Проделки близнецов - Босуэлл Барбара. Страница 24

– Пожалуйста, подумай об этом, Кейла. Ты знаешь, что я всегда буду рада принять тебя.

– Независимо от того, как к этому отнесется Бойд?

– Если он не захочет помочь моей сестре, значит, он не тот человек, за которого я его принимаю, и, естественно, не подходит мне.

Вот, уже начинается, мрачно подумала Кейла. Я как клин, вбиваемый между Кристиной и Бойдом. Это несправедливо! Она не позволит, чтобы ее собственное легкомыслие лишило сестру шанса на счастье.

– Я не изменю своего мнения. Мне будет хорошо и здесь, в Вашингтоне, и мы сможем навещать друг друга. – Поскольку ее сестра выглядела крайне обеспокоенной, Кейла обняла ее и сумела изобразить широкую уверенную улыбку. – Все будет в порядке, Кристина. Если я нарисовала слишком удручающую картину, то это только потому, что я… Ну, я пока еще не совсем привыкла к этой мысли. Но я привыкну. Я не первая женщина, с которой это случилось, и не последняя. Мы с ребенком справимся. Мы даже будем счастливы, я обещаю. И я хочу быть уверена в том, что и вы с Бойдом тоже будете счастливы.

Кристина внимательно наблюдала за ней.

– А как насчет Мэта Минтира?

– А что насчет него? – едва слышно спросила Кейла.

– Кейла, он отец ребенка. Самое малое, что он тебе должен, – это алименты на ребенка в течение ближайших восемнадцати лет. А он к тому же производит впечатление человека, который не откажется платить.

– О да, он чрезвычайно благороден, – язвительно заметила Кейла. – Я могу это подтвердить.

Кристина не поддержала ее сарказма.

– Я тоже так думаю. У него репутация честного человека, что является большой редкостью в нынешней политике. – Она изобразила улыбку. – Твое финансовое положение будет не таким мрачным, как ты себе представляешь, если тебе будет помогать Мэт.

– Кристина, я скажу Мэту Минтиру о ребенке только в тот день, когда Атлантида поднимется из океана. Это мой ребенок. Что касается меня, то я считаю, что у него нет ни прав, ни обязанностей в отношении его. В любом случае они ему ни к чему, – сурово добавила она. – Мэт Минтир посчитает ребенка, родившегося у политического имиджмейкера, чем-то вроде дурного предзнаменования. Не говоря уже о том, что незаконнорожденный ребенок мог бы погубить его карьеру.

– Ммм… не говоря уже о том… – Вид у Кристины был очень глубокомысленный. – А что, если ты не права, Кейла? – настаивала она. – Предположим, что на первое место он поставит ребенка, а не свою репутацию политика, и признает ответственность за него? Что тогда? Разве справедливо лишать твоего ребенка отца? Мы росли без отца, и нам его ужасно не хватало, помнишь?

– Это потому, что мы знали и любили его до десятилетнего возраста, Кристина. А мой ребенок совершенно не будет знать своего отца, и невозможно скучать по тому, чего у тебя никогда не было. Ты должна обещать мне, что не расскажешь ему, Кристина. Ты должна обещать!

– Не волнуйся так, это тебе вредно. Я… я обещаю.

– Поклянись! Поклянись, что не расскажешь Мэту Минтиру о ребенке!

– Клянусь, что не расскажу Мэту Минтиру о ребенке, – без всякого выражения повторила Кристина.

Позже в тот же вечер Кристина вернулась в Харрисберг после бесчисленных заверений со стороны Кейлы, что она прекрасно себя чувствует, ничуть не страдает от одиночества и что тут же позвонит, если захочет, чтобы сестра была рядом.

Неделя тянулась медленно, без особых дел. Большая часть работы Кейлы была связана с выборами, но никто из ее клиентов, за исключением Элены, не баллотировался на майских и июньских предварительных выборах. Хотя обычно она избегала присутствия на различных официальных мероприятиях, связанных со своей работой, – все эти обеды и легкая светская болтовня были коньком Кристины, а не ее, – Кейла все-таки побывала вечером в четверг на банкете, посвященном радио и телевидению. Она хотела послушать прославленного диктора, автора легендарных политических речей, и он не разочаровал публику, почти целый час развлекая ее историями и шутками.

