Четвёртая сторона треугольника - Куин (Квин) Эллери. Страница 19

Эллери слушал, задавал вопросы, делал заметки, потом откинулся в кресле и погрузился в размышления. Последовало длительное молчание, нарушаемое только больничными звуками — звяканьем подноса, хриплым голосом коммуникатора, тарахтением каталки, гудением полотера… Эллери, казалось, спал с открытыми глазами. Дейну тоже хотелось заснуть на сто лет и проснуться, узнав, что недавние события отступили на безвредные скрижали истории.

— Один вопрос, — внезапно заговорил Эллери. — Все сводится к этому.

— Разумеется, мистер Квин, — отозвалась Джуди. — В какой бар заходил мистер Маккелл?

— Нет. Странно, что этот вопрос не был задан раньше. В нем вся суть. От него может зависеть исход дела. — Он снова умолк.

Появившаяся шикарная блондинка в униформе медсестры выглядела разочарованной при виде посетителей. Обменявшись улыбкой с пациентом, она поспешила дальше. Эллери потянулся к телефону, назвал свое имя и номер палаты и дал больничной телефонистке номер Главного полицейского управления.

— Пожалуйста, инспектора Квина… Папа?.. Нет, со мной все в порядке. Папа, у меня сейчас Дейн Маккелл… Знаю, он рассказал мне. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Мне нужно повидать его отца… Погоди! Я должен кое о чем спросить мистера Маккелла, а ты можешь договориться об этом с окружной прокуратурой… Конечно, можешь, папа. Сегодня суббота, процесс отложен до следующей недели, а прецедентов более чем достаточно… Да, это важно, иначе я бы тебя не просил. Ладно?.. Позвоню вечером, как обычно. — Эллери повернулся к посетителям: — Старый конь борозды не портит… Хотите фруктов? Или вина? Что касается вашего романа, Маккелл…

Черт возьми, Дейн, — сказал он спустя полтора часа. — Совершенно не важно, есть в старой каменоломне рыба или нет. Поскольку Джерри думает, что она там есть, у него имеется повод идти туда. Поэтому в вашей третьей главе…

В дверь постучали.

— Да?

В проеме появился Эштон Маккелл, стоящий между двумя детективами — один был седовласым, а другой выглядел как Шугар Рей Робинсон. [33]

Осеннее солнце, проникая сквозь окна, падало на лицо старшего Маккелла, которое казалось Дейну еще более худым и бледным, чем в тюрьме. Как во сне, он стоял в освещенной солнцем больничной палате, касаясь плеча отца, покуда Джуди, вцепившись в свободную руку Эштона, бормотала слова утешения, а оба детектива обменивались шутками с пациентом в гипсе.

— Какой же вы растяпа, Эллери, если попали в такую передрягу, — сказал седовласый детектив. — С этими штуковинами на ногах вы похожи на хоккейного вратаря.

— Можно подумать, Пигготт, что ни на одну из ваших четырех лап никогда не надевали лубок, — добродушно отозвался Эллери. — А вы, Зилли, почему выполняете поручение в дневное время?

Темнокожий детектив усмехнулся:

— Обычно инспектор действительно приберегает меня для ночной работы, так как, по его словам, я лучше гармонирую с темнотой. — Его коричневое запястье было приковано к запястью Эштона Маккелла.

— Благодарю за визит, ребята, — сказал Эллери, — а теперь, если не возражаете, подождите в коридоре.

— Ну… — осторожно начал детектив Пигготт.

— Вы отлично знаете, Эллери, что мы не можем этого сделать, — сказал детектив Зилгитт. — Заключенный вообще не имеет права здесь находиться. Как вам это удалось?

— Не важно. И, Пигги, избавьте меня от юридических лекций. Мне разрешено повидать мистера Маккелла, как консультанту суда. Это значит, что я имею право побеседовать с ним без охраны.

— Но вся ответственность ляжет на вас, несмотря на сломанные ноги, — предупредил Пигготт.

— Хорошо.

— В таком случае мы подождем за дверью. — Зилгитт отпер наручники, и детективы вышли из палаты.

Эштон Маккелл обменялся рукопожатием с Эллери.

— Не знаю, о чем вы хотите поговорить со мной, мистер Квин, но дареному коню в зубы не смотрят. Мне кажется, я провел в камере уже двадцать лет.

— Дейн, мисс Уолш, расскажите мистеру Маккеллу, чем вы занимались.

