да, именно так. — Она резко выпрямилась, натянув одеяло до самого подбородка. — И что отсюда следует?

— Очень многое. — Кристофер продолжал буравить ее лицо глазами. — Спустя два года после той нашей встречи ты все еще остаешься девственницей, так? — Это был уже не вопрос, а утверждение. — Получается, что за это время ты ни с кем не сблизилась. Я не сомневаюсь, что желающих стать твоим любовником было немало, но все они потерпели фиаско! — В голосе его звенел приговор.

— Откуда тебе все это известно? — впадая в панику, воскликнула Анджелина.

— Кристабел! — безжалостно сообщил он. — Она обо всем мне рассказала.

— Ох уж эта сплетница! — попыталась рассмеяться девушка. — Неужели ты веришь всему, что она говорит?

— Верю, потому что у нее нет причин лгать, — убежденно ответил Кристофер. — Кроме того, эта женщина из тех, кто не умеет держать язык за зубами. Могу по секрету сообщить, что ты своим поведением озадачила ее. Она говорила мне, что так и не пришла к выводу, чего ты заслуживаешь больше — сочувствия или восхищения…

— Я не нуждаюсь ни в чьем сочувствии, — быстро отозвалась Анджелина, уязвленная до глубины души.

— Временами все мы ощущаем такую потребность, — возразил он, — хотя и стараемся не показывать этого…

— Если ты считаешь, что я скрываю что-то от тебя, то глубоко ошибаешься.

— Ты только что сказала, что любишь меня, — напомнил Кристофер. — Это произошло в тот момент, когда ты на время перестала думать о будущем и просчитывать ситуацию на десять шагов вперед. — Его серые глаза приобрели отблеск стали. — Два года назад ты говорила то же самое. И я тебе верю, потому что знаю, что это правда. Я чувствую это сердцем.

— Крис!.. Не надо…

— А если ты любила тогда и любишь сейчас именно меня; если ни до, ни после нашей первой встречи у тебя не было любовников… — Он осекся, устремив округлившиеся глаза на ее белое, как мел, лицо. — Господи, Энджи, какой же я был дурак! Я пытался понять, почему не могу найти того парня, ради которого ты меня бросила, а все объяснялось так просто!.. Так вот почему ни одна из твоих подруг по колледжу не смогла внятно ответить на мои вопросы!..