Противостояние - Шидловский Дмитрий. Страница 62

На президентском столе снова зазвонил телефон.

- Да, - рявкнул Оладьин в трубку и молча выслушал доклад.

Наконец он вернул трубку на место и произнес:

- Под Мурманском тоже всё по плану. Десант высаживается. Англичане по-джентльменски затопили те баржи, которые мы им показали. Береговая артиллерия дала два залпа по пустым квадратам и подняла белый флаг. Авиация отбомбилась по соседнему, пустому пляжу. Сухопутные войска отступают.

- Да уж, вот где странная война, - проворчал Маклай.

- Побольше бы войн были такими странными, - вздохнул Алексей.

- О чем вы говорите, господа?! - всплеснул руками Спиридонович. - Здесь такие события... Через несколько дней вся территория страны будет оккупирована иностранными войсками.

- Через несколько дней она перестанет выглядеть в глазах всего мира союзницей Гитлера, - поправил его Алексей.

В кабинет вошел секретарь и что-то проговорил на ухо Маклаю.

- Господа, - произнес Маклай, - американский десант высаживается под Петрозаводском.

- Пошли дела на лад, - потер руки Алексей.

* * *

Когда на Петербург опустилась ночь, та же четверка продолжала заседать в президентском кабинете. Приходили и уходили курьеры, раздавались звонки. Когда часы показали десять вечера, в кабинет вошел секретарь и доложил, что прибыл посол Германии и хочет вручить ноту министру иностранных дел. Алексей молча встал и направился в зал для приемов. Там в нетерпении переминался с ноги на ногу коротышка Штюм. Завидев Алексея, он вытянулся в струнку и произнес:

- Господин премьер-министр, где я могу найти господина Берга?

- Он в музее, - ответил Алексей.

- Извините, не понял, - вздрогнул Штюм.

- Он большой любитель истории, наш Отто, - пояснил Алексей, - особенно ее тевтонского периода. Ушел и не вернулся. Ноту можете передать мне.

Штюм передернул плечами, раскрыл папочку, которую держал в руках, начал читать:

- В связи с явной неготовностью правительства Северороссии отразить британо-американскую агрессию сообщаю вам, что правительство Германии приняло решение ввести свои войска на территорию Северороссии и Эстонии с целью оказать содействие вооруженным силам Северороссии в борьбе с общим врагом. Прошу вас пропустить войска вермахта, дать указание вашим частям содействовать размещению вермахта на вашей территории. Примите, господин министр, уверения в самом искреннем уважении. Министр-иностранных дел фон Риббентроп.

Штюм захлопнул папочку и произнес:

- Насколько я знаю, в настоящее время наши войска уже переходят границу. Через полчаса германский военный атташе прибудет в ваш генштаб для обсуждения плана совместных действий.

- Я уже знаю, - небрежно махнул рукой Алексей. - Четверть часа назад мне доложили, что ваши войска попытались перейти границу и наши части открыли по ним огонь.

Посол от удивления выкатил глаза.

- Это надо немедленно прекратить! - вскричал он.

- Прекратите агрессию, и мы прекратим огонь, - ответил Алексей. - Ввод войск без соответствующего запроса со стороны нашего правительства мы расцениваем как объявление войны. Нота соответствующего содержания будет вручена нашим послом в Берлине вашему министру иностранных дел в ближайшие часы. Передайте господину Риббентропу мои уверения в искрением уважении.

Он повернулся и усталым шагом направился назад, к президентскому кабинету.

* * *

Необычайное напряжение царило в зале Думы. В полной тишине на трибуну поднялся Оладьин. Как всегда, упершись могучими руками в ее бортики, он произнес:

- Господа, сегодня, шестого февраля тысяча девятьсот сорок четвертого года* в десять часов семнадцать минут мной был подписан акт о капитуляции перед коалицией Великобритании, США и Советского Союза. Согласно данному договору, сегодня в шестнадцать ноль-ноль будет прекращен огонь на всей линии соприкосновения наших войск с войсками данных держав. Северороссия сохраняет свою территориальную целостность в границах, установленных двадцать восьмого апреля тысяча девятьсот сорокового года, но будет разделена на три зоны оккупации. Советскую, в границах стабилизации советско-североросского фронта по состоянию на шестнадцать ноль-ноль сегодняшнего числа. Британскую, включающую в себя Карелию, Ингрию, часть архангельской и новгородской земель, не занятых советскими войсками. И американскую, в составе псковской земли. Поскольку в настоящее время наши войска ведут боевые действия против вооруженных сил Германии, командованием союзников принято решение об отказе от разоружения североросской армии. Более того, сегодня в десять часов двадцать одну минуту мной был подписан союзный договор между Северороссией, Британией и Эстонией, о союзе в защите от немецкой агрессии. Наши войска примут совместное участие в боях по защите североросских и эстонских земель от немецких войск.

Оладьин выдержал паузу, снова обведя присутствующих тяжелым взглядом, после чего проговорил:

- Господа, к сожалению, годы труда на благо Северороссии, бремя тяжелой борьбы за ее независимость и величие окончательно подорвали мое здоровье. Мне семьдесят четыре года, господа, и я с сожалением вынужден констатировать, что по состоянию здоровья я больше не могу исполнять обязанности президента страны. Я подаю в отставку с сегодняшнего дня. Согласно конституции, исполнять мои обязанности до следующих выборов будет премьер-министр Алексей Татищев. По закону, внеочередные выборы президента должны быть назначены через девяносто дней. Но в чрезвычайных обстоятельствах внеочередные выборы могут не назначаться. Господа, наша страна только что потерпела тяжелейшее поражение в войне. Она разделена на оккупационные зоны и все еще находится в состоянии войны с еще одной крупнейшей мировой державой. Какие обстоятельства могут быть более чрезвычайными? Я призываю вас сохранить дату очередных выборов президента, назначенных на двадцать пятое мая тысяча девятьсот сорок шестого года, и подтвердить полномочия господина Татищева на этот срок в качестве исполняющего обязанности президента...

Алексей, сидевший в зале, не слушал Оладьина. Он даже не размышлял над тем, сколь превратна судьба, которая забросила его в этот странный мир, в иное время, и теперь, почти тридцать лет спустя, вознесла на вершину власти целого государства. Он представлял, как горят сейчас тигриным огнем глаза тирана, из лап которого опять выскользнула небольшая, но гордая страна. Он представлял, как мечется сейчас где-нибудь Павел, кусая губы и проклиная своего старого врага за срыв очередной попытки железной рукой загнать миллионы людей в концлагерь под красным знаменем. Он думал о том, что сейчас еще только тринадцать тридцать, и еще два с половиной часа советские войска будут яростно штурмовать позиции северороссов, теряя людей и технику, неся смерть, - только ради того, чтобы увеличить зону советской оккупации, зону несвободы и порабощения на лишний квадратный километр. Он думал о том, что, наверное, впервые совершил политический ход, не унесший ни единой человеческой жизни, но спасший тысячи. Он был счастлив, понимая, что сейчас наступает его звездный час. Из задумчивости его вывел голос спикера: