Одного раза недостаточно - Сьюзанн Жаклин. Страница 12

Он мог уложиться в такой бюджет, лишь пригласив малоизвестных актеров и начинающего режиссера либо опытного, но потерпевшего ряд неудач. Но у Майка не было иного выхода. Контракт обязывал его сделать третью картину. Ладно, если ему достаются такие карты, он сделает третий фильм, вернется в Нью-Йорк и поставит сногсшибательный спектакль на Бродвее. Чем больше он думал об этом, тем сильнее росла его уверенность. Возвращение Майка Уэйна на Бродвей станет событием. Деньги - не проблема. Черт возьми, он вложит свои средства. У него есть несколько миллионов. Что такое несколько сотен долларов? Нужна только превосходная пьеса.

С такими мыслями летом 1968 года он приступил к съемкам третьего фильма. Он летел в Рим повидать Дженюари с прекрасным настроением, но когда она заковыляла навстречу ему, волоча ногу, Майк впервые испугался, что она никогда не сможет нормально ходить. Дженюари хотела знать о его новой картине все. Почему он пригласил неизвестных людей? Кто занят в главной роли? Когда она сможет прочитать сценарий? Он заставлял себя фантазировать с воодушевлением, которое давалось ему нелегко. Он сдерживал панику до встречи с врачами. Тут его страх и ярость выходили наружу. О каком медленном улучшении они говорят? Чего стоят обнадеживающие сообщения, которые он получал последние месяцы? Он не видел никакого прогресса.

Доктора соглашались, что двигательные функции восстанавливаются медленнее, чем они полагали вначале. Но он должен понять... Они не могли начать физиотерапию достаточно рано. Врачи не стали скрывать от Майка свой прогноз: Дженюари всегда будет прихрамывать и, возможно, пользоваться тросточкой.

В эту ночь он крепко напился с Мельбой Делитто. Когда они наконец оказались в ее квартире, Майк, расхаживая по комнате, проклинал больничных врачей, безнадежность ситуации.

Мельба пыталась его успокоить:

- Майк, я тебя обожаю. Я даже не держу на тебя зла за мою единственную неудачную картину. Но сейчас ты еще раз принес компании убытки. Ты не должен позволить несчастью, случившемуся с дочерью, погубить твою жизнь. Следующая картина должна иметь успех.

- Что ты мне советуешь? Работать, забыв о Дженюари?

- Нет, не забыв. Но у тебя есть собственная жизнь. Перестань мечтать о несбыточном.

Злость внезапно отрезвила Майка. Он всегда добивался невозможного. Его мать бросила сына, когда ему было три года. Отец, боксер-ирландец, погиб на ринге, пропустив удар третьеразрядного спортсмена. Майк взрослел один на южной окраине Филадельфии. В семнадцать лет пошел служить в ВВС - лучше армия, чем тот мир, который его окружал. Затем война... самое пекло... гибли под пулями парни, рядом с которыми он спал... Почему кто-то погиб сегодня, а он остался жив? Их возвращения ждали родные и возлюбленные, присылавшие продукты и длинные письма. Постепенно рождалась мысль - ты остался живым, потому что тебя ждет какое-то дело. Твой долг - вернуться на родину и выполнить его. Он чувствовал, что фортуна покровительствует ему - он должен осуществить нечто невозможное. Заслужить прощение погибших. Он не был религиозен, но верил в предназначение. В оплату долга. Такова была его философия.

- Моя девочка будет ходить, - тихо произнес он. Мельба пожала плечами.

- Тогда свози ее в Лурд. А если хочешь истратить много денег, отправь Дженюари в "Клинику чудес".

- Что это?

- Швейцарская больница, расположенная в Альпах. Она очень дорогая, но врачи там добиваются великолепных результатов. Я знаю одного автогонщика, разбившегося в Монте-Карло. Говорили, что он останется парализованным на всю жизнь. В "Клинике чудес" его поставили на ноги.

На следующий день Майк полетел в Цюрих, затем добрался до роскошного дворца, спрятавшегося в горах. Он встретился с доктором Петерсоном, хрупким человечком, не похожим на чудотворца.

Это была еще одна отчаянная попытка. Майк осмотрел клинику с доктором Петерсоном. Он увидел стариков, переживших инсульт и ковыляющих на костылях, они радостно приветствовали врача. Майк проследовал за доктором в комнату, где пели маленькие дети. Сначала он не увидел в этом зрелище ничего удивительного... но потом понял, что каждый ребенок здесь бросает вызов судьбе. У одного была "волчья пасть"... у другого слуховой аппарат на ухе... у третьего - лицевой парализ. Но все они улыбались и заставляли себя петь. В другом крыле находились малолетние жертвы талидомида с искусственными конечностями. Они осваивали хитроумные протезы, радуясь малейшему прогрессу. Майк почувствовал, что его настроение меняется. Сначала он не понял причину. Потом его осенило. Здесь не было места пессимизму. Пациенты боролись изо всех сил. Стремились к недостижимому.

- Видите, - пояснил доктор Петерсон, - каждая минута тратится на лечение. На борьбу за здоровье. У нас здесь находится один мальчик, попавший на ферме под трактор. Потеряв обе руки, он научился играть на гитаре с помощью протезов. Каждый вечер у нас концерт. Иногда мы ставим спектакли и балеты. Все это - часть терании. Но у нас нет телевизоров и радио.

- Почему вы отрезаны от внешнего мира? - спросил Майк. - Кажется, пациенты и так выпали из обычной жизни вследствие своих недугов.

Доктор Петерсон улыбнулся:

- Клиника - это целый мир. Мир, где пациенты помогают друг другу. Новости из внешнего мира напоминают о войнах, забастовках, загрязнении окружающей среды, переворотах... Если все это приносит несчастья здоровым людям, зачем нашим пациентам бороться изо всех сил за возвращение в такой мир? Ребенок, родившийся без ног и научившийся за шесть месяцев делать два шага, может упасть духом, столкнувшись с жестокостью и равнодушием людей, которым больше повезло в жизни. "Клиника чудес" - это мир надежды и желания выздороветь.

Майк, похоже, о чем-то задумался.

- Но здесь нет никого, с кем моя дочь могла бы подружиться. Тут одни старики... и младенцы.

- С кем она общается в палате римской больницы?

- Ни с кем. Но она не окружена больными и калеками. Теперь задумчивым стало лицо доктора Петерсона.

- Иногда присутствие более несчастных помогает человеку встать на ноги. Однорукий мальчик, попавший сюда, видит безрукого сверстника и внезапно понимает, что потеря одной руки - это еще не конец жизни. А безрукий вырастает в собственных глазах, помогая лишившемуся ног. Вот что здесь происходит.