Задание - Дубровский Эдгар. Страница 14
обойму и только тогда открыл глаза.
Но Женька стал еще подозрительней.
-- Где это ты так наловчился? -- спросил он.
-- Где надо, -- сказал Лешка и прикусил язык.
Ох, как хотелось сказать им, что он советский разведчик, что его
специально привезли на самолете, что он знает пр-о школу и Краузе такое! А
Сергуня -- это...
Женька сел, подвинул к себе пистолет и сказал Семке:
-- Иди на пост. Как бы он не привел кого с собой.
Семка молча вышел.
-- Где научился немецкий пистолет разбирать? -- спросил Женька.
-- Не твое дело!
-- Ты отвечай давай, а то плохо будет. Ветеринар у немцев работает...
Он послал?
-- Никто меня не посылал! Я сам пришел.
-- Кончай! Все равно скажешь...
Лешка лихорадочно соображал, как быть. Лицо у Женьки было жесткое,
глаза горели ненавистью. Ребята явно наши, значит, можно как-то намекнуть
про Сергуню, про задание... Но много раз говорил ему Сергуня, что ни при
каких обстоятельствах и никому этого говорить нельзя. Только бы выбраться
отсюда, вернуться к Сергуне! И дернуло его пистолет смазывать...
-- У меня такой же пистолет был дома, в Гдове, -- сказал Лешка, -- я и
научился. А потом в дом бомба попала.
-- А где пистолет взял?
-- На убитом офицере нашел. В городе бой был. Женька задумался. Поверит
или нет?
-- Я пионер, и нечего меня подозревать! -- Лешка решил наступать. -- Я
сам хочу с немцами драться! А вы тоже -- нашли, где тайник сделать. Так его
любой найти может. А пистолет нечищенный был! Не умеете с оружием
обращаться, а еще допрашиваете!
- Кто дорогу сюда показал?
Лешка замялся, но ничего не оставалось, как сказать правду.
-- Козодой говорил, что у вас блиндаж есть. Я и пришел посмотреть.
-- Козодой!.. -- Женька сжал кулак и посмотрел на Виталия.
-- Не надо было бить его, -- сказал Лешка, -- - пусть бы лучше поклялся
никому не говорить, а то он мог на вас обозлиться и кому угодно растрепать.
Хорошо, мне сказал.
-- А ты чем поклянешься, что не проболтаешься? -- спросил Женька.
-- Чем хочешь, -- Лешка встал.
-- Мать есть?
-- Нет.
-- Тогда клянись своей жизнью. Предашь -- жизнью и ответишь. У меня
рука не дрогнет.
Лешка набрал уже воздуха, чтобы торжественно поклясться, но сообразил,
что ему надо будет все рассказать Сергуне.
-- Чего мнешься? -- прищурился Женька.
-- А если я партизанам расскажу?
-- Здесь партизан нету.
-- Ну а если парашютисты наши в лесу -- им могу рассказать?
-- Если точно будешь знать, что наши. И вообще сначала мне скажешь,
если встретишь кого.
-- Хорошо. Значит, клянусь собственной жизнью, что никому не расскажу
об этом блиндаже...
-- Об отряде "Мститель", -- подсказал Виталий, и Женька метнул в него
гневный взгляд.
-- ...об отряде "Мститель" и тайнике с оружием, -- продолжал Лешка, --
никому, кроме советских разведчиков.
-- Если будешь точно знать, что наши, -- добавил Женька.
-- Если буду точно знать, что наши. Ну, теперь примете меня?
-- Больно быстрый, -- сказал Женька. -- Испытательный срок пройдешь.
Сейчас иди домой. И помни клятву. А с ветеринаром осторожней будь.
Лешка вылез из блиндажа и огляделся. Он не сразу заметил Семку,
лежавшего в густой рыжей траве. С охранением у них было поставлено хорошо.
Лешка уже далеко отошел, когда увидел, что через кусты кто-то
пробирается. Он лег в траву, отполз за бугорок и стал наблюдать.
Из кустарника вышел Пашка. Он постоял, оглядываясь, и пошел прямо к
блиндажу.
Может, он их выследил? Пашка явно на Краузе работает... Сейчас он на
них наткнется, и Женька запросто его пристрелит! У него действительно рука
не дрогнет. Недаром он у них командир.
Пашка скрылся за бугром. Лешка подавил желание подобраться ближе и
послушать, что там происходит. Выстрела не было. .И тут на склоне появились
Пашка, Женька и Виталий, раскрыли тайник и понесли свертки с оружием в
сторону от блиндажа, куда именно, Лешка не увидел, потому что бугор скрыл
ребят. Вот тебе и Пашка!
Всю дорогу до дома Лешка мучился. Во-первых, он чуть не выдал себя,
когда похвастался знанием пистолета. А во-вторых, он сказал им про Кольку,
значит, предал. Правда, иначе было трудно выкрутиться. А если бы он попал в
руки к немцам -- сказал бы он про Кольку, чтобы спастись? Да никогда! Никого
бы он не выдал, пусть бы его мучили и пытали!
Сергуня был во времянке, и Лешка, предварительно осмотревшись, нет ли
кого поблизости, шепотом рассказал свои приключения.
Сергуня задумался. Он лежал на сене, служившем им постелью, и по
привычке бормотал какую-то песню.
-- Вечером приведи ко мне этого Женьку, -- сказал он наконец. -- Но
лучше найди его сейчас, скажи, что один человек хочет его видеть вечером,
что дело тайное и чтоб он до встречи ничего не предпринимал со своим
отрядом. А то они тут натворят чего-нибудь раньше срока.
-- А если он не пойдет?
-- Скажешь, что это приказ.
Лешка пошел по деревне к Женькиному дому. Женьки еще не было, и Лешка
дожидался его, лежа в бурьяне на пустыре. В деревне Лешка уже освоился и
привык к виду немцев на улицах. Немцы были какие-то тихие, не зверствовали.
Сергуня объяснял это тем, что здесь стоит простая войсковая часть, а не
эсэсовцы и не каратели.
-- Ну, чего тебе? -- хмуро спросил Женька, когда Лешка подозвал его.
-- Сегодня, когда стемнеет, приходи к нам во времянку, -- Лешка говорил
строго, он торжествовал, потому что брал реванш. -- Иди огородами, чтоб
никто не видел.
-- Это еще зачем?
-- Один человек хочет с тобой поговорить.
-- Ветеринару продал?! -- Женька схватил его за ворот.
-- Пусти, дурак! -- Лешка вырвался. -- При чем тут ветеринар?..
-- Уже разболтал? А жизнью кто клялся?
-- Я клятву не нарушал. Сказано -- приходи. Это приказ.
-- Чей?
-- Сказать не имею права. И ты об этом своим не болтай.
Женька задумался, недоверчиво глядя на Лешку.
-- Ладно. Сам придешь за мной. Кинешь камнем в сарай, я выйду.
Дождавшись темноты, Лешка пришел на тот же пустырь и кинул камешек в
стену сарая. Женька появился неожиданно -- сзади. Значит, боялся
предательства и дожидался Лешку, спрятавшись в бурьяне.
Они молча пробрались по задам деревни к дому ветеринара. У забора
Женька остановился.
-- Я туда не пойду, -- прошептал он, -- пусть сам выйдет.
-- Ему нельзя выходить. А ты трус, вот ты кто!
-- Ну смотри, если со мной что-нибудь -- тебе конец.
-- Ладно, ладно! Иди давай...
Они перелезли через забор, подошли к времянке.
-- Иди, я здесь сторожить буду, -- сказал Лешка. Женька пробыл во
времянке долго. В окне слабо
теплился огонек коптилки. Голосов слышно не было. Лешка сторожко
прислушивался, не идет ли кто-нибудь. В деревне было тихо, только на горе, у
школы, урчал грузовик. Редко лаяли собаки. Ночами бывали уже заморозки, и
Лешка дрожал в своем пиджаке.
Дверь тихо открылась, Женька вышел. В темноте не видно было его лица.
Он молча протянул руку, и Лешка протянул свою. Женька до боли сжал ее и, не
сказав ни слова, быстро пошел к забору. Слышно было, как он перелезал, потом
стало тихо. Грузовик на горе замолчал. Далеко, на том конце деревни,
взлаивала собака.
15
У Сергея было ощущение, что реальными вокруг него были только времянка,
забор да еще опустелые грядки с гниющей картофельной ботвой. Жизнь вне этого
двора была зыбкой, двоящейся, как в пыльном зеркале. Ветеринар казался