Катастрофы в предсказаниях и пророчествах. От Мишеля Нострадамуса до наших дней - Высоцкая Елена Владимировна. Страница 33

На вопрос Сэма Кина, возможен ли выход за пределы интерпретации благодаря одному лишь использованию психоделических средств, К. Кастанеда ответил следующее: «Не думаю... Я никогда не принимал ЛСД, но из обучения у дона Хуана я вынес убеждение, что психотропные средства используются лишь для того, чтобы остановить поток обычных интерпретаций... и поколебать привычную уверенность в адекватности восприятий. Однако сами по себе психотропные средства не помогут «остановить мир». Для этого необходимо полноценное альтернативное описание мира. Вот почему дон Хуан обучал меня именно магии».

Далее был задан вопрос: «По-видимому, психотропные средства на какое-то время устраняют границу между «я» и миром и дают возможность мистического слияния с природой. Во многих культурах, сохранивших общности человека и природы, также предусматривалось церемониальное использование психотропных средств. Был ли Ваш магический опыт без их использования аналогичным тому, когда Вы принимали пейот, «дымок» и «траву дьявола»?

Карлос Кастанеда: «Не только аналогичным, но гораздо более интенсивным. Каждый раз, когда я принимал психотропные растения, я помнил об этом, и у меня была, таким образом, постоянная возможность подвергнуть сомнению достоверность испытываемого опыта. Но когда, например, со мой разговаривал койот, у меня не было никакой такого рода защиты. Я не мог истолковать это каким-либо рациональным образом. Я в самом деле остановил мир, и на короткое время вышел за пределы привычной западно-европейской системы описания».

Сэм Кин: «Каково Ваше нынешнее понимание роли психотропных средств в обучении магии?»

Карлос Кастанеда: «Дон Хуан использовал психотропные средства только в начале моего обучения, поскольку я был, по его словам, слишком самонадеян и «заторможен». Я держался за свое описание мира, как утопающий за соломинку. Психотропные средства создали брешь в моей защите — системе глосс. Моя догматическая уверенность была разрушена. Это, разумеется, не прошло мне даром. Когда был, так сказать, растворен клей, склеивающий привычный мир в единое целое, мое тело было невероятно ослаблено, и потребовались месяцы, чтобы привести его в норму. Я был совершенно выбит из колеи и едва функционировал на элементарном телесном уровне».

Сэм Кин: «Используются ли доном Хуаном психотропные средства регулярно для того, чтобы «остановить мир?»

Карлос Кастанеда: «Нет. Он может «останавливать мир» когда захочет. Как-то он сказал мне, что для меня попытка «видеть» без помощи психотропных растений бесполезна, но если бы я вел себя как воин и полностью принял связанную с этим ответственность, то не нуждался бы в них, — они бы лишь ослабили мое тело» (Сэм Кин. Интервью с Карлосом Кастанедой. — Киев, София, Ltd., 1992).

Исходя из этого, становится понятным, что галлюциногены используются в магической (шаманской) практике для того, чтобы «видеть», т. е. постигать мир без какой-либо интерпретации. Они дают простор для проявления и познания человеком феноменов его внутренней жизни, хотя их применение и не обязательно для истинного адепта.

Однако здесь таится опасность, ибо в результате применения галлюциногенов (наркотиков) наиболее мощное и оправданное человеческое стремление — стремление к духовной свободе может извратиться в наркоманию, так как при их применении зависимость духа от тела снижается лишь условно: место «господина тела» занимает «господин наркотик».

Надо сказать, что во время всякого транса (в частности, в шаманской практике) вообще обязательно происходит наркотизация организма, причем наркотизация естественная, а не искусственная, и очень легкая, играющая роль спускового механизма.

Три с половиной тысячелетия назад в древнейших ведических текстах было упомянуто, что величайший, неисчерпаемый в процессе жизни источник силы человека находится в пространстве повыше бровей. Позднее в учении лайя-йоги с этой точкой связывался центр высшего чакрама — тысячелепесткового лотоса, впервые полностью распускающегося при достижении полной малой самадхи — обратимого экстаза, освобождения.

