Золотой берег - Демилль Нельсон. Страница 39

Сюзанна улыбнулась.

— Значит, рекомендуешь поступить именно так, мой советник юстиции?

— Да, так.

— Ладно. — Она на мгновение задумалась. — Интересно, как она выглядит.

Я подумал, что, скорее всего, она похожа на блондинку с большим бюстом, поэтому я и посылаю Сюзанну, а не иду сам. А вслух сказал:

— Передай мне… вон то, что там.

— Это шпинат. Мне кажется, я его переварила.

— Тогда я лучше выпью вина.

На следующий день Сюзанна позвонила в мой офис в Нью-Йорке и сообщила:

— Дома у них никого не оказалось, я оставила бумагу в сторожевом домике. Там живет парень по имени Энтони, судя по всему, он понял, что от него требуется.

— Хорошо. Ты не называла его хозяина доном Белларозой?

— Нет, так его называет сам Энтони.

— Ты шутишь.

— Нет, я серьезно. И я хочу, чтобы отныне Джордж называл нас «дон» и «донна».

— Мне больше нравится «сэр Джон». До встречи, я вернусь в половине седьмого.

В тот вечер за ужином — у нас был стейк «au poivre» с молодой спаржей и картофелем, доставленным горячим из ресторана, — я вернулся к той же теме.

— Я бы позвонил Белларозе, но у меня нет его телефона.

— Нашего номера тоже нет в справочнике. Но я написала номер телефона на моей визитной карточке.

— Ну… тогда все в порядке. — Кстати, на визитной карточке Сюзанны написано: СЮЗАННА СТЕНХОП-САТТЕР, СТЕНХОП ХОЛЛ. И больше ничего. Вам покажется бессмысленным использовать такие карточки, однако они все еще в ходу в наших кругах; гости оставляют их на серебряном подносе, если хозяев не оказалось дома. Иногда их просто передают сторожу или горничной. Мистеру Белларозе следовало оставить свою карточку Джорджу, когда он впервые появился у наших ворот и услышал, что попал в неприемные часы. У меня тоже есть такие карточки, но лишь по той причине, что Сюзанна заказала их для меня лет двадцать назад. Я использовал четыре из них, в основном для того чтобы сообщить свое имя девушкам, с которыми знакомился в барах.

Я размышлял о роли визитных карточек в современном обществе, когда раздался телефонный звонок.

— Я возьму трубку, — сказал я и произнес: — Алло.

— Алло, мистер Саттер. Это Фрэнк Беллароза.

— Здравствуйте, мистер Беллароза. — Я покосился на Сюзанну, которая воспользовалась моментом и переложила всю спаржу на свою тарелку.

— Передо мной сейчас бумага, которую составила ваша жена, — сообщил Беллароза.

— Да-да.

— Так вы собираетесь строить конюшню?

— Да, если с вашей стороны не будет возражений.

— Мне-то что до этого? А запахов от этой конюшни не будет?

— Не думаю. До вашего дома достаточно далеко. Но сама конюшня будет стоять на границе с вашим участком, поэтому нам необходимо ваше письменное согласие.

— Да?

— Да. — Сюзанна уже прикончила спаржу и теперь доедала мой стейк. Когда она готовит сама, у нее почему-то нет такого зверского аппетита. — Прекрати.

— Что прекратить? — спросил Беллароза.

Я переключился опять на разговор.

— Нет-нет, ничего. Так вот, если вы не возражаете, поставьте, пожалуйста, свою подписи под документом и отправьте его по почте в управление округа. Буду очень вам признателен.

— А зачем вам мое согласие?

— Я же говорю, так как строительство будет вестись ближе чем в ста ярдах от границы участков, то закон…

— Закон? — воскликнул Беллароза, словно я употребил в разговоре с ним какое-то ругательство. — К черту закон. Мы соседи, в конце концов. Начинайте вашу стройку. Я подписываю бумагу.

— Спасибо.

— Я сейчас смотрю на план, который вы тоже прислали, мистер Саттер. У вас уже есть строители для этого дела?

— Нет, я послал этот план только для того… правила требуют, чтобы я показал вам этот план…

— Да? Зачем? О, да здесь камень и кирпич. Я мог бы помочь вам.

— Дело в том, что… мы фактически переносим на новое место старую конюшню.

— Да? Это та самая, которую я видел, когда был у вас? Там, где лошади находятся сейчас?

— Да.

— Вы передвигаете всю конюшню?

