Великий перелом - Шидловский Дмитрий. Страница 87

— Я все понял, это обман, иллюзия! Это задача, которую нам дали, чтобы мы чему-то научились, поэтому и ответ неизвестен. Чтобы мы научились. И там была иллюзия, и здесь иллюзия. Нет разницы: белые, коммунисты, демократы; русские, поляки, немцы. Это все одно. И миры — одно. Разные задачи на одной странице учебника. Они просто хотят, чтобы мы поняли. Нас привели в тот мир, потому что это была другая задача, необычная. Чтобы мы как бы знали, что будет. Но на самом деле мы не знали. То, что мы видели, — это на поверхности. А на самом деле все не так. Это нам и хотели показать. А мы по глупости воевать полезли. Я к Пилсудскому побежал, отец то с Керенским, то с Маннергеймом дружил, Крапивин от одних к другим бегал. А надо было сразу понять, и все было бы хорошо. Надо было только понять.

Янек остановился. До него вдруг дошло, что он говорит по-русски. В голове мелькнула предательская мысль: «А вдруг и вправду сон? Боже, как глупо тогда я, должно быть, выгляжу перед дядей Войтеком. Да нет, не может быть. Все было слишком… реально».

Янек посмотрел на пана Басовского. Тот спокойно слушал мальчика и улыбался так, как улыбаются детям взрослые, которые все уже давным-давно поняли.

— Ну, раз понял, то пошли.

Басов подошел к Янеку, приобнял его за плечи и повел к дальней стене. Но стены уже не было. Там, где обрывался начищенный до блеска дубовый паркет гостиной, стелилась мягкая зеленая травка, а в отдалении виднелись покрытые снежными шапками вершины гор.

— Я это уже видел, — проговорил Янек, когда они ступили на траву.

— Конечно. Я тебе почти сразу показал, куда можно идти. А ты зачем-то семь лет между Туруханском и Магдебургом болтался.

Янек густо покраснел:

— Так это все было на самом деле?

— Ты мне пять минут назад доказывал, что все это иллюзия.

— Но это было?

— Конечно.

Они вместе подошли к краю обрыва. Янек ахнул — так невероятно красива была открывшаяся ему картина. Внизу, в живописной зеленой долине, плескались кристально чистые воды горного озера. Оглянувшись, он увидел, что квартира, из которой они ушли, исчезла. Сзади, насколько хватало глаз, простирались сочные зеленые луга. Справа на склоне стоял большой дом, построенный в полном соответствии с немецкими традициями: игрушка, собранная из белых квадратиков и треугольников, разделенных черными балками. Левое крыло дома занимала большая оранжерея с огромными окнами во всю стену. Во дворе располагались бассейн причудливой формы и небольшая взлетно-посадочная бетонная площадка, на которой стоял самолет, очень напоминающий реактивный сверхзвуковой истребитель конца двадцатого века.

— Вы здесь живете? — спросил Янек.

— Да.

— Красиво.

— Красиво, но это почти ничто в сравнении с красотами других миров.

— Почему же вы поселились здесь?

— В этом мире время течет так же, как и там, где жили вы, Мне не хотелось сильно отрываться от вас.

Басов неспешно двинулся к дому, и Янек зашагал за ним.

— А эти миры, о которых вы говорите, — как их увидеть?

— Когда будешь готов, не только увидишь, но и пройдешь туда.

— И по другим мирам можно будет ходить?

— Да.

— Без машины Алексеева?

— Машиной Алексеева управляли я и несколько моих помощников.

— Зачем?

— Терпение, юноша. Все узнаешь в свое время.

Некоторое время они шли молча. Потом Янек не выдержал:

— Как получилось, что я попал назад, к тете Мажене?

— Ты считал тот мир родным. Ты был привязан к нему, вот и вернулся в то состояние, которое считал «своим».

— А если бы я не позвонил вам? Не приехал?

— Остался бы решать задачки по алгебре с пани Гонсевской. Выбор есть всегда.

— Но ведь я не знал, что надо приехать?

— Приехал, значит, знал.

— Но мне никто ничего не сказал.

— У тебя была подсказка интуиции. Этого достаточно. Можешь считать, что это была еще одна задача — научиться слушать интуицию. Это всегда самый верный выбор.

— И тогда я бы не встретил вас? Не увидел бы этого мира? Не обрел бы способности ходить по мирам?

— Зато не потерял бы своего родного мира. А сейчас те связи для тебя оборваны. Даже если вернешься, останешься гостем. За выбор всегда приходится платить. Выбирая одно, теряешь другое. Кстати, насчет способности ходить по мирам не обольщайся. Ты еще вполне можешь привязаться к любому из миров и завязнуть там. Свобода и привязанности несовместимы. Ты сможешь ходить по мирам, только если будешь безразличен к каждому из них.

— Как обретается способность ходить по мирам?

— Она приходит после того, как ты осознаешь иллюзорность отдельных миров и начинаешь понимать единство Вселенной. Сейчас, когда ты это понял, тебе остался последний шаг — почувствовать себя частью всеобщего сознания, которое сотворило все эти миры. Как часть целого ты можешь присутствовать в любом месте, где присутствует целое. Это значит, что для тебя открыты все миры — от высших до низших.

— Интересно. И что теперь?

— Теперь ты волен делать что угодно.

— А можно, я останусь с вами?

Басов рассмеялся:

— Ну вот, только что ты освободился от целой кучи привязанностей и сразу начал формировать новые. Конечно, ты можешь остаться. А можешь уйти. Воля твоя. Этот мир неплох. Сейчас здесь две тысячи двести тридцать шестой год. Экологические проблемы решены. Проблема перенаселения решена. Проблема голода решена. Проблема бедности решена. Государственных границ тоже нет. А Алексееву этот мир так нравится, что он решил остаться тут насовсем.

— А вы?

— В отличие от Виталия Петровича я не привязан к этому миру. Я здесь просто временно обосновался. Как видишь, дом у меня неплохой. Место отличное. Это Швейцарские Альпы. Ты можешь оставаться здесь сколько хочешь. Ты, как и я, бессмертен, пока сам не решил покинуть свою физическую оболочку или изменить ее. Когда тебе исполнится тридцать три года, твое тело законсервируется.

— Почему тридцать три?

— К этому моменту завершается формирование всех энергетических центров.

— Но ведь в том мире мне было уже двадцать два. Почему сейчас мне снова пятнадцать?

— Потому что ты разочаровался в опыте последних семи лет. Когда физическое тело стало изменяться после смерти в том мире, твое сознание вернулось к тому моменту, с которого ты хотел начать все сначала. На самом деле это ошибка. Опыт, даже негативный, отвергать не стоит. Накопленный опыт — это и есть развитие сознания. Но раз уж так произошло, придется тебе снова проживать эти годы. Впрочем, во всем есть и хорошие стороны.