О чем поет ночная птица - Витич Райдо. Страница 24

— Рус, — показала на него девушка.

— Угу, — и с этим согласился Андрей.

— Я его люблю, — сообщила столь просто и естественно, что у Руслана улыбка невольная на губы наползла, а сердце защемило. Андрей же шумно вздохнул, но и только.

— Он с нами гулять будет.

— Нет, он здесь останется, а мы домой поедем.

— Я дома.

— Нет.

— Дома, — уперлась. Остановилась и сжалась.

Андрей занервничал, уставился на мужчину:

— Уйди, — попросил сквозь зубы, чтобы ровную интонацию голоса сдержать.

Нет, — качнул головой Зеленин.

— Хочешь посмотреть, что будет? После я убью тебя за это, — тон, взгляд — был бы кто послабее нервами — испугался.

Руслан же лишь отметил, что Андрей чего-то боится и старательно не повышает голос, хотя видно — кипит от негодования.

— Достал ты меня, дядя. Если хоть грамм совести еще остался, уйди.

Он готов был молить. Почему? Клокотала ярость в глазах, но лицо еще держало маску спокойствия, голос уже дребезжал, но все же и на тон не повысился.

Вита, — понял, покосился на девушку, а та… Подняла голову и уставилась на него синими глазами с точно тем выражением, что смотрела тогда… и начала падать.

Зеленина парализовало от ее взгляда, время, словно вспять убежало и оглушило его своим возвращением.

Андрей подхватил ее, встряхнул, легонько шлепнув по щеке:

— Дыши, ну? Дыши!

А ту гнуло, руки хватали тельняшку брата, царапали грудь, рот беззвучно открывался, лицо белело на глазах, заострялся нос. Вита не вдыхала — она не могла выдохнуть и молила взглядом Андрея: помоги. А тот не мог — только тряс ее, приказывая дышать.

Руслана качнуло. Как озарение пришло понимание что делать. Шагнул к ней и прижал к груди, заставляя смотреть ему в глаза:

— Я купил тебе альбом Ван Дрейка. Знаешь кто это? Великий художник. Смотреть его картины будешь?

Как ему удалось сохранить спокойный тон? Внутри оглушающая тишина от тревоги, страха, вины, а голос ровный, даже отстраненный.

Пара секунд и пальцы Виты замерли, намертво зажав ворот его рубашки, в глазах появилось внимание и она задышала, прерывисто, хрипло, но задышала.

— А-а… аль…

— Альбом.

— Ммм…

— Тебе.

— Ссс картинками? — уткнулась ему в плечо.

— С картинками, — прошептал обессилено. Прижал ее голову к себе и посмотрел на Андрея: что дальше? Того тоже, словно выжали. Потер лицо и встал с пола.

— Где ваш художник?

Леня уже подсуетился, успел сгонять вниз за книгой — протянул мужчине. Тот Витале сунул, саму на руки и на постель усадил. Девушка вряд ли это заметила — картинки рассматривала.

И словно ничего не было.

Мужчины вышли из комнаты и без сил опустились на ступени лестницы. Рус достал сигареты и протянул Андрею и тот взял.

— И часто такое? — спросил Зеленин, подкуривая. Мужчина пожал плечами, затянулся.

— Врачам не пытался показывать? — раздалось над их головами. Мужчины дружно развернулись и одарили Леню удивленными взглядами, переглянулись.

— Его зовут Леонид. Мой друг: непоседа и заядлый рыбак.

Андрей отвернулся.

— А эта угрюмая и очень разговорчивая личность брат Виталии — Андрей, — не смог удержаться от подколки Зеленин. Иванов фыркнул:

— Не дурак. Так что с врачами? — облокотился на перила. Мужчина вопрос мимо ушей пропустил — у Руса спросил:

— Тачку как от тебя вызвать?

— Лендровер внизу.

— Ни фига.

— Фига. Вита остается.

— Мало? — уставился на него.

— Вопрос — что это было?

— Сказать? — желчно усмехнулся мужчина. — Она забыла, как дышать.

— Как это? Разыгрываешь? — озадачился Леня. — Ну, юморок у тебя, парень.

— Таким не шутят, — тихо ответил за него Руслан. Он ничуть не удивился, даже подозревал нечто подобное. — Забывает, когда волноваться начинает? А волнуется когда речь о доме идет? Эпилепсия?

Андрей нехотя кивнул.