Дейн повиновался. Эш Маккелл слушал молча.

— И мистер Квин должен задать тебе один важный вопрос, папа. Вот почему ты здесь.

— Судя по тому, что я слышал, — сказал Эллери, — мы можем не сомневаться, что полиция тщательно обыскала квартиру мисс Грей, вашу квартиру, мистер Маккелл, ваш офис и так далее.

Эштон выглядел озадаченным.

— И тем не менее, — продолжал Эллери, — кое о чем не было упомянуто. Каждую среду к Шейле Грей приходил не Эштон Маккелл, а доктор Стоун, не так ли? Это был ваш постоянный метод?

Заключенный медленно кивнул. Дейн казался раздосадованным.

— Эштон Маккелл садился в «континенталь», а выходил из него доктор Стоун. Где-то между задней дверью крикет-клуба и гаражом возле Парк-авеню Эштон Маккелл с помощью содержимого черного саквояжа становился доктором Стоуном. Вопрос, который я хочу задать — и который, кажется, никому не приходил в голову — заключается в следующем: что произошло с вашим черным саквояжем?

Отец Дейна выглядел растерянным.

— Я должен подумать… Это важно, мистер Квин?

Эллери ударил ладонью по гипсу.

— Важно ли это?! — воскликнул он. — Очевидно, полиция не нашла саквояж, иначе бы он уже фигурировал в качестве одного из главных вещественных доказательств на суде. Но о «докторе Стоуне» вообще не было сказано ни слова — ни об опознании саквояжа, ни о его еженедельных визитах в квартиру Шейлы Грей, ни об идентификации вас как доктора Стоуна, ни о присутствии «доктора» на месте преступления. Полиция не только не обнаружила саквояж, содержащий ваши материалы для перевоплощения, но даже не связывала вас с ним. По-моему, это служит доказательством безупречной маскировки. Слишком безупречной. Поэтому я повторяю вопрос: что случилось с саквояжем?

Эштон покачал головой и опустился на стул, прикрыв глаза.

— Вспоминайте шаг за шагом, — ободрил его Эллери. — Саквояж был с вами, когда вы тем вечером вышли из аэропорта, прилетев из Вашингтона?

— Да. Я помню, что вошел с ним в квартиру Шейлы… мисс Грей, где пробыл недолго… Когда я ушел, саквояж тоже был при мне. Припоминаю, что я перемещал его из одной руки в другую, бродя по улицам, — ведь я нес еще и большой чемодан. В баре саквояж также был у меня, потому что я помню, как поставил его на свободный табурет у стойки.

— А домой вы пришли с ним, мистер Маккелл?

— Нет. Я в этом уверен. Неужели я оставил его в баре?.. Нет, я поднял саквояж, когда уходил… Вообще-то я не должен был приносить его домой. Обычно я хранил его запертым в моей комнате в крикет-клубе. Но тогда я был ближе к вокзалу Грэнд-Сентрал…

— Грэнд-Сентрал, — тихо повторил Эллери.

Эштон казался удивленным.

— Я сказал «Грэнд-Сентрал»? Забавно, какие шутки играет с нами наш ум! Конечно, я оставил его в камере хранения. Очевидно, я прошел пешком всю дорогу от бара до вокзала и не запомнил этого!

— А где ваша багажная квитанция, мистер Маккелл?

— Вероятно, все еще в костюме, который был на мне тем вечером.

— Тогда почему полиция не нашла ее, когда обыскивала твои вещи? — вмешался Дейн.

— Сейчас это не важно, — быстро сказал Эллери. — Позвоните по этому телефону вашей матери, Дейн, и попросите ее поискать квитанцию.

На звонок ответила Маргарет, старшая служанка.

— Я не могу позвать миссис Маккелл, — запротестовала Маргарет. — Она велела не беспокоить ее ни по какой причине, мистер Дейн.

Оказалось, что Лютеция заперла дверь в коридоре, ведущую в ее личные апартаменты — спальню, ванную и гостиную, строго приказав не тревожить ее и оставлять еду на тележке у двери. Она не желает никого видеть и отвечать на телефонные звонки.

— Слушайте меня, Мэгги. Вы находили что-нибудь в комнате моего отца тем утром, когда мы узнали о гибели мисс Грей? Или позже? Вы находили…

Дейн собирался сказать «коричневый костюм», но старая Маргарет прервала его.

— Телефон могут прослушивать, мистер Дейн, — отозвался в трубке ее ирландский шепот.