В указанной области расположена шишковидная железа — эпифиз. Во многих древних текстах эпифиз называется третьим глазом, с помощью которого в момент просветления человек видит высший, мистический, нематериальный свет. Связывают с ним и способность к ясновидению.

Независимо от этих древних текстов, в 1886 г. в Англии и Германии одновременно появились две монографии известных анатомов, утверждавших, что шишковидная железа действительно является третьим глазом, унаследованным нами от примитивных пресмыкающихся, пользующихся им до сих пор. И все же роль этой железы в жизни человека оставалась весьма спорной и не исследовалась, пока в 1959 г. Арон Лернер не открыл, что она тесно связана с производством в организме мелатонина, который, в свою очередь, превращается в серотонин. Наиболее существенную роль серотонин играет в психической жизни — нарушения его синтеза ведут к депрессиям и, как сейчас многие предполагают, к шизофрении. У кошек и крыс серотониновая блокада включает медленную фазу сна, у человека, наоборот, быструю, а это значит, что благодаря его синтезу человек осознает свои сновидения. Без него они не Доходят до сознания.

Серотонином богаты финики и бананы, но особенно много его в смоле и плодах диких фиг (баньянов, «деревьев бо») — в тех самых смоковницах, под которыми испытывали озарение древние пророки. Под такой смоковницей и Будда-Гаутама познал Истину — источник Страданий.

Серотонин — естественно производимый в организме наркотик — может легко трансформироваться в диэ-тиламид декстролизергиновой кислоты, более известный как ЛСД, получаемый химическим путем из спорыньи. Действие ЛСД на психику определяется тем, что под его влиянием образное мышление получает преимущество над логическим в такой же степени, как в раннем детстве (до трех лет). Проявлением этого является частичное смешение реальных образов с галлюцинациями (субъективное проецируется на объективный мир), возрастание чувства безответственности и как одно из наиболее характерных проявлений — эффект замедления течения времени, возникающий в результате резкого ускорения психических процессов. Секундная стрелка на часах после приема ЛСД буквально останавливается на глазах. Нужно «адское терпение», чтобы заметить ее движение. Речь становится сбивчивой, так как слова сливаются в один поток, надвигаются друг на друга.

Открывший ЛСД в 1943 г. швейцарский химик Гофман первый описал, как после приема четверти миллиграмма препарата у него уже через несколько минут появилось головокружение, беспричинный смех, беспокойство, нарушение активного внимания, восприятие окружающего мира в искаженной форме. Проявлением действия ЛСД было и то, что после приема он решился ехать домой на велосипеде через весь город. В пути ему казалось, что он не двигается, а стоит на месте, исчезло представление времени, появился страх сойти с ума. Дома у него появились цветовые галлюцинации, голова и ноги налились свинцом. Возникло ощущение, что его «Я» витает где-то в пространстве отдельно от собственного уже мертвого тела, распростертого на диване. Вызванный врач не нашел никаких нарушений в работе сердца и легких. В течение вечера все аномалии исчезли, дольше всего сохранялись «зрительные иллюзии под влиянием звуков».

Позднее ЛСД получило популярность как самый сильный галлюциноген. По мнению химиков, анализировавших его структурную формулу, более эффективного средства в природе быть не может. Врачи утверждают, что под влиянием ЛСД зрительные клетки глаза начинают самовозбуждаться, и поэтому мозг видит свет и цвета, которых нет перед глазами. Особенно богаты возникающие видения сияниями, цветными галло. Возникающие галлюцинации не просто калейдоскоп образов, но объект внутренней жизни человека, проецируемый на внешний мир.

ЛСД не порождает наркомании, но опасен рождающимся чувством безответственности и всемогущества.

Другое производное серотонина — буфотенин — является действующим началом уже известных нам шаманских мухоморов.