Тупиковое звено - Дельвиг Полина Александровна. Страница 29

— Да-да…

— Так вы сможете сейчас подойти? Я понимаю, у вас рабочий день…

— Я приду. — Скуратов посмотрел на часы. — Через полчаса буду. Как мне вас узнать?

— Я здесь самая рыжая, — засмеялась незнакомка, — Со мной рядом будет мужчина, очень похожий на француза… — И снова засмеялась, обращая свой смех к кому-то рядом.

— На француза? — Роман Георгиевич окончательно смешался. «Может это глупый розыгрыш, Лялька проверяет?»

— Да. Очень похож. Наверное оттого, что он и есть француз. Так мы вас ждем?

— Ждите, скоро буду.

Скуратов уже хотел было повесить трубку, как собеседница вдруг спросила:

— Кстати, а вам фамилия Вельбах ни о чем не говорит? «Вельбах, Вельбах…»

— Что-то не припомню. А что?

— Ничего. — Звонившая снова рассмеялась. — Просто это вы и есть.

«Чокнутая».

Повесив трубку, Скуратов некоторое время рассматривал телефон, словно тот мог рассказать ему нечто большее.

— Аня!

Из коридора послышалось торопливое топанье. В комнату заглянула коротконогая девчушка.

— А эта… — он кивнул на телефон, — ну та, которая звонила, она как представилась? Вы имя ее не запомнили?

Секретарша похлопала глазами.

— Да она и не говорила. Сказала просто, что родственница. Сестра, чи шо…

«Чушь». Кроме Вальки, сестер у него не было. Только та уже давно не рыжая, а седая…

— Анна, я отъеду на часик, если спросят, я — в Кореиз, к Петру Григорьевичу, он мне должен списки передать.

— Конечно, — крутобедрая барышня закивала головкой в кудряшках, — езжайте, езжайте, я все передам.

3

Даша уже не восторгалась теплым солнцем и золотистыми красками крымской осени. Она кусала губы, вздыхала и с ненавистью следила за секундной стрелкой. То, что полчаса может перерасти в час, ее не удивило бы, но два часа… Это, извините, слишком. В отличие от нее, Филипп всем своим видом опровергал широко распространенное мнение о темпераментности французов. Вот уже минут сорок он сидел, откинувшись на спинку кресла, и неподвижным взглядом следил за матовым блеском морских волн.

— Ну что будем делать? — не выдержала Даша.

— Не знаю, — пожал плечами Филипп.

— Позвоню еще раз?

— Конечно. — Голос его был тусклым. Не стоило труда догадаться, что флорист с мировым именем оскорблен.

— Все-таки Роман Георгиевич по хозяйственной части. — Даша старалась уменьшить значимость проступка предполагаемого наследника. — Всегда столько дел…

— Да-да. — Месье Кервель на этот раз даже не потрудился придать интонации и минимум дружелюбия.

— И пошутила я зря. Может, он решил, что его разыгрывают?

— Может быть…

Даша набрала номер санатория. К телефону долго никто не подходил. Она уже собралась было перезвонить, как послышался щелчок и аппарат буквально взорвался плачущим криком:

— Алло!

Несколько секунд Даша молчала, потом осторожно переспросила:

— Это санаторий?

— Да! Да! Что вы хотели?

— Простите, а Роман Георгиевич…

Мгновенная тишина на другом конце провода заставила ее сжевать конец фразы.

— Это вы звонили ему днем?

— Да, я.

— Подождите… — Голос стал глуше, очевидно говорившая прикрыла трубку ладонью. Но даже через ладонь и роуминг Даша отчетливо услышала фразу: «Это она!»

И сразу в след за этим в телефонной трубке возник совсем другой голос — мужской, с нарочито вкрадчивыми интонациями.

— Алло, девушка, здрастье, а вы где сейчас?

— Я? — Мидии нехорошо шевельнулись в желудке. Голос совершенно точно не принадлежал Скуратову. — Да я… все там же.

— Где именно?

— В ресторане возле городского пляжа. Мы с Романом Георгиевичем договорилась почти три часа назад, но…

— Не уходите никуда, мы сейчас будем.

Даша автоматически посмотрела на табло мобильного телефона — абонент отключился. Что происходит?

