Заклятие Горца - Монинг Карен Мари. Страница 55

Не трогайте меня. Не приближайтесь и не доставайте меня, говорила каждая ее частичка.

Кейон сократил расстояние между ними, склонил голову и резко вдохнул. Она снова отстранилась, но не раньше, чем он получил подтверждение своим ожиданиям. Горец улыбнулся, ему понравилась ее раздвоенность. Он хорошо понимал это.

Она пахла изящной комбинацией опасения, вызова и отчаянного сексуального голода. В этом аромате чувствовался запах желания, всю свою жизнь он провел в ожидании его, и это мучительно усиливалось с каждым пройденным днем.

Уже изучив ее, он мог поспорить, что девушка до конца не осознавала своих чувств.

Но он сознавал. В полной мере.

Это было всем, на что он смел надеяться.

Джессика Сент-Джеймс признала в нем своего мужчину и больше, чем на одну ночь. Если бы это было не так, она не пахла бы этой уникальной комбинацией. В женщине, ищущей удовольствие только на одну ночь, преобладал бы запах желания. И конечно, без опасения и вызова, если только мужчина не навредил ей и не поступил против желания женщины, и такого ублюдка нужно судить. Женщины бесценны, и заслуживают бережного отношения, а не захватнического и жестокого.

Но женщина, узнавшая своего спутника жизни, издавала смесь запахов, потому что сознание предвещало существенные перемены в жизни. В его столетии женщина была готова к материнству, когда оставляла девичество и свой клан, связывая себя с новым кланом, клянясь в верности своему мужу и его людям, со страстью спеша окунуться в новую жизнь — и с радостью повторяла путь своей матери.

Сильная, независимая, современная женщина такая, как Джессика Сент-Джеймс инстинктивно сопротивлялась таким переменам, одновременно стремясь к ним. Она была женщиной, приученной к самостоятельности. Он был угрозой для ее самостоятельности.

Он собирался стать чертовски сильной угрозой.

Наступило время сделать ее своей. Он понимал, что его время ограничено, и что она, возможно, однажды сойдется с другим мужчиной, но ни один из них не сможет заменить его, ни один не будет достаточно хорош, ни один не будет так любить, как сделает это он сегодня ночью. Он использует все свое мастерство, когда будет заниматься с ней любовью снова, и снова, и снова. Он оставит на ней свое клеймо такими способами, которые она никогда не сможет забыть. Когда однажды она возьмет другого мужчину в свою постель, он будет на том матраце между ними, великий, темный Горец, занявший слишком большое место в пределах ее сердца, навсегда живой в ее памяти.

Когда он настиг ее и схватил в свои руки, он еще больше убедился в ее женственных противоречиях, но с этими противоречиями мужчина может справиться, а поистине мудрый мужчина будет смаковать.

Оказавшись в его руках, она отвернулась, как бы отказывая ему, но в то же самое время сильнее прижалась к нему, упираясь своей упругой попкой в его твердый горячий член. Она хотела того же, что и он: сначала завоевание, потом любовь.

С мягким стоном она откинулась назад в поисках опоры. Этот звук резанул по его паху, заставив натянуться его напряженные яички. Склонив свою голову вперед, он обхватил ее подбородок, развернул ее лицо к себе и одарил глубоким и затяжным поцелуем, вжимаясь своим твердым членом в ее аппетитную попку.

Он шагнул, подталкивая ее вперед, одной рукой через талию прижимая ее ближе к себе, другой удерживал подбородок. Он пьянел, целуя ее блестящие сочные губы, дегустируя их, неторопливо и глубоко всасывая. Он поцелуями проложил дорожку от изящного ушка вниз по линии подбородка к ее шее. Он продолжал двигаться с девушкой вперед, пока они не наткнулись на что-то. Его не волновало, что это за предмет мебели, поскольку он нашел то, что искал.

Что-то, чтобы можно было удобно облокотить ее.

Ах, это рабочий стол его потомка — отлично! На ощупь он спихнул с него все, не заботясь о грохоте и звякающих звуках от падающих на пол предметов. Держа в руках ее сочные груди, он наклонил ее вперед к украшенной резьбой прохладной столешнице. Она ловила ртом воздух, цепляясь пальцами за гладкую поверхность стола.

