Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена. Страница 50

Работа кипела вовсю, когда к нам прибежала запыхавшаяся, но весьма бледная Агна.

— Ед… — попыталась сказать она. — Ед… Там… там… — но у нее ничего не выходило.

— Себастьян? — спросила я.

Уж очень похоже проходило его появление в поместье, но девушка лишь отрицательно помотала головой.

— Епископ?

Снова отрицательный ответ. Лишь когда Питер вытащил новое ведро, и она сделала несколько глотков воды, только тогда смогла говорить.

— Хуже! — выдохнула она, утираясь. — Друзья милорда пожаловали.

— Кто? — не поверила Меган.

— Чьи друзья? — не поняла я.

— Да мужа вашего — маркиза Мейнмора, — ошарашила нас всех Агна. — Я к Дорриванам в ворота шасть, уже почти закрыла, но смотрю что-то на дороге у тех всадников рожи больно знакомые. Пригляделась — мама родная! Так это же никто иные как сер Мартин и сер Натан.

— А ты откуда знаешь, что это они? Что именно друзья маркиза? — не поверила Меган.

— Да мне ли их не знать?! — вскинулась Агна. — Мне им даже как-то пришлось подавать вместе с Дженкинсом. Я канапе заносила следом, а потом бисквиты. И очень всех хорошо рассмотрела.

— С кем, с кем?! — не поверила Меган.

— Дженкинс — лакей у нас такой был. Ты в доме два года всего работаешь, а я уже четыре. Так вот Дженкинс…

Но я перебила ее.

— Значит, ты точно уверена, что это Кларенсовы дружки?!

— Ну да, — кивнула девушка. — Двое из неразлучной семерки.

Мне сразу стало нехорошо. В груди неприятно екнуло, словно перед бедой.

— А что им здесь надо? — спросила я в надежде, что Агна хоть немного прояснит ситуацию.

На мою радость девушка кивнула, но она — радость — была весьма преждевременна.

— К вам приехали. Они как раз дорогу у народа на улице спрашивали. А потом к святому отцу подались — как раз спешивались возле его дома. Ну, я нырнула мышкой под окно… У отца Митчелла как раз по жаре все окна открыты. Так они вашим здоровьем интересовались. Но до конца я дослушивать не стала — припустила сюда, только пятки засверкали.

— Ох, мамочки! — едва не взвыла я, хватаясь за голову. — Только этого мне не хватало! Где я их принимать буду? И где спать укладывать? Флигель-то так до конца и недостроен…

Но потом я похолодела, вспомнив пожелания Кларенса, когда он отправлял меня сюда. Я едва ли не с мольбой посмотрела на Меган. Но девушка точно также была растеряна и, судя по закушенной губе и бледноте лица, вспомнила тоже, что и я.

— В смерти вашей удостовериться приехали, — прошептала она.

Я судорожно кивнула.

— Не дождутся! — тут же с возвращающейся уверенностью ответила она.

— Но… — попыталась что-то сказать я, хотя сама не знала что именно.

— Мы докажем им, что с вами все в порядке! — твердо заявила она.

— А может, не будем доказывать? — как-то неуверенно предложила Агна. — Помните мы тогда с гвардейцами?.. Они ведь взаправду были уверены, что миледи больна.

— Зачем нам это?! — возмутилась ее словами Меган. — Надо наоборот!..

— Так они тогда убедятся, что все идет как надо, и не будут беспокоить миледи, — стала оправдываться девушка. — А то скажут что все хорошо, а потом сам маркиз сюда — раз — и приедет…

После ее слов я едва не взвыла, потом резко взяла себя в руки и начала отдавать приказания.

— Так, слушаем внимательно!..

Нам хватило получаса, чтобы привести мою едва обставленную комнату в комнату умирающего человека. Во-первых, мы занавесили все окна плотными старыми шторами, чтобы создать сумрак. Во-вторых, заставили мужчин затащить в нее из других комнат кучу всякой мелкой мебели, вроде стульев, положив их один на один. Сгрудить стол и кушетку, завесив все старыми тряпками и чехлами. Закрыли вновь открытые комнаты, какие-то замаскировали покрывалами, вроде ковры у нас на стенах такие, другие задвинули шкафами. Этим самым мы сделали вид захламленного жилища, словно ничего и не делали по улучшению. Во всяком на первый взгляд нам должно было хватить, а заодно дать понять гостям, что останавливаться негде. Попутно благодаря перетаскиваниям все привели в такой беспорядок, что это только ухудшило впечатление.

