Розы для возлюбленной - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 23

С другой стороны, показания Бес могли бы стать весьма действенным противовесом утверждениям доктора Смита о том, что Скип якобы безумно ревновал Сьюзен.

До того, как Керри рассказала ему про доктора Смита и про двойников Сьюзен в его кабинете, Джоф оставался уверенным, что с Бес и ее показаниями они тогда поступили правильно. Сейчас такой уверенности у него уже не было.

— Я еще не говорил Керри про тебя. Но сейчас принял решение: я хочу, чтобы ты с ней встретилась и чтобы она услышала твой рассказ обо всем этом деле. Если у нас и есть шанс для подачи новой и успешной апелляции, то реализовать его мы сможем лишь выложив все карты на стол.

ВТОРНИК, 31 ОКТЯБРЯ

35

Перед самым выходом из дома на свое раннее утреннее рандеву с доктором Смитом Керри потрясла за плечо не желавшую просыпаться Робин.

— Давай, Роб, — позвала она. — И ты еще будешь жаловаться на то, что я с тобой обращаюсь как с ребенком?

— Именно, точно так ты и обращаешься, — пробурчала сонная Робин.

— Ну, ладно. Дам тебе возможность доказать твою самостоятельность. Я хочу, чтобы ты сейчас же встала и оделась. В противном случае ты обязательно опять заснешь. Миссис Уэйзер позвонит тебе в семь. Я попросила ее проверить, не заснешь ли ты после моего ухода. На кухне на стол я поставила хлопья и сок. Уходя в школу, хорошенько захлопни дверь.

Робин зевнула и опять закрыла глаза.

— Роб! Ну, пожалуйста!

— Ладно. — Со вздохом Робин спустила ноги с кровати. Волосы упали ей на лицо. Кулаками девочка принялась тереть глаза.

Керри поправила дочке челку.

— Так могу я тебя оставить одну или нет?

Сонно улыбаясь, Робин подняла взгляд на мать.

— Ага, можешь.

— Ну, ладно. — Керри чмокнула ее в макушку. — А теперь запомни. На сегодня те же указания, что и в прежние дни. Никому дверь не открывай. Я включу сигнализацию. Отключишь ее только перед самым выходом, затем снова включишь. Не садись ни в чью машину, только с Кесси и Куртни и только если это машина кого-то из их родителей.

— Знаю, знаю, — тоскливо протянула Робин.

Керри улыбнулась.

— И я знаю, что повторяю тебе это уже в тысячный раз. Ладно, пока. Увидимся вечером. А сюда в три придет Элисон.

Студентка Элисон сидела с Робин после школы и до прихода с работы Керри. Керри хотела было вызвать ее и сегодня утром, чтобы она отвела Робин в школу, но передумала, поддавшись горячим протестам дочери, утверждавшей, что уже не маленькая и сможет сама собраться в школу.

— Пока, ма.

Робин прислушалась, как мать спускается по ступенькам крыльца, затем подошла к окну и проследила за тем, как автомобиль Керри выезжает на улицу.

В комнате было холодно. Вот в семь утра, когда Робин обычно вставала, в доме уже было тепло. Какое-то время Робин решала, не залезть ли обратно в кровать, чтобы полежать еще хотя бы чуть-чуть. Не смогла с собой справиться — так и сделала. И мгновенно заснула.

Проснулась в семь. Телефон разрывался от звонков. На шестой или седьмой из них Робин села на кровати и сняла трубку.

— Да, спасибо, миссис Уэйзер. Конечно, я уже давно проснулась. Да, совершенно уверена.

«Теперь я действительно проснулась», — усмехнулась про себя Робин и вскочила с кровати.

36

Несмотря на ранний час, машин по дороге на Манхэттен было много. Правда, поток их двигался довольно быстро. Тем не менее дорога из Нью-Джерси через отрезок Вест-Сайд-хайвей до кабинета доктора Смита на Пятой авеню заняла у Керри целый час. Она даже опоздала на три минуты.

Доктор сам открыл ей дверь. В это утро, по сравнению с двумя их прошлыми встречами, доктор, казалось, совсем растерял даже остатки вежливости. Он не поздоровался, буркнув лишь: «Я могу уделить вам двадцать минут, мисс Макграт, и ни секундой больше». С этими словами он провел Керри в свой личный кабинет.

