Золотой берег - Демилль Нельсон. Страница 38

Такой особняк, в котором обитаем мы с Сюзанной, и подавно предел мечтаний для нынешних нуворишей. Но для Сюзанны, жившей когда-то в Стенхоп Холле, это шаг назад.

Когда мы подъехали к очередному земельному владению, Сюзанна сказала:

— Иногда я даже не могу вспомнить названия поместья, если новый владелец не оставляет табличку со старым названием. — Она кивнула в сторону новых домов, тянущихся за забором. — Как называлось вот это место, например?

— Это была часть поместья Хеджесов, но имени последнего владельца я, хоть убей, не помню.

— Я тоже, — сказала она. — А дом сохранился?

— Думаю, что его снесли. Он был прямо здесь, за этими деревьями.

— Точно, — вспомнила Сюзанна. — Это был особняк в английском стиле. И жили тут Конрои. Я ходила в школу с их сыном Филиппом. Очаровательный мальчишка.

— Я, кажется, помню его. Такой прыщавый пижон.

Сюзанна ущипнула меня за руку.

— Сам ты пижон.

— Зато кожа у меня чистая. — Теперь мы ехали на запад. Солнце било прямо в глаза — я опустил козырек. Иногда эти поездки бывают приятными, иногда — нет.

— Ты думала насчет переезда? — спросил я.

— Нет.

— Сюзанна… Пройдет еще лет десять, и ты не узнаешь этих мест. Американцы идут на нас в наступление. Ты понимаешь, что я имею в виду? Здесь будут закусочные, супермаркеты, пиццерии — все это уже проникло сюда, и это только начало. Наступит день, когда мы не найдем уединенного пляжа, чтобы заниматься на нем любовью. Ты же видишь, все уходит в прошлое.

Сюзанна ничего не ответила, бесполезно было пытаться проникнуть в ее внутренний мир.

Эти места чем-то напоминают мне американский Юг по окончании Гражданской войны, только Золотой Берег пал жертвой не военных действий, а экономической катастрофы. Юг был расчленен на двенадцать более мелких штатов, а здесь то же самое произошло на скромном участке в девяносто квадратных миль.

Сказалась близость огромного города, возросшие налоги, изменившиеся нравы. Каждый волен судить по-своему, но человеку всегда было свойственно пытаться удержать ускользающее время.

Я снова посмотрел на Сюзанну. Она сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку сиденья, казалось, она посылает небу поцелуй своих пухлых губ. Я уже собирался наклониться к ней, как она, уловив мое намерение, сама положила руку на мое бедро и сказала:

— Я люблю тебя.

— А я тебя.

Сюзанна начала поглаживать меня по бедру, я заерзал.

— Не знаю, удастся ли мне дотерпеть до пляжа.

— Тогда на пляж, мой рыцарь.

— Слушаюсь, госпожа.

Солнце уже село, и сквозь листву деревьев проглядывал свет от окон большого дома. Я решил поехать на север через поселок Си-Клифф, затем у бывшего поместья Томаса Гарви свернуть на запад. Дальше мне предстоял путь мимо древней стоянки индейцев, ныне превращенной в этнографический музей, посвященный тем же индейцам. Злая ирония судьбы.

Сама территория парка была в это время уже закрыта, но я знал объездной путь через яхт-клуб «Хэмпстед-Харбор». Здесь у клуба мы и оставили машину.

Я взял из багажника одеяло, и мы с Сюзанной, взявшись за руки, пошли к пляжу, который узкой полоской тянулся у подножия невысокой скалы. На пляже было пустынно, за исключением группы людей ярдах в ста от нас — они сидели у костра.

Небо было безлунным, но звездным, в море по направлению к пристани Хэмпстед-Бей тянулась вереница яхт.

Стало значительно прохладнее, от холмов дул несильный ветер. Мы нашли неплохое место, где прилив устроил что-то вроде песчаного залива между двумя выступами скалы. Здесь мы были защищены от посторонних глаз. Мы расстелили одеяло, сели на него и стали смотреть на воду.

В ночном пляже есть что-то успокаивающее и одновременно вдохновляющее; величие моря и огромного неба делало любые слова жалкими, зато придавало движениям тел ни с чем не сравнимую грацию.

Мы разделись и любили друг друга под звездами, а потом долго лежали обнявшись и вслушивались в песню ветра — там, над скалой, под которой мы нашли себе убежище.