Зеленин все понял. Встал и, спустившись вниз, выкинул окурок в окно, воззрился на друга:

— Лень, сгоняй за посудой, а мы с Андреем пока посидим, поговорим.

— Если пойду, куплю что-нибудь поесть, причем сладкое, — предупредил Иванов — должна же быть хоть какая-то компенсация его пробегу и неведению?

— Идет.

Мужчина рванул вниз, желая быстро обернуться и застать еще две стороны за столом переговоров, уловить хоть часть их разговора. Судя по физиономии брата дурочки, разговориться он не скоро — можно успеть на другой конец города пешком сходить и вернуться.

Дверь схлопала.

Андрей посмотрел на Руслана:

— Посуда-то куда делась? Сестренка грохнула?

Зеленин равнодушно пожал плечами и заработал бонус: вполне дружескую улыбку.

— Чего ты боишься? — спросил Рус в лоб, видя, как Андрей неуверенно располагается за кухонным столом.

— Я? — делано удивился.

— Ты. Вопрос: за себя или за Виту.

Мужчина поерзал и скривился:

— Слушай, дядя, если я согласился с тобой посидеть, пока Виталька альбомчик разглядывает, это не значит, что нужно мне в душу с ногами лезть.

— В твою не залезешь, если сам не пустишь. Как и в мою. Чечня?

— Ну? — протянул через паузу. Зеленин достал последние две бутылки пива, открыл, поставил одну перед Андреем и протянул ладонь:

— Старший лейтенант Зеленин. Армейская разведка. Девяносто пятый — девяносто шестой год. Назрань, Грозный, Ханкала, Буйнакск.

Взгляд Андрея изменился, мужчина с некоторым сомнением посмотрел на Руса и пожал ладонь:

— Сержант Шустриков. Восемьдесят первый мотострелковый батальон.

— Я думал — пехота.

— Что так?

— Лестницу не сразу нашел.

— Не сильно и пытался, — буркнул недовольно. — Не на войне.

— Тогда почему шифруешься?

— Ты про ребят? — усмехнулся. — А зачем лишним знать, где мы живем?

— Давно меня срисовал?

— Да почти сразу.

— Что сразу не подошел?

— Не думал, что ты далеко зайдешь. А блажь она сегодня есть, а завтра след простыл. Но ты настырный оказался.

— Адрес по номеру машины пробил?

— Угу, — пиво взял. — Допрос окончен? Тебе не кажется, что это я допрашивать должен? Какого рожна ты к Витальке прилип? Девок мало?

— Она не девка.

Андрей оценил, кивнул согласно и глотнул пива.

— Раз так — расстанемся миром: ты налево, мы направо.

— Нет, ты не понял Андрей. Не я выбираю — ты.

— Ты чё, всерьез? — заинтересовался. Облокотился о стол, прищурился: не верил.

— Абсолютно.

— Блажишь.

— Думай что хочешь.

— А Виталя?

— Ты же слышал: любит.

Андрей голову склонил, засмеявшись:

— Да, да. Правда она и старого маразматика с первого этажа любит. Книг у него много по живописи. Надолго любви хватает. А у тебя одна книжка. Что делать будешь?

— Еще куплю, — заверил.

— Угу, — головой закачал, лицо пряча. — Ой, блин! Ну, откуда ж вы такие беретесь?

— А откуда Вита взялась?

Андрей помолчал и исподлобья уставился на Руслана:

— Пробил уже, что мы не в кровном родстве?

— Зачем. Глаза есть. Похожи вы с ней, как кролик с белкой.

— Н-да? — прищурился. — У других сомнений не вызывает.

— Значит со зрением плохо.

— Да, нет, интереса копаться нет. У тебя он откуда?

— Жениться хочу, — хмыкнул. — Тридцать семь, не женат.

— А! Ну, да, ну, да. Виталька самая подходящая партия, лучше не придумать. Угу. Кончай ты мне бульдозером уши гладить. Что тебе надо?

Руслан помолчал: риторический вопрос, потому что ответа на него не будет.

— Не спрашивай — не знаю.

— Так может, узнаешь сперва, потом наезды с букетами будешь делать?

— Ей кто-то угрожает?

— Витале? Ага. Она сама, — а взгляд в сторону и голос слишком безмятежный.

— Ты понимаешь, что ей лучше остаться здесь?

— С какой радости?

— Здесь охрана, и сам я, начальник службы охраны коммерческого центра.

— Поздравляю.

— Я могу помочь.

— Без тебя справлялись.