Заклятие Горца - Монинг Карен Мари. Страница 18

Потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он разглядывал ее с таким же выражением, как и она его.

Как будто он не мог поверить, что она существовала.

Так они и стояли в офисе профессора Кина на расстоянии в десять футов, пожирая друг друга глазами с явным скептицизмом и подозрением. Ну, это уже глупость какая-то. Что было в ней такого, во что он не мог поверить?

— Назови мое имя, девка, — гремел он.

Она тряхнула головой, ошеломленная всеми своими вопросами, и удивленная его требованием.

— Кейон МакКелтар. Зачем?

Он выглядел немного успокоенным. И снова с подозрением.

— Почеши свой нос, женщина.

— Он не чешется.

— Встань на одну ногу.

Она сморщила свой носик.

— Сам встань на одну ногу.

— Проклятье, — выдохнул он, и далее самому себе. — Этого не может быть.

Он снова внимательно осмотрел ее с головы до ног, ведя напряженную внутреннюю беседу с собой, и затем, придя к какому-то выводу, кивнул в сторону стола. — Иди, сядь на тот стул.

— У меня нет желания делать это. Спасибо, я совершенно счастлива, находясь там, где я есть.

— Оближи свои губы? — Его пристальный взгляд, сосредоточился на ее губах.

Потребовалось значительное усилие, чтобы не увлажнить их, в то время как он пожирал их глазами. Это заставило ее сосредоточиться на его собственном невероятном ожидающем поцелуя рту, при этом ей хотелось не только облизать свои губы, но и прямо тут дать ему сжать и исследовать ее «сладкую задницу». Возможно, даже, в конце концов, показать ему свою грудь. Она была потрясена несправедливой природой гормонов — как ужасно, что можно не любить мужчину, не иметь ничего общего с ним, он может даже не существовать в реальном мире — и все же тебе хочется сорвать с него одежду и заняться с ним страстным животным сексом.

Она стойко сопротивлялась.

— Зачем тебе это?

— Христос, — задумчиво шептал он, — я был в зеркале так долго, что потерял это.

— Что потерял? О, ты, наверное, подразумеваешь свои умственные способности. Да, ладно, не собираюсь я тут с тобой спорить.

Некоторое время он, нахмурившись, молча, рассматривал ее. Затем его лицо расслабилось и глаза просветлели.

— Нет, мои умственные способности столь же высоки, как это было всегда. Независимо от этого. Есть много способов приласкать кошку.

Боже, как же он высокомерен. Ее, бесспорно, поражал этот полный дерзости мужчина. Все ли мужчины в девятом столетии были такими?

Только сейчас ее посетила мысль, что следовало ожидать чего-то подобного.

Она была, в конце концов, фанатом истории становления человечества и развития древних цивилизаций. Она знала, на что была похожа жизнь женщины тысячу лет назад.

Мужчины были Мужчинами.

А женщины были Собственностью.

И все равно она оказалась совершенно не подготовленной, к тому какое действие оказывала на нее его сексуальное смуглое лицо.

— Физическая привлекательность! — хрюкнула Джесси, поскольку ее живот больно ударился о его плечо.

Ее ноги оторвались от земли, окружающий мир накренился, и в следующий момент она уже висела вверх тормашками на его плече.

Одна его рука с развитыми мускулами обхватывала талию, припечатав ее к плечу. Другая твердо поддерживала ее снизу.

Она разлепила губы, чтобы завизжать, как банши, и тут его рука переместилась.

Притягательно. Интимно. Разместившись точно между ее ног.

Его сильные пальцы надавили на ее расщелину через джинсы, а большой палец в то же самое время уверено нашел ее клитор.

Огонь вспыхнул у нее в крови и разлился огненной лавой по венам. Из ее рта, готового издать гневный вопль, вышел мягкий ошеломленный выдох.

Его большая горячая рука мгновенье оставалась там, неизменно оказывая твердое, но нежное давление. Достаточное, чтобы ожили все нервные окончания, пробуждая болезненный голод глубоко внутри.

Он молчал. Она также ничего не сказала, главным образом потому, что в настоящее время все, о чем она могла думать и что могла произнести, было: извини, но мне кажется, что твоя рука скользит между моими ногами, и если ты переместишь ее хотя бы на миллиметр, я держу пари, что могу кончить.

