Уголовного розыска воин - Чергинец Николай Иванович. Страница 23
— Руки за голову! — крикнул Ляндэ. — Стреляю в упор.
Здоровяк пытался вытолкнуть шофера и сесть за руль. Но было поздно. Из двери высыпала группа милиционеров. Они быстро разоружили приезжих и заключили под стражу. Задержанные просили воды промыть глаза.
Не забуду сцену допроса здоровяка.
— Да, — говорит он, — мы бывшие моряки-друзья, ездим по городам, ищем, где пришвартоваться...
— И возите с собой мешки с деньгами? — спросил Ляндэ. Преступник замычал в ярости. Сорвался с места и бросился на Володю. Однако тот успел перехватить ему руку и сжал ее.
Здоровяк охнул и прохрипел:
— Кто же ты есть, моряк?
— Я ростовчанин! — ответил Ляндэ.
— А зачем табак в глаза?
— При задержании преступников все средства хороши. Вас же много, а нас двое.
Оказалось, что это никакие не моряки, а переодетые грабители из Одессы. Их уже давно разыскивали. Нам сообщили из Одессы, что в этой шайке девять человек. Причем «гастролируют» они в каждом городе только одни сутки, успевая за это время совершить ограбление.
Мы задержали пятерых. Где же остальные четверо? Наряд милиции выехал на Берберовку, но ничего подозрительного не обнаружил. В городе было спокойно. Молчали преступники. Только мы не находили себе места. Чувствовалось, что происшествие назревает, но предотвратить его не могли. Уже под вечер на Нижне-Гниловской была замечена группа моряков, направлявшаяся в центр города. Участковому Середину удалось установить дом, из которого они вышли. Мы немедленно выехали на место. Это был ветхий особнячок, в котором жила одна старушка. Сын ее был в армии. Она заявила, что утром к ней пришел целый отряд моряков и снял две комнаты.
— И деньги вперед дали.
— Куда они пошли?
— Да кто же их знает, служивых. Вызвали, видать.
Военная комендатура на наш запрос ответила, что ни одного вновь прибывшего флотского ни вчера, ни сегодня не было в городе. Мы открыли чемоданы гостей. Там лежали комплекты гражданской одежды и набор инструментов грабителей. Значит, «на дело» они не пошли и должны вернуться. Вызывать подмогу было поздно. «Моряки» могли столкнуться с нашими людьми на улице и поднять стрельбу. Ляндэ предложил встретить гостей мирно, по-домашнему. Сняв бушлат и тельняшку, он сядет за стол «со своей мамой» праздновать возвращение из армии, я буду в смежной комнате, а два оперработника — в коридоре. Если квартиранты войдут в комнату — «Руки вверх». Если же гости будут появляться по одному, пропускать беспрепятственно.
Конечно, план был рискованный, но этот риск мы считали оправданным. Хозяйка дома, понятно, испугалась, когда узнала, каких гостей она приютила, и обещала нам во всем, помогать.
Стол заставили закусками и бутылками... с водой. Каждый занял свою позицию. Наконец хлопнула дверь в коридоре, и в комнату ввалился рыжий верзила в мичманке. Увидев незнакомого за столом, остановился.
— Чего ты стоишь, присаживайся. Вот сынок приехал, знакомься, — неестественно громко проговорила хозяйка.
— Иди, моряк, выпей с пехотой, — сказал Ляндэ и, разыгрывая захмелевшего, пошел навстречу преступнику. То же рукопожатие, то же «ох», и верзила в наших руках. Мы заложили ему кляп в рот, связали, положили в соседней комнате и снова заняли исходные позиции. Примерно так же были взяты и трое остальных.
На допросе выяснилось, что «гастролеры» решили этой ночью ограбить в Ростове крупный промтоварный магазин. Все было подготовлено. Не учли преступники лишь бдительности стражей общественного порядка и мужества таких людей, как Володя Ляндэ.
Володя любил свой город, свою опасную работу и во имя этой любви смело вступал в бой с преступностью. По своей натуре это был отчаянный до дерзости человек. Казалось, ему неведомо чувство страха. Он любил говорить: «Без риска не может быть победы».
