Охотник за бабочками 2 - Костин Сергей. Страница 32

— К сожалению ничем не можем вам помочь, — сказала она, закончив приводить себя в порядок, — Так далеко космические корабли нашей космокомпании не летают.

— А кто летает? — настроение у Министра хоть и испортилось, но ненамного.

— А никто не летает, — простодушно заявила батониха, — Это ж даль-то какая!

— Да, далековато, — растерянно повторил за ней Министр, — И что же нам делать? Нам очень надо…

Батониха поджала губы, задумалась, но так ничего и не придумала.

— Ну… Не знаю. Военный вас пошлют, куда вы только что вон того алкаша послали. А больше…Да не смотрите на меня так! У меня у самой два ребенка недожаренных дома. Все я понимаю. Но, к великому моему сожалению… Ну, ни чем …

Министр отошел от окошка справочного бюро.

— Ну что? — поинтересовался я, втайне злорадствуя. Пусть Министр хоть раз окажется в моей шкуре. А то привыкли на всем готовеньком.

— Тундра, — Министр был не в духе, — Похоже, застряли мы здесь надолго. Может на всю оставшуюся жизнь.

Потом посмотрел на меня точно таким же взглядом, как там, в зале Возрождения.

— Может, придумаешь что-нибудь? Не даром, конечно. Сколько я там тебе должен?

— Пятьдесят, — неуверенно начал я, но встрепенувшийся Кузьмич вовремя поправил:

— Пятьдесят два миллиона. Плюс на мелкие расходы.

По лицу Министра я понял, что он испытал глубочайшее облегчение. Скорее всего в зале Возрождения ему послышалась гораздо большая, нежели сейчас, сумма. А я то дурак!

— Нет вопросов, — Министр стиснул мою руку, — Пятьдесят два и мелкие расходы. Но только по возвращении на Землю.

Вот тут для меня, как для охотника за бабочками скрывались несколько подводных камней. На Землю мне лететь не было никакой надобности. Путь мой лежал совершенно не в том направлении. Но с другой стороны крупная сумма заставляла хорошенько задуматься. Вот он, извечный вопрос, долг или деньги?

— Ладно, попробую, — как я для себя решил извечный вопрос, пусть останется на моей совести. Но одно замечу, этому нельзя учить детей.

Я протиснул голову в окошко справочного бюро и дождался, пока батониха закончит посыпать себя сахарной пудрой.

— Вам тоже в Солнечную систему? — мило улыбнулась она.

— Да. То есть, нет. То есть я хотел сказать другое. Что вы делаете сегодня вечером?

Батониха прямо на глазах подрумянилась до пунцово-красной корочки. Глазки ее забегали по сторонам, и вся она необычайно заволновалась.

— Ну что вы… У меня двое… И здоровенный такой батон. Очень ревнивый. Вышибалой…. А что вы предлагаете?

— Сходим в столовую, если они у вас имеются, — я уже протиснулся в окошко по самую талию, — Выпьем морсику. Закажем сладенького на десерт. Вы какой десерт предпочитаете?

— Мед, — чуть слышно призналась батониха.

— Хорошо. Оболью вас медом и лично оближу, — я и сам чувствовал, что начинаю краснеть. Оттого, что узенькое окошко мешало правильному кровообращению.

Пунцово-красная корочка батонихи стала покрываться мелкими трещинками. У меня тут же в голове родились строчки — «Запомню все я эти трещинки. Ага. Ага!».

Я протиснулся еще глубже и оказался практически весь в тесном помещении справочного бюро.

— Можно я вас укушу.

Батониха игриво взвизгнула, и шутливо хлопнула ладошкой мне по губам.

— А вы оказывается шалун.

Я подергал бровями и решил, что достаточно подготовил почву для решительного наступления.

— Встречаемся после работы. Вот только друга своего провожу в Солнечную систему и немедленно к вам.

— Так это ваш друг, — батониха попыталась рассмотреть Министра, но мое тело полностью перекрыло ей обзор.

— Он не только мой друг, — продолжал я развивать тему, — Но еще и очень высокопоставленный чиновник. И когда он сегодня улетит в Солнечную систему…

— Но туда никто не летает! — воскликнула батониха.

— Как! — удивился я, — Вы разбиваете мне сердце! Мой друг! Моя, то есть, его семья! Неужели это правда?

— Да, — с искренним чувством сожаления вздохнула батониха, — Я уже объясняла вашему другу, что мы здесь бессильны.

Я стал вытаскиваться обратно из справочного бюро с видом глубоко разочарованного человека.

— Подождите! — закричала батониха, — Подождите!

Вот это уже ближе к делу.

— Да, — грустно подождал я с видом человека у которого вот-вот истекает жизнь.

— Может быть мне удастся помочь вашему другу, — батониха смущенно улыбнулась, — Но только ради вас.

— Я вас обязательно покусаю, — на всякий случай напомнил я, повторно подергал бровями и приготовился слушать.

— Нам запрещено говори с клиентами на эту тему. Политика космокомпании. Понимаете? Меня могут выгнать с работы.

Я нетерпеливо клацнул зубами, отчего у батонихи стала кусками отслаиваться корка. Она покачнулась, чуть не потеряв сознание, ухватилась за стол и быстро затараторила, стараясь успеть.

— Вы можете нанять частника. Нет, он не принадлежит ни нашей космокомпании, ни какой другой. Работает сам по себе. Доставка в любую точку вселенной. Правда дерет в три корки. Жадный и грубый. Не то, что вы. На него все клиенты жалуются. Но ничего нельзя сделать. В наших законах нет такого пункта, по которому мы можем запретить частный извоз. Говорят, что он заработал уже кучу валюты и даже пополнил свой космопарк.

— Где он сейчас? — я ухватился руками за маленькие уши батонихи, которые чуть не отломились, притянул ее к себе и уперся своим лбом в ее предположительно намеченный лоб. Где-то между глазами и чуть повыше носа.

— Там… — теряя сознание, прошептала батониха, — Там, за взлетным полем.

И рухнула без сознания на стол.

Я аккуратно положил рядом ее уши и, пятясь, выбрался наружу.

— Ну что? — поинтересовался Министр, поглядывая на дежурного по вокзалу, который слишком внимательно изучал все это время торчащие из окошка справочного бюро мои конечности.

— Порядок, — коротко ответил я, одергивая из-под мышек скомканный пиджак, — Может быть сегодня уже отсюда и смоемся. За мной.

Мы тут же покинули вокзал. Пришлось, правда, немного задержаться. Батон-алкаш стал приставать к Кузьмичу с просьбой поподробнее рассказать кротчайшую дорогу к тому месту, куда его послал бабочек. Мы люди не гордые, объяснили. И даже схему нарисовали. Батон остался доволен и неторопливо пополз, согласно начерченного маршрута.

По дороге я коротко доложил Министру и Кузьмичу об обстановке. Министр, выслушав внимательно мой рассказ, выразил сомнение в удачном исходе визита к частнику.

— Брюликов у нас наличных нет, а чек он вряд ли примет.

Потом он отчитал меня за то, что я подло воспользовался доверием наивной батонихи и посоветовал незамедлительно вернуться, чтобы занять у нее требуемую сумму в местной валюте.

— Потом отдадим, — сказал он и сделал лицо типа «я у мамы полный дурак».

Возвращаться обратно я категорически отказался. И так через свою совесть перешагнул, запудрив чистому созданию мозги. Она ведь ждать после работы будет. Возможно, до полного очерствения души и тела.

— А с частником я договорюсь, — пообещал я, — У меня с этими гадами большой опыт общения. В конце концов нам терять нечего. Если что, захватим его в заложники. А на Земле отпустим и заплатим вдвое больше, чем запросит. Это, кстати, относится к прочим расходам и не влияем на основную сумму за спасение.

Министр Медведев деловито кивнул. Умный мужчина.

Предвестником приближения частника стала громкая музыка, доносившаяся из леска на самом краю взлетного поля.

У меня, конечно, шевельнулся в груди червячок подозрения, но я не стал убеждать себя в том, что могу оказаться прав. Но когда среди деревьев показались плавные изгибы частника, я понял, что в жизни бывает не только чудо, но и просто хорошие случайности.

На полянке, среди березок и земляники, стоял собственной персоной Вселенский Очень Линейный Корабль.

От вражеских снарядов на нем не осталось и следа. Даже наоборот, он сверкал новизной, как только что выплавленная иголка. Все надраено до блеска, аж в глазах рябит. На бортах, строго по линеечке, золотом выбиты звезды. У всех, кроме одной, имеется еще и золотая степень числом в десять.