Он убрал руку.

Переместив ее ниже, прижав ее колени к своему телу.

Разум возвращался к ней, сопровождаемый яростью. Печальная правда состояла в том, что то, что он сделал, так невероятно быстро возбудило ее, что она не была уверена, что больше разъярило ее: то, что он сделал это, или то, что остановился, не закончив начатое.

И это в свою очередь еще больше распаляло ее.

— Поставь меня, — сумела прошипеть она. Это вышло немного хрипловато, но это было лучшим, что она могла произнести, болтаясь вверх тормашками, уткнувшись лицом в собственную грудь.

— Закрой свой рот, женщина.

— Закрыть мой что?

— Это означает «молчание». Всего лишь «молчание». От тебя что, убудет, если замолчишь?

— Вероятно, — ухватилась она. — Поставь меня. Я умею ходить.

— Нет. Я желаю быть хозяином твоей судьбы во всех отношениях, и не предоставлю тебе ни малейшего шанса. Ты слишком непредсказуема.

— Я непредсказуема?

— Да.

Она безмолвствовала мгновение. А затем со всей силы ущипнула его за зад.

— Ау! — Он шлепнул ее пониже спины.

— Ой! — взвизгнула она.

— Веди себя прилично, — рыкнул он. — Зуб за зуб, девушка. Запомни это.

Рука, обхватывающая ее талию, расслабилась, он поправил ее на плече, затем сжал снова, заставив понять, что даже если бы от этого зависела ее жизнь, она, скорее всего, не смогла бы спуститься с его плеча. Одна единственная рука с развитыми мускулами была столь же крепка как закаленная сталь.

Внезапность, с которой он перехватил ее, столкнула рюкзак, все еще висящий на ее плечах, забитый до отказа кошельком, портативным компьютером, различными блокнотами, ручками, карандашами, и учебником о Древних Цивилизациях четыре дюйма толщиной, и все это, не удержавшись, скатилось и ударило ее по затылку. Больно.

— Ой! — завопила она снова. — Дерьмо! Поставь меня сейчас же, скотина!

— Невероятно, — она услышала, как он бормотал это.

— О, ты так думаешь? — рычала она. — Это я брошена через плечо примата. Ты — примат. Именно я имею право сказать «невероятно». Не ты.

— Невероятно, — пробормотал он снова. Он перемещался настолько быстро, что ее почти вырвало теми пятью дополнительными чашками кофе, которые она в действительности не хотела, но, так или иначе, выпила ранее в кафе, на его великолепную задницу, которую она только что ущипнула, и да, ягодицы этого мужчины были такими же стальными, как и его руки.

Схватив массивное зеркало в руку, которую только что освободил, он поудобнее переместил ее на плече и повернулся к двери. Женщина по одну сторону, артефакт по другую. Не напрягаясь.

А она знала, каким тяжелым было зеркало. Два сотрудника из доставки заказов еле справлялись с его весом.

Выйдя в коридор, он требовательно спросил:

— Куда идти?

Она приподняла голову, насколько это ей позволил сделать рюкзак, разместившийся на ее голове, весом тридцать восемь фунтов, — она взвесила его однажды, чтобы вычислить, сколько калорий она сжигает ежедневно; таким образом, получалось, что она могла позволить себе каждое утро насладиться двумя булочками «Krispy Kremes».

— Почему я должна разговаривать с тобой? — сказала она гнусаво.

Он куснул ее бедро.

— Налево, — скрипя зубами, сказала она.

Он свернул налево и понесся прочь.

Давление на ее шею оказалось слишком сильным. Она снова опустила голову. Ее лицо уткнулось в груди, а поскольку при каждом шаге она подпрыгивала вдоль его спины, рюкзак настойчиво бил ее по затылку. По крайней мере, ее лицо было защищено от повторяющихся ударов. Она чуть-чуть не доставала носом его позвоночник. Спасибо Господу за его маленькие дары. Или два больших, в зависимости от того, как на это посмотреть.

— Докуда ты собираешься нести меня? — бормотала она, уткнувшись в свитер.