«Что ж, если вы, доктор Смит, хотите играть по этим правилам, — решила Керри, — то и я буду играть по ним же». Расположившись напротив доктора, она сразу перешла к делу:

— Доктор Смит, то, что я увидела двух женщин, выходящих из вашего кабинета, удивительно похожих на вашу убитую дочь Сьюзен, пробудило мое любопытство в отношении обстоятельств ее гибели. В течение последней недели я перечитывала протоколы суда над Скипом Реардоном.

От Керри не ускользнул полный ненависти взгляд, который доктор Смит бросил в ее сторону при упоминании имени Реардона. Глаза доктора сузились, губы сжались, глубокие морщины пересекли лоб, легли вертикальными бороздами по щекам.

Керри не отвела взгляд, посмотрела прямо в глаза собеседнику.

— Доктор Смит, я хочу сказать вам, как глубоко я вам сочувствую. Вы потеряли дочь. Кроме этого, вы еще пережили и развод. Я тоже. Как и у вас, у меня — единственный ребенок, дочь. Я прекрасно помню ту страшную боль, что я пережила, когда мне позвонили и сообщили, что Робин попала в автокатастрофу. Поэтому я могу себе представить, что пережили вы, когда вам сообщили о гибели Сьюзен.

Смит смотрел на нее не мигая. Пальцы его были сцеплены и не двигались. Именно в этот момент у Керри появилось чувство, что между ней и доктором существует некая непреодолимая стена. Если так оно и есть, то результат всей беседы не может вызвать ни малейших сомнений. Он выслушает ее, скажет что-нибудь в ответ насчет любви и утраты, а потом выпроводит вон. Как? Как может она пробить эту стену?

Керри подалась вперед.

— Доктор Смит, именно после ваших показаний и на их основании Скип Реардон оказался за решеткой. Вы утверждали, что он был ревнив до безумия, до бешенства, и что ваша дочь поэтому его очень боялась. А вот он говорит, что в жизни никогда и ничем не угрожал Сьюзен.

— Он лжет. — Голос доктора прозвучал холодно, без эмоций. — Он действительно очень ревновал ее. Да, вы правильно сказали, — она была моим единственным ребенком. И я любил ее до умопомрачения. Практика моя со временем становилась все более доходной, я стал немало зарабатывать и смог давать дочери многое из того, чего она не могла иметь, когда была маленькой. Мне, например, доставляло удовольствие время от времени дарить ей какую-нибудь дорогую вещицу. Реардон не верил и не верит, что все это были мои подарки. Он не поверил даже тогда, когда я сам ему об этом сказал. Он продолжал обвинять дочь в неверности.

«А может, так оно и было? Может, это все правда?» — спрашивала себя Керри.

— Но если Сьюзен опасалась за свою жизнь, то почему она не ушла от Скипа Реардона?

Лучи утреннего солнца отсвечивали от стекол очков доктора, и Керри не могла видеть его глаз. Она только гадала, неужели глаза собеседника столь же бесчувственны, как и его голос.

— Потому что, в отличие от своей матери, моей бывшей жены, Сьюзен с глубокой ответственностью относилась к браку, — ответил доктор после паузы. — Она допустила серьезную ошибку, позволив себе влюбиться в Реардона. Но еще серьезней оказалась другая ее ошибка — то, что она не воспринимала всерьез его угрозы.

Керри поняла, что ей ничего не удастся добиться от своего собеседника. И тогда она решила, что наступило время задать тот вопрос, который давно мучил ее. Постановка этого вопроса, понимала Керри, могла повлечь за собой такие последствия, к которым сама Керри, возможно, не была готова.

— Доктор Смит, не проводили ли вы каких-либо хирургических операций на вашей дочери?

Керри сразу же поняла, что вопрос ее прямо-таки взбесил доктора.

— Мисс Макграт, я принадлежу к той школе медиков, кто никогда, ни в коем случае, за исключением очевидных экстремальных ситуаций, не станет лечить собственных родственников. Кроме того, я склонен рассматривать ваш вопрос еще и как оскорбительный. Сьюзен ведь была красавицей, и красота эта ей была дана от природы.

— Вы сделали так, что как минимум еще две женщины стали поразительно походить на Сьюзен. Зачем вам это понадобилось?