— Нет, только часть ее. Там на плане указано…

— Зачем? По-моему, дешевле построить новую.

— Это так. Подождите, не вешайте трубку. — Я прикрыл рукой микрофон трубки и сказал Сюзанне: — Фрэнк считает, что построить новую конюшню будет дешевле. И положи на место этот чертов картофель!

— Джон, следи за своей речью, — с этими словами Сюзанна отправила в рот последнюю картофелину.

Я вернулся к разговору с Белларозой.

— Дело в том, что эта конюшня представляет собой в какой-то мере памятник архитектуры, — объяснил я и сам удивился тому, зачем это делаю. Мне было неприятно, что он втянул меня в этот разговор.

— Так вы уже нашли людей, которые могли бы это сделать?

— Пока нет. Но в нашей округе есть несколько неплохих фирм, занимающихся реставрацией.

— Да? Послушайте, у меня в поместье работает сотня парней. Они приводят все в порядок. Если хотите, я пришлю к вам их бригадира. Суббота, утром, подойдет?

— Очень любезно с вашей стороны, но…

— Можете не сомневаться — ребята отличные. Мастера из Европы. Таких вы здесь не найдете. Все без исключения чистюли. Вы хотите перенести конюшню? Нет проблем. Эти парни могут запросто передвинуть Сикстинскую капеллу на другое место, если их благословит на это Папа Римский.

— Ну…

— Послушайте, мистер Саттер, мои рабочие знают толк в строительстве. Они учились ходить с тачкой в руках. Бригадира зовут Доминик. Он говорит по-английски. За его работу я лично могу поручиться. Эти ребята не халтурят. И цена будет нормальная. Суббота, утром. Как насчет девяти часов?

— Ну… в общем, нормально, но…

— Очень рад, что могу вам помочь. Так, значит, надо просто расписаться, больше ничего?

— Да.

— Тогда приятного аппетита. Об этом деле не беспокойтесь. Считайте, что все сделано.

— Спасибо.

— Можете быть уверены.

Я повесил трубку на рычаг и повернулся к столу.

— Нет проблем.

— Ну и хорошо.

— Осталось что-нибудь поесть?

— Нет. — Сюзанна вылила мне остатки вина. — О чем это вы спорили в конце разговора?

— Он хочет прислать Доминика, чтобы тот осмотрел фронт работ.

— Кто это Доминик?

— Дядя Энтони. — Я потягивал вино и обдумывал неожиданный поворот событий.

— Тебе не стыдно, что ты не занялся этим делом сам, а послал меня? — спросила Сюзанна.

— Нет. Есть разница между моей профессиональной и частной жизнью. Я не могу иметь с ним никаких дел по работе. Я могу общаться с ним как сосед. Вот и все.

— Это на самом деле так?

Я пожал плечами.

— Я не просил его присылать сюда Доминика. Что-то мистер Беллароза становится излишне навязчив.

— Должно быть, ты ему понравился. Когда он приезжал к тебе в офис, у тебя не сложилось такого впечатления?

— Возможно. Он считает, что я отличный парень.

— Разве это не так?

— Так. Однако если бы я был на самом деле отличным парнем, я не дал бы вовлечь себя в эти разговоры. Он ведь хочет, чтобы я заплатил подешевле. Тогда ему будет проще взять меня в оборот.

— Да, и это верно. Возможно, ты не такой отличный парень, каким кажешься.

— Что у нас на десерт?

— Я.

— Опять? Вчера было то же самое.

— Сегодня я украшу себя взбитыми сливками.

— А вишни будут?

— Обойдешься без вишенок.

В субботу утром ровно в девять часов к нам явился Доминик. Он припарковал свой грузовичок на дороге к главному дому и прошел последние сто ярдов пешком странной вихляющей походкой. От кофе он отказался, в дом тоже не пожелал заходить, и нам с Сюзанной пришлось сесть в «бронко» и отвезти его к конюшне.

Доминик выглядел лет на сорок и походил на гориллу, увлекающуюся поднятием штанги. Он был одет в рабочий комбинезон, и я обратил внимание, что он уже успел неплохо подзагореть на апрельском солнце. Мне не показалось, что он говорит по-английски, он даже не пытался делать вид. Сюзанна когда-то училась итальянскому и решила продемонстрировать ему свои способности. Но во время этих попыток он смотрел на меня, видно, хотел, чтобы я стал переводчиком или хотя бы заткнул ей рот.