А потом девушки занялись мной. Отмывать мои грязные ноги было уже некогда, так что хотя бы лицу попытались придать болезненный вид. Не знаю, как это можно было сделать, но…

— Муки! — прокричала Меган.

— Сажи и золы! — вторила ей Агна.

В оставшееся время до визита гостей мне выбелили лицо, натерли под глазами и щеки серой золой, на голову водрузили невероятный ночной чепец, а губы намазали маслом, а потом аккуратно присыпали той же золой. В итоге — из меня получилось невероятно бледное пугало с растрескавшимися губами и запавшими щеками и глазами.

— Вам бы только гримерами в Голливуде работать, — пробормотала я, разглядывая свое отражение в ручное зеркальце.

Только любоваться на себя мне долго никто не дал. Примчался взмыленный младший сын Порриманов, поставленный на карауле.

— Уже в воротах! — замахал он.

Меня в чем была, прямо с мокрым подолом, только фартук грязный стащили, запихнули в кровать и едва успели укрыть по самую шею, как во входную дверь вежливо постучали.

— Миледи, вы только посильнее кашляйте, когда они к вам войдут, — предупредила меня напоследок Меган и вышмыгнула из комнаты. Я осталась в одиночестве потеть под стяженым одеялом.

Все что мне оставалось, это лежать, надеяться что 'грим' не потечет от жары, и подслушивать.

Похоже, дверь открыла Меган и завела незатейливый разговор с выяснением кто это такие благородные господа, и что они желают от хозяйки, которая изволит отдыхать. Представление ею было разыграно мастерски. Я порой даже думала, что ей бы в театре работать — такой талант пропадает. Потом, после беседы с приезжими она зашмыгнула обратно в комнату и громко, явно для находящихся по ту сторону двери, поинтересовалась.

— Миледи, вы уже встали? — и тут же шепотом. — Покашляйте.

Я честно попыталась это сделать, но вышло не особо. Очень сложно кашлять, будучи совершенно здоровой.

Меган скривилась, и стала делать отчаянные жесты и гримасы, чтобы я повторила пошипче, но это у нее вышло так потешно, что я едва не расхохоталась. Но зато от усилий сдержать смех, я подавилась и действительно раскашлялась. Девушка довольно показала мне большой палец, а после, открыв дверь, пригласила посетителей войти.

С яркого света в полумрак комнаты вошли двое мужчин, внимательно вглядываясь в окружающее. Лишь притерпевшись к освящению, они увидели стоящую у противоположной стены комнаты кровать. Сделали пару шагов по направлению ко мне, они внезапно сморщились и с опаской остановились. Я не поняла, почему это произошло, но старательно продолжала разыгрывать умирающую.

— Что с миледи? — осторожно уточнил один из них: русоволосый парень с правильными чертами лица, у которого под левым глазом был небольшой шрамик. Я узнала его, он тогда был в парке вместе с Кларенсом.

— О! — драматически заломила руки Меган. — Миледи давно не здоровится. Еще с зимы, — и шепотом специально для них добавила: — Чахнет. Похоже чахотка у нее.

Я поняла, что нужно подать какие-то признаки жизни. Поэтому я пошевелилась и слабеющим голосом поинтересовалась:

— Меган, кто пришел, — и напоследок закашлялась. Одеяло предательски начало сползать.

— Это друзья милорда, — пояснила девушка, и уже обращаясь к мужчинам: — Вы можете подойти, поговорить с ней, а то так далеко ей трудно общаться, — и уже в сторону. — Хотя я бы не советовала. Заразная она.

Естественно мужчины даже с места не двинулись, а я, вцепившись изнутри в одеяло — ручки то после поливки у меня были не совсем чистые, вновь постаралась правдоподобно закашляться. Вышло не очень. Одеяло продолжило предательски сползать.

Услышав мой неправдоподобный кашель, Меган тут же нашлась.

— Ох, совсем из сил выбилась бедняжка. Всю ночь так кашляла, так кашляла! И кровь уже горлом идет…

И тут в комнате появилось новое действующее лицо.