Она вернулась домой вскоре после десяти и припарковывала машину на ближайшей стоянке, когда столкнулась с Арлин Галлахер, которая жила в квартире на втором этаже. Они вместе вошли в здание.

– Кейла, я купила такой кофе, какой ты мне дала на прошлой неделе, – сказала Арлин. – Я сейчас тебе его занесу.

– Когда сможешь, Арлин. Это не к спеху, – заверила ее Кейла. Она прочла где-то, что беременным женщинам кофеин вреден.

– Я только возьму банку и сразу же поднимусь, – пообещала Арлин. Они пошутили над тем, как их жизнь отличается от рекламных роликов, где одалживание кофе непременно приводит к любовному роману. Только не в их доме, где было лишь трое неженатых мужчин; двое из них были гомосексуалистами и жили вместе, третьим был семидесятивосьмилетний вдовец, который водил дружбу с овдовевшей леди.

Поджидая Арлин, Кейла перелистывала журнал. Когда раздался стук, она поспешила открыть дверь. Арлин с обещанным кофе там не было.

– Ты?! – Кейла в изумлении уставилась на Мэта Минтира, который стоял, небрежно прислонясь к дверному косяку. На нем были джинсы и темно-синий хлопчатобумажный спортивный свитер. Темно-синий цвет придавал его глазам еще более глубокий и темный оттенок синего.

Кейла почувствовала слабость в коленях, но не сделала движения, чтобы посторониться и впустить его.

– Да, это я. – Мэт не дожидался приглашения, зная, что его не последует. Он вошел без Приглашения, заставив ее отскочить в сторону с возгласом возмущения. – Я… э-э-э… приехал, чтобы осмотреться в Вашингтоне. Я подумал, что мне следует освоиться в городе, поскольку я буду здесь жить, когда в январе начнется срок моих полномочий в конгрессе.

Кейла была в замешательстве.

– Но это несколько преждевременно. Сейчас только март, еще не состоялись предварительные выборы, и ты даже не добился выдвижения своей кандидатуры, не говоря уже о самих выборах. – Она наблюдала за ним с суровым видом. – Я знаю, что есть люди, которым присуща самоуверенность, я даже постоянно подчеркиваю ее важность для победы в кампании, но твое поведение нелепо!

Мэт пожал плечами.

– Я оптимист. И раз уж я собираюсь сюда переезжать, то решил заранее подыскать место для жилья.

– Уж не собираешься ли ты снять квартиру в этом доме? – Кейла пришла в ужас от такой мысли, но, быстро спохватившись, сумела скрыть свою реакцию. Не надо спешить. Время для паники не настало – пока. – Тебе здесь не понравится, – заверила она его. – Все здание сверху донизу заселено представителями организаций по связям с общественностью: на каждом этаже консультанты по СМИ, специалисты по политической рекламе, политические консультанты и прочее. – Это было небольшим преувеличением – ну хорошо, значительным преувеличением, – но при сложившихся обстоятельствах вполне оправданным.

Он поднял свои темные брови.

– Похоже, ты пытаешься отговорить меня поселиться здесь.

Что за игру он ведет? У Кейлы неприятно заныло под ложечкой, а ладони стали влажными от напряжения. Успокойся, ругала себя Кейла. Он не знает, не может знать. В город его привели какие-то политические мотивы, но, поскольку она являлась такой подходящей мишенью для его презрительных выпадов, он, под влиянием минутного настроения, заскочил к ней, чтобы осыпать ее новыми оскорблениями. Что ж, она предоставит ему эту возможность, а затем он отправится своей дорогой, а она останется со своей тайной.

– Что тебе нужно, Мэт?

Мэт засунул большие пальцы рук за пояс джинсов и посмотрел на нее.

– А что, если я скажу, что пришел сюда, потому что мне нужен твой совет эксперта-имиджмейкера?

Да, он определенно намерен оскорблять ее и ее профессию, этим все и объясняется. Испытав безмерное облегчение, Кейла не смогла удержаться, чтобы слегка не подначить его:

– Это тебе не повредило бы. Я, кажется, говорила тебе, что положение дел в государственной политике, той, в которую ты войдешь, когда станешь членом конгресса на Капитолийском холме, отличается от политики отдельного штата.