Крик Новорождённых - Баркли Джеймс. Страница 83

— Стена!

Приказ пронесся по строю. Щиты взметнулись вверх, закрывая небо. Камни просвистели над головами. Нунан задержал дыхание. Рядом с ним сквозь стиснутые зубы молился юнец. Камни упали. Правее, совсем рядом с ним возникли просвет и опустошение. Нунан покачнулся. Мужчины и женщины вопили. Грязь фонтаном поднялась вверх и разлетелась в стороны. Нунан рефлекторно отдернул голову, почувствовав влажные шлепки, упавшие на его шлем.

Он оглянулся на юнца, который уронил меч и уставился на свои руки. Их покрывала кровь. На лице у мальчишки — ни кровинки, и глаза как у человека, который вот-вот готов сломаться.

— Покинь сражение! — приказал Нунан. — Я тебе разрешаю.

Но парнишка продолжал стоять, пока манипула колебалась вокруг него, а ужасающие крики раздавленных и раненых воинов накладывались на удары стали о щиты.

— Вперед! — заорал Нунан. — Сила и порядок!

Его громкий приказ подхватили центурионы, но с поля доносились другие крики. Мастер мечников уловил в них панику и впервые за всю свою карьеру почувствовал, как армия дрогнула. Фаланга рассыпалась.

— Гастаты, стойте и обороняйтесь! — Он повернулся и побежал отдать приказ, молясь, чтобы Келл удалось прорваться. — Три манипулы принципиев вперед, триарии — в фалангу! Не отступать ни на шаг, не поворачивать!

Но он видел солдат позади строя, которые отделялись и отступали назад. Теперь цардиты направили против них все силы. Воздух потемнел от стрел, оскорбления противников начали походить на правду. Нунан побежал в центр вместе с обнажившими гладиусы принципиями. Он приказал центурионам возвращать в бой смешавшихся солдат, заставлять легионы держаться. Нунан выдвинул вперед триариев, нуждаясь в их опыте и отваге. Страх пронесется по армии и сломит волю и надежду быстрее, чем любая чума.

— Мы все равно победим! — твердил он. — Сражайтесь за Конкорд. Сражайтесь за меня! Сражайтесь!

Однако фаланга попала в трудное положение. Множество камней летело в центр, на передние ряды наседали цардиты, которые пробивались мимо леса длинных копий с помощью сабель и щитов. Триарии бежали на помощь сминающемуся центру, когда справа активно атаковала кавалерия, стараясь ослабить давление на пехоту.

Нунан поискал взглядом командира фаланги, но того нигде не было видно. Он поймал за ворот перепуганную молодую женщину.

— Где Кейт?

— Убит, — ответила она, дрожа. — Попало прямо в него. От него ничего не осталось. Мы проигрываем бой, мастер Нунан.

— Нет! — рявкнул Нунан. — Иди обратно. Стой вместе с товарищами. Мы победим!

Он оттолкнул ее от себя, к задним рядам фаланги. Острия длинных копий качались, а не смотрели прямо вверх, как положено. Паника. Опять камни! Опять волна страха. Нунан молился об удаче. Не сбылось. Сорок снарядов снова ударили по легиону, оставляя борозды в грязи и убивая и калеча людей на своем пути. Еще три попали по фаланге. И цардиты немедленно усилили давление, а лучники осыпали стрелами середину и задние ряды. Нунан услышал, как они стучат по щитам.

— Стоять! — взревел он. — Стоять!

Неуверенность грозила затопить легионы. Катапульты продолжали стрелять, а цардиты яростно сражались, почувствовав близость победы. Нунан был не готов смириться со своим первым поражением. Он будет сражаться, пока у него останется сила в руках и ногах и пока хватит дыхания, чтобы кричать! Мастер мечников двинулся вперед, в гущу тесного, провонявшего строя. Его присутствие вернуло людей с края отчаяния, помогло снова поверить в себя. Нунан поднял гладиус и возглавил атаку.

Опять прилетели камни, упав позади него и осыпав по крайней мере четыре манипулы. Однако ожидаемого всплеска вибраций и воплей не последовало. Вместо этого в рядах воцарилась странная тишина. Нунан почувствовал, как что-то жидкое плеснуло ему в спину. Он на мгновение оглянулся. Кровь повсюду. Некоторые солдаты были покрыты ею с ног до головы. Забрызгало всех. Это не камни. Это мешки с кровью!

— Спаси нас Боже! — выдохнул Нунан. Он стремительно обернулся. — Стоять, стоять! Собаки! Идут собаки!

И в следующее мгновение все их услышали. Рычание, лай и вой. Цардиты перед армией Конкорда расступились и пропустили собак. Десятки, сотни, тысячи собак! Оголодавших и обезумевших от запаха свежей крови животных. Крови, которая покрывала легионы.

Собаки мощной охотничьей породы захлестнули первые ряды, павшие под натиском клыков и когтей, перед которыми оказались бесполезны гладиусы и щиты. Собаки протискивались в пространства, слишком маленькие для воина, жаждущие крови и плоти, чтобы утолить голод.

Нунан взмахнул мечом, распоров одной из собак спину. Пес взвизгнул и обернулся, чтобы укусить, на волосок не достав его кисть. Он бил еще и еще. Теперь собаки окружали его со всех сторон, роем проносились мимо, проникали глубоко внутрь построения Конкорда. Цардиты криками гнали их вперед.

— Сражайся, Конкорд, сражайся!

Его крик подхватили центурионы и триарии.

Во всех манипулах удары стали наноситься сверху вниз. Солдаты рубили и вспарывали собачьи тела, наполняя воздух визгом, воплями и криками. Но вместо каждой убитой собаки подбегали еще две, кусая и вгрызаясь в тела людей.

Легионеры падали, когда челюсти смыкались у них на шеях, на лицах или крепко захватывали ногу, руку или бок. Мешки с кровью продолжали падать, как мерзкий дождь, но теперь они были перемешаны с камнями, как холодными, так и пылающими, увеличивая хаос. Нунан развернулся, чтобы ударить собаку, и еще одна сбила его с ног. Уже в падении он успел притянуть к себе меч. Собака оскалилась и подалась вперед, чтобы схватить его за спину, где на доспех попала кровь. Нунан нанес ей в бок глубокую рану, и она отскочила. Он поднялся на колени. Зверь снова бросился на него, и он проткнул ему грудь.

Поднявшись на ноги, Нунан огляделся, ища островки порядка. Их почти не осталось. Кровь пропитала влажную почву. Повсюду ряды гастатов смешались, и это распространилось на принципиев, выстроенных позади них. Собаки везде вызвали неразбериху. Стрелы цардитов снова полетели тучами, а их пехота двинулась вперед, сокращая расстояние между армиями.

Нунан закричал, призывая своих людей, направляя их вперед, и сам побежал туда же. Его окружили триарии. Это были опытные солдаты, понявшие опасность и стремительно прореживающие стаи собак, которых все еще оставалось очень много. Животные рассеяли гастатов, многие из которых обратились в бегство.

— Стоять! — взревел мастер мечников. — Стой со мной, Конкорд!

Стрела пробила ему плечо, прилетев сверху по крутой дуге. Удар был неожиданным и мучительно болезненным. Он почувствовал, как острие прорезало сочленение между кирасой и наплечником. Нунан пошатнулся и схватился за плечо, выронив из ослабевшей руки гладиус. Внезапно навалившаяся тяжесть доспехов бросила его на колени, а бежавшие следом солдаты окончательно сбили с ног.

Нунан крепко зажмурился от острой боли. Он почувствовал, как его подхватывают, пытаются оттащить в сторону. Когда он снова открыл глаза, то увидел только кровь, льющуюся из раны. Он содрогнулся. На него смотрели лица — встревоженные, испуганные, неуверенные.

— Бейтесь, — с трудом выговорил он. — За меня.

Мастер мечников не мог определить, в какую сторону они направились, когда мир вокруг него стал меркнуть.

Гестерис увидел, как все начало рассыпаться, и сигнальными флажками передал приказ, чтобы триарии заняли передние позиции. В кризисный момент необходимо использовать их опыт и выдержку. Однако цардитская артиллерия оказалась пугающе эффективной, а на левом фланге кавалерия Келл была рассредоточена и маленькими группами сражалась со степными кавалеристами, идеально приспособленными именно для такого боя.

Через увеличительную трубу генерал видел, как его лучших катафрактов разделывают степняки. Он видел, как камни пробивают огромные бреши в строю его пехоты, в то время как слишком мало врагов гибло от их мечей и стрел. Видел, как фаланга распадается впереди и в центре. Как падают мешками тела и собаки облепляют солдат словно муравьи. И еще он увидел, как упал Нунан.