Это верно. Такая уж наша работа, мы всегда на боевом посту. Только бдительность, решительность и смелость помогают нам успешно нести свою службу.
Но Володя был порой не в меру горяч. Когда он выходил на след в чувствовал, что преступник близко, в нем кипела ненависть. Ляндэ мог один броситься на вооруженного грабителя. И такой риск часто был оправдан. Упустишь момент — уйдет преступник.
Новый, 1949 год Ляндэ встречал со своей семьей. Это был последний праздник в жизни Володи. Через сутки его не стало. За месяц до этого в городе была поймана крупная шайка грабителей. Однако ее главарь Василий Репренцев по кличке Джонни успел скрыться. В праздничный вечер 1 января Ляндэ дежурил в отделении милиции. И вдруг поступает сообщение, что главарь шайки вновь появился в Ростове и находится в доме своей матери. Через полминуты Ляндэ уже мчался в поселок Маяковского. Мать Репренцева жила в особняке на глухой улице. Работники уголовного розыска внимательно осмотрели подступы к дому, взяли понятых. В пути следования к месту Володя встретил работника ОУР Первомайского райотдела милиции Шитикова Андрея, шедшего на дежурство. Прибыв к дому матери Репренцева, Ляндэ расставил силы. Андрея Шитикова направил во двор, чтобы отрезать Василию путь к отходу, а сам с двумя сотрудниками подошел к калитке. Володя нажал на ручку, открыл калитку и увидел перед собой дуло пистолета. Репренцев и Ляндэ выстрелили одновременно. Володя был убит сразу, а раненый преступник, отстреливаясь, бросился бежать. Перед ним возник Шитиков. Репренцев выстрелил в него, но тут же меткая пуля сразила главаря шайки.
Прошло почти 30 лет. За это время в Ростовском уголовном розыске выросло немало смелых и отважных работников, которые в борьбе с преступностью совершают замечательные подвиги. Но память о первом прославленном герое донской милиции не померкла. Именем Владимира Ляндэ названа улица в городе Ростове, на пионерских сборах рассказывают о славном боевом пути моряка, а пионеры 78-й школы шефстуют над могилой героя.
Каждый год 10 ноября, в День советской милиции, у мраморного памятника в торжественном строю застывают сотрудники уголовного розыска, и молодые дают клятву верности своему служебному долгу.
Здесь часто можно видеть красные гвоздики — дань уважения мужеству и человечности бойца советской милиции.
Удар в спину
Конечно, читинцы старшего и среднего возраста помнят талантливого организатора оперативно-розыскной службы подполковника милиции Николая Савельевича Арзубова. Николай Савельевич начал службу в читинской милиции в довоенные годы, был на боевом посту в тяжелые годы войны и в послевоенное время. Он занимал разные должности в областном управлении. Но жители города называли его «главным сыщиком».
Николай Савельевич, как говорят, горел на работе. Годы брали свое, и 11 января 1955 года Арзубов подал рапорт, который и сейчас заслуживает внимания:
«В условиях города Читы я проработал 17 лет. Вследствие длительной работы в отделе уголовного розыска чувствую усталость. Но в то же время хочу трудиться на благо Родины на избранном мною пути по борьбе с уголовной преступностью. В органах милиции работаю 27-й год и все время вел активную борьбу с уголовной преступностью. Прошу учесть изложенное мною и перевести на периферию для дальнейшей работы».
Просьбу Арзубова учли и направили его начальником милиции в центр золотодобывающей промышленности Забайкалья — город Балей.
1978 год был для Николая Савельевича трижды юбилейный. Он отметил свое семидесятипятилетие, сорок лет пребывания в рядах Коммунистической партии и сорок лет работы в органах МВД на Дальнем Востоке.
Придя домой, Николай Савельевич сразу же повалился в постель: смертельно хотелось спать. Позади были три бессонные ночи. Но отдохнуть как следует так и не удалось.
— Папа, папа, — услышал он сквозь сон, как тормошит его девятилетняя дочурка, — телефон звонит.
Николай Савельевич вскочил, схватил телефонную трубку.