Вскоре мы оделись и, взявшись за руки, пошли прогуляться по пляжу. На другом берегу бухты виднелся Сэндс-Пойнт, когда-то там жили Гулды, Гугенхеймы, Август Белмонт и Асторы.

Мне припомнился «Великий Гэтсби» Скотта Фицджеральда. В нашей округе давно спорят о том, где находился дом, послуживший прообразом места действия знаменитого романа. На эту тему написано даже несколько литературных эссе. Я считаю, что больше всего подходит колоссальный дом «Фалэз», принадлежавший Гарри Ф.Гугенхейму. Здесь все почти так же, как в романе, включая прибрежный пейзаж. «Фалэз» сейчас превращен в музей. В данный момент там нет света, но если бы его зажгли, он был бы виден даже отсюда.

А на той стороне бухты, где находились мы, чуть дальше по пляжу расположен большой дом в колониальном стиле. Я уверен, что именно здесь могла жить любовница Гэтсби, Дэйзи Бьюкенен. Длинный пирс у дома Дэйзи уже не существует, но местные жители утверждают, что он точно был расположен здесь. Именно зеленым огоньком этого пирса любовался с противоположного берега Гэтсби, да я и сам видел этот зеленоватый свет, и Сюзанна тоже его видела. Он горел там, где кончался пирс.

Я не знаю, что значил этот свет для Джея Гэтсби, символом чего он являлся. Но для меня он значил очень многое. Когда я видел его, все мои страхи улетучивались и исчезали в морском тумане и я снова чувствовал себя ребенком, плывущим в лодке с моим отцом среди электрических буйков бухты Хэмпстед-Бей. Когда я вижу этот зеленый свет, я без труда погружаюсь в то блаженное время невинности, я снова окунаюсь в ту тихую, спокойную ночь с ее чарующими ароматами моря и мерным плеском волны о борт нашей лодки. И мой отец протягивает мне свою руку.

Сюзанна также утверждает, что этот зеленый свет очень много значит для нее, но она не может выразить это словами.

Я обязательно хочу рассказать своим детям об этом зеленом свете, я хочу, чтобы они тоже нашли свой зеленый огонек, чтобы вся усталая нация обрела в конце концов мир и покой, чтобы каждый мужчина и каждая женщина однажды почувствовали звуки и запахи летнего дня своего детства, чтобы они поняли, какое это счастье, когда твоя мать или твой отец протягивает тебе руку.

Зеленый свет на краю несуществующего пирса Дэйзи — это не будущее, это мое прошлое, и это единственный талисман покоя и счастья, который еще сохранился у меня.

Глава 13

К среде я уже подготовил все документы, необходимые для того, чтобы получить от местных властей разрешение на постройку конюшни на участке, принадлежащем Сюзанне. Я не стал упоминать, что эта конюшня уже фактически существует на территории, являющейся собственностью Стенхопов, так как они и так задолжали кругленькую сумму местным и федеральным властям. Поэтому часть конюшни, которую мы собираемся перенести на новое место, может быть обложена налогами, поскольку является частью недвижимого имущества должника. Но если сносить дома во избежание налогов — это законно, то законно также и переносить их на другую территорию, где за эти строения будут действительно выплачивать налоги, причем довольно большие. Честно скажу, я не знаю, как можно выжить в этой стране, если у тебя нет юридического образования. Даже я с дипломом Гарварда не всегда могу отличить законное действие от беззаконного, так как законы множатся словно грибы после дождя.

Я не забыл также составить бумагу, на которой требовалась подпись мистера Белларозы. В среду за ужином я сказал Сюзанне:

— Пора отнести эту бумагу нашему соседу и обсудить с ним наши планы.

— Я займусь этим, — пообещала Сюзанна.

— Прекрасно. Мне бы этим заниматься совсем не хотелось.

— Это же моя конюшня. Я все сделаю. Передай мне, пожалуйста, вон тот кусочек рулета.

— Рулета? Мне казалось, что это пудинг.

— Не важно.

Я передал это «не важно» Сюзанне и сказал:

— Я советую тебе пойти в «Альгамбру» завтра днем. Там обязательно будет миссис Беллароза. Она, конечно, шагу не может ступить без согласия мужа, но зато передаст эти бумаги своему дуче, а тот сразу проконсультируется со своими советниками.