Ему необходимо было оказаться в ней. Ничто иное, кроме заключительного, неопровержимого доказательства, что она выбрала его своим мужчиной, теперь не удовлетворит его. Неохотно оторвавшись от ее плотных грудей, которые так совершенно и очень женственно покачивались с каждым его толчком, он плавно скользил руками вниз к ее джинсам.

— Я намерен взять тебя сейчас, девушка.

Она дернулась и изогнула свою изящную спину, чтобы посмотреть на него через плечо. Ее глаза были такими необузданными, какими, по его мнению, они должны были быть.

— Да, — резко сказала она. — Пожалуйста, Кейон.

Пожалуйста, Кейон. Он мог бы слушать эти слова всю оставшуюся жизнь! Умереть счастливым человеком, слыша ее мольбу к нему о чувственном удовольствии. Умереть, пытаясь удовлетворить ее любым способом, каким она только пожелает.

— Ты действительно готова принять меня, Джессика? — Он знал, что она была готова. Он чувствовал запах возбуждения женщины. Но он желал, чтобы она подтвердила это. Ему было необходимо услышать, из ее уст, о том, как он воздействовал на ее чувства, какие эмоции она испытывала, по отношению к нему.

— Я всегда готова приобрести сексуальный опыт с тобой. — Она казалась и удивленной, и одновременно раздраженной этим признанием.

— Это беспокоит тебя, девушка?

— Я никогда не испытывала, ох! — у нее сбилось дыхание, когда он неспешными круговыми движениями устраивался поудобней позади нее, в то же время медленно расстегивая кнопку на ее джинсах, — такого раньше. Я всегда сексуально возбуждаюсь и, кажется, не могу утихомирить это.

— У тебя создается ощущение, что ты теряешь контроль.

— Да. — В ее голосе теперь звучало только раздражение и ни капельки удивления.

— Ты должна терять контроль рядом со своим мужчиной, девушка. В этом заключается сущность страсти. Ты думаешь, страсть опрятна? Опрятна? — Он рассмеялся. — Едва ли. И точно не в моей постели.

— Это относится и к мужчине? — потребовала она. — Правда ли, что он теряет контроль рядом со своей женщиной?

Он хмыкнул. Мужчина никогда не должен полностью утрачивать контроль со своей женщиной. По крайней мере, не мужчина его габаритов с женщиной ее комплекции. Однако это не означало, что он мысленно не терял контроль и свою силу воли. Это происходило с ним. Достаточно было одного взгляда на нее, чтобы что-то перевернулось в нем, он с самого начала был необузданным, а становился еще более диким.

— Я постоянно возбужден рядом с тобой. Я стал возбужденным в тот же миг, как только впервые увидел тебя. И, нет, девушка, я также не могу с этим справиться. Но в отличие от тебя, я даже не пытаюсь. Я отдаюсь на милость этой страсти. Этой потребности. Этой болезненной жажде. Я смакую желание и жажду тебя, думая обо всех вещах, которые собираюсь сделать с тобой. — Он обхватил ее ягодицы скрытые под джинсовой обтягивающей тканью и сжал их своими большими ладонями. Его голос понизился до сексуального, сладострастного мурлыканья: — Я смакую каждую новую фантазию о том, как возьму тебя и узнаю настолько основательно и интимно, как только мужчина может узнать свою женщину. И я собираюсь исследовать каждый твой дюйм, девушка. Ты хочешь этого, ну же, Джессика?

— Да, — простонала она.

— К тому времени, когда я закончу с тобой, ты никогда не сможешь забыть меня. Я собираюсь поставить на тебе свое клеймо настолько глубоко, что ты пронесешь мою печать внутри себя через всю оставшуюся жизнь. Скажи мне, что ты хочешь меня, Джессика. И ты простишь мне все мои грехи, даже не зная, что я совершил.

— Я хочу тебя, о-оох! — Ее ответ перешел в тяжелое дыхание, когда он настойчиво ткнулся в нее.

Он улыбнулся с мрачным удовлетворением. Между ними было слишком много одежды. Он должен был чувствовать ее гладкой, влажной и упругой, сжимающей его. Отщелкнув оставшиеся две кнопки ее джинсов, он спустил их вниз по бедрам, обнажая ее сочную небольшую попку.