Стихотворения и поэмы - Колас Якуб Михайлович. Страница 29

Села молодая,

Рядом молодой.

По бокам родные

Тесной чередой.

Пьют, едят, гуторят —

Никаких забот.

Заиграла скрипка,

Танцевать зовет.

Весела невеста,

Радостен жених,

И глаза, как солнце,

Светятся у них.

Вдруг — беда!.. Ватага

Панских гайдуков

Ворвалася в хату,

Словно сто волков.

«Где, — кричат, — Алена?

Выходи вперед!

На свою пирушку

Пан ее зовет!»

Гости онемели,

Речь оборвалась,

Ой, не миновала

Черная напасть!

Знали, что с молодкой

Делать будет пан.

Знали — он распутный,

Знали — он тиран.

Побледнел и страшно

Задрожал Тамаш.

Что ж это такое?

Неужель шабаш?

Для того ль Алену

В жены взял теперь,

Чтоб над ней глумился

Сластолюбец-зверь?

Как стерпеть напасти,

Как снести позор?

И Тамаш несчастный

Выхватил топор.

«Эй вы, слуги пана, —

Закричал Тамаш, —

Подлые людишки,

Как хозяин ваш!

Понапрасну, шельмы,

Вы явились к нам:

Я не дам Алены,

На позор не дам!

Пусть сгнию в остроге

Иль в яру на дне,

Не видать Алены

Ни ему, ни мне!»

И в одно мгновенье,

Глазом лишь моргнуть,

Сталь вошла с размаху

В молодую грудь.

Рухнула Алена,

Сгибла красота,

И лежит Алена,

Кровью залита.

Так окончен праздник

Молодой четы,

Тихое кладбище,

Серые кресты.

Над могилой ранней

С тех глухих времен

Поднялася липа,

С нею рядом — клен.

В зиму клен и липу

Застилает снег;

И мороз находит

Там себе ночлег.

Летом клен и липа

Зеленью шумят,

Солнышку и ветру

Что-то говорят.

Люди к ним приходят

Раннею весной.

Люди их прозвали

Мужем и женой.

Много лет промчалось,

Много лет прошло,

Многое травою

Дикой заросло.

Но преданья жили,

Шли из года в год,

О неправде черной,

Что терпел народ.

Шли от дедов к внукам,

От отцов — к сынам,

И от них в наследство

Достаются нам.

И вот этот случай,

Случай страшных лет,

Рассказал мне как-то

Седовласый дед.

Вы узнать хотите —

Что же с Тамашом,

Как он жил на свете

И к чему пришел?

В кандалы беднягу

Заковали враз.

В рудниках сибирских

Каторжник угас.

Не увидел больше

Родины своей.

Умер возле тачки

Он под звон цепей.

Ну, а пану что же?

Как и всякий пан,

Властвовал в округе,

Был и сыт и пьян.

Когда ж отменили

Крепостной закон,

Видимо, от злости

Удавился он.

Опустели залы,

Только, говорят,

Призраки в них бродят,

Словно мстить хотят.

‹1906›

ЗИМОЙ

Колядная ночка весь мир покрывает,

Над белой от снега землею бредет;

Метелица в поле гудит, завывает,

И ветер спокойно заснуть не дает.

Он воет в трубе и затихнуть не хочет, —

Звучит его песня могильной тоской;

То стонет, то плачет, то дико хохочет,

Как будто смеется над долей людской.

Дорожки и стежки метель заметает,

Невесть где болото, где пашня, где лог;

И где-то с метелицей в лад завывает,

Бредет за поживою из лесу волк.

И синее небо от звезд не светлеет,

И месяц исчез за метельною мглой,

Нахмурилась ночь, и мороз не слабеет,

Снег сыплет и сыплет, как белой золой.

Прохожему горе такою порою,

С дороги собьется, тропы не найдет,

Легко ему здесь поплатиться душою —

Метелью засыплет, зверье разорвет.

Но кто это ночью, метельной такою,

Лишился покоя и полем идет,

Идет, опираясь на палку рукою,

И сзади и спереди ношу несет?

Но кто это, хату покинув, шагает

В такое ненастье ночною порой?

Как жутко на сердце, душа замирает:

Крестьянка с младенцем плетется домой.

История старая: бедная Ганна

На хлеб заработать в поместье пошла,

Нуждою и горем гонимая рано

От хаты своей, от родного угла.

Семнадцатый год шел Ганнусе пригожей,

Ей только б теперь припеваючи жить,

Гулять, и работать, и даже, быть может,

Кого-то любить, чтоб вовек не забыть.

На зависть подругам своим, на досаду,

Красавицей девушка эта слыла,

Но вот красота отняла и отраду

И радость навек у нее отняла.

О молодость, молодость! Сколько с собою

Ты горьких ошибок приносишь подчас.

Ты сердце волнуешь, играешь душою,

Ты путаешь мысли и чувства у нас.

И я побеждал то, что жить мне мешало,

Я тоже надеялся, тоже мечтал, —

Ты ж, молодость, злою мне мачехой стала…

Да что говорить! Я тебя и не знал!

Смотрела Ганнуся на свет этот божий

И верила людям неверным она;

Была эта девушка очень похожа

На тех, что в деревне встречались и нам.

Слуг разных в поместье немало найдется —

И добрых и честных, но встретишь и злых.

Тимох лучше всех, и за ним не ведется

Поступков, которые есть у иных.

Пригожая девушка, парень пригожий —

Два любящих сердца людей молодых,

Забудут они даже свет этот божий,

Как кровь молодая взыграет у них.

Кто в юные годы любви не изведал,

Хотя бы на миг ее не повстречал?

Кто милой о чувстве своем не поведал

И ей в тишине обо всем не сказал?

И ровня и пара Ганнуся с Тимохом.

Беднячка она, да и он не богат.

Любили друг друга, жениться б не плохо, —

Но счастье прошло мимо рук, словно клад.

И парня-беднягу угнали далеко,

Забрили в солдаты — его ты не жди!

И Ганна осталась совсем одинокой,

А доля ее — хоть на свет не гляди.

Сегодня, в такую-то стужу, плетется

С несчастьем своим и с отрадой своей,

Хоть воет метель и хоть дико смеется,

Как люди чужие, хохочет над ней.

Идет и идет. Снег все падает с неба,

И плачет ребенок. Ночь, жутко… беда.

В котомке краюха промерзшего хлеба,

Фунт сала, что дали за труд: коляда.

Идет по сугробам, по снежной дороге, —

Как путь этот трудный ее истомил, —

А ветер холодный и руки и ноги

Давно заморозил и заледенил.