— Что происходит? — Филипп пытался заглянуть ей в глаза, словно надеясь прочитать в них ответ.

— Не знаю. Наверное, все-таки мне не надо было шутить…

4

Интерьер отделения милиции в Крыму не намного отличался от того, в котором она побывала тремя днями раньше. Разве что светлее и жарче.

— Итак, гражданка Быстрова, я хотел бы знать цель вашего визита в Крым.

Лейтенант выглядел приблизительно ровесником, но выгоревшие волосы и курносое загорелое лицо, вкупе с небрежным, будто размякшим на солнце крымским говорком, вызывали ощущение несерьезности. Казалось, этот вихрастый паренек просто пытается познакомиться таким дурацким способом.

— А что, Крым теперь закрытая зона? — Даша положила ногу на ногу и оперлась локтем о спинку стула.

Нарочитой небрежностью позы она хотела продемонстрировать свое отношение к происходящему. Она почти не сомневалась, что Роман Скуратов, услышав ее последнюю фразу, вместо того чтобы отправиться к ним на встречу, обратился в милицию, а сюда уже поступила телефонограмма от Полетаева. Надо же было такую глупость сморозить!

— Вопросы здесь задаю я, — важно ответил вихрастый лейтенант.

Даша невольно рассмеялась.

— Вы, наверное, в милицию пошли работать оттого, что кино в детстве много смотрели. Так вот, я тоже в курсе и потому знаю: вопросы «здесь» задают только тем, кого подозревают в каком-либо преступлении, а родственный визит вряд ли можно отнести к таковым. Так что извините, но отвечать я вам не стану.

— Подождите, подождите, я не понял, вы кем Скуратову приходитесь? — Вопрос прозвучал так по-детски, что не ответить было невозможно.

Даша подобралась. Изо всех сил она старалась выглядеть старше и солиднее.

— Дело в том, — важно начала она, — что официально, фактически, так сказать с юридической точки зрения, я прихожусь Роману Георгиевичу сводной сестрой…

— Угу. — Лейтенант чему-то внутренне удивился. Возможно ее наглости. — А это, конечно, брат. — Движением подбородка указал на француза.

Даша автоматически перевела взгляд и содрогнулась. Более неподходящего интерьера, чем отделение милиции, к изящному облачению флориста представить было невозможно, о чем наглядно свидетельствовало мученическое выражение лица последнего. Поняв, что надо немедленно спасать ситуацию, она заулыбалась, пытаясь превратить все в шутку:

— Вы будете смеяться, но месье Кервель скорее приходится господину Скуратову дядей.

Все отделение вперило глаза в экзотического задержанного.

— Так, значит, и мы с вами родственники! — Лейтенант вдруг широко развел руки, словно предлагая начать обниматься.

— С вами? — Даша подалась вперед. — А вы кто?

— А я его зять, тетя. — Последнее слово прозвучало с нескрываемой насмешкой.

— Что значит — зять? — Теперь растерялась задержанная. — У него же сын.

— У Романа Георгиевича, кроме сына, есть еще и дочь — Антонина. Вы, тетя, разве не знали? — И обращаясь к остальным, весело спросил: — Ну как вам моя московская родственница?

Даша, не обращая внимания на сарказм, нахмурилась, пытаясь выстроить родственную связь между собой и вихрастым пареньком напротив.

— Non [18]! — Неожиданно подал голос месье Кервель. — Мы говорим о кровном родстве. В то время как вы являетесь…

Договорить ему не удалось. Лейтенант хватил ладонью по столу.

— Да что вы мне голову морочите! Нет у дяди Ромы никаких дядей и сводных сестер. Да мы все праздники вместе отмечали. У него одна сестра…

— …Валентина. И трое братьев, — примирительно докончила Даша. — Теперь уже двое. Я знаю. Дело в том, что у нас общий дед. Роман Георгиевич — внук от первого брака нашего общего деда, а я от второго. Таким образом, мы с ним сводные двоюродные брат с сестрой. А месье Кервель пасынок сестры нашего деда.

— Так. Еще раз и помедленнее. — Лейтенант нащупал на столе карандаш.

Даша молча придвинулась к столу, взяла из его рук карандаш и быстро нарисовала схему.