Эта песня мне знакома - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 47

Наконец она показалась на пороге, но ее сопровождал Винсент Слейтер. Когда он увидел Греко, то попытался поскорее увести Кей, но Греко преградил ему дорогу.

— Миссис Кэррингтон, — произнес он. — Я очень хотел бы переговорить с вами. Возможно, я окажусь вам полезен.

— Полезен! — фыркнул Слейтер. — Кей, это тот самый сыщик, который отыскал горничную и заставил ее отказаться от своих прежних показаний.

— Миссис Кэррингтон, я пытаюсь докопаться до правды, — Греко протянул ей свою визитку. — Вот, возьмите. Пожалуйста, позвоните мне.

С удовлетворением отметив, что она сунула визитку в карман, он развернулся и пошел прочь от лифтов.

За последнее время он уже успел примелькаться в прокуратуре. Дверь в кабинет Барбары Краузе была закрыта, но перед ней стоял Том Моран и о чем-то разговаривал с одним из полицейских. Греко молча кивнул ему; вскоре тот закончил разговор и подошел.

Греко извинился, что явился без предварительной договоренности, но Моран лишь отмахнулся от него.

— Идемте ко мне, — предложил он. — Прокурор сейчас не в духе.

— Еще бы, — отозвался Греко, порадовавшись про себя, что не ввалился к Барбаре Краузе в кабинет.

Он понимал, что перейти ту тонкую грань, за которой он из человека полезного превратится в назойливую муху, проще простого. Понимал он и то, что не стоит злоупотреблять временем Морана.

Очутившись в кабинете заместителя прокурора, Греко немедленно приступил к делу.

— Я разговаривал с лучшей подругой Сьюзен Олторп, Сарой Кеннеди Норт. Как вам известно, Гэри Барр время от времени отвозил Сьюзен и ее подруг на вечеринки вместо шофера. Однако, по словам Сары Норт, у них со Сьюзен сложились необычайно близкие отношения.

Моран вздернул бровь.

— Любопытно.

— Сьюзен называла Барра своим «приятелем». Вы не находите, что это несколько необычно, учитывая, что речь идет о восемнадцатилетней девушке и слуге за сорок? Да и атмосфера в доме Олторпов отнюдь не наводит на мысль о том, что хозяева могли общаться с прислугой на дружеской ноге. Скорее уж наоборот.

— Мистер Греко, мы с самого начала подозревали, что кто-то помогал Питеру Кэррингтону сначала спрятать, а потом закопать тело Сьюзен Олторп. Разумеется, нам известно, что Гэри Барр время от времени исполнял при Сьюзен роль шофера. Полицейские тоже опрашивали подруг Сьюзен сразу же после ее исчезновения. Ни одна из них не упомянула о том, что между Сьюзен и Барром были какие-то особенно близкие отношения. Пожалуй, пора потолковать с ним еще раз. Может, с годами у него улучшилась память.

Греко поднялся.

— Все, больше не отвлекаю вас от дел. С вашего позволения, только посоветую вам еще хорошенько проверить прошлое Барра на предмет столкновений с законом. Мне тут пришла в голову одна возможность, которой я пока не готов с вами поделиться. Всего доброго, мистер Моран. Всегда рад с вами повидаться.

59

Вероломство Элейн возмущало меня, но, как ни странно, к возмущению примешивалось облегчение оттого, что злополучная сорочка находится не у меня в руках. Хотя Элейн и шантажировала нас, она тем самым отодвигала для меня необходимость решения моральной дилеммы. Как жена Питера я по закону имела право не свидетельствовать против него. Однако же намеренное утаивание или уничтожение улик представлялось мне делом совершенно иным. Но сейчас, убеждала я себя, я не утаиваю улику, потому что у меня ее нет.

После заседания суда по вопросу залога журналисты точно с цепи сорвались. Один из таблоидов опубликовал на обложке фотографию Питера, стоящего перед судьей, спиной к клетке. Глаза судьи были опущены. Заголовок гласил: «Псссс… А судья-то, похоже, все проспал». Другая газета напечатала карикатуру, на которой Питер с электродами, свисающими со лба, и перекинутой через плечо дыхательной трубкой пытался топором разнести дверь.

Не знаю, видел ли Питер эти газеты. Я не стала его об этом спрашивать. В свое следующее свидание я спросила его, что за сон ему приснился тогда в клинике, когда он пытался открыть дверь, потому что его снова потянуло к дому Олторпов.

— Как думаешь, может, ты на самом деле видел, как Гэри ошивался у дома Сьюзен в ночь ее исчезновения? — спросила я.

— Разумеется, нет, Кей! Если бы это было так, я не позволил бы ему и на пушечный выстрел к тебе приблизиться!

В этом я ничуть не сомневалась. Он был убежден, что Гэри появился в его сне лишь благодаря причудливой игре подсознания, а вот я его убежденности не разделяла.

Наши свидания были для нас обоих настоящим испытанием: мы смотрели друг на друга через плексигласовую панель и разговаривали по телефону. Он мог сидеть за одним столом со своими адвокатами, но не имел права прикоснуться ко мне. Мне так хотелось обнять его, почувствовать себя в кольце его сильных рук. Но это были несбыточные мечты.

Из головы у меня не выходили слова Коннера Бэнкса, что Питер женился на мне из-за того, что я подслушала его разговор со Сьюзен Олторп. Но стоило мне увидеть, как Питер на меня смотрит, как озаряется его лицо при моем появлении, и меня снова охватывала уверенность, что он любит меня и любил с самого начала.

Однако через несколько часов, когда я оказывалась дома одна, мне начинало казаться, что они со Сьюзен вполне могли ругаться из-за денег в часовне. Питер тогда учился в колледже. Какое содержание он получал от отца, известного своей скупостью? Если у Сьюзен был на него какой-то компромат, быть может, он, загнанный в угол, решился на крайние меры, чтобы заставить ее молчать — хотя бы из страха перед отцом?

Все эти вопросы не давали мне покоя, но, когда наступал день очередного свидания, я снова чувствовала себя последней свиньей за то, что усомнилась в муже.

Раз десять за все время, что прошло после заседания суда, я вытаскивала из ящика стола визитную карточку Николаса Греко и порывалась позвонить ему. Мне почему-то казалось, что он каким-то образом может помочь Питеру. Но каждый раз я напоминала себе, что Питер не сидел бы сейчас в тюрьме, если бы Греко не отыскал Марию Вальдес, и опять убирала карточку в ящик и решительно захлопывала его.

Февраль выдался довольно мягкий, и я возобновила свои пробежки. Каждое утро я делала круг по территории поместья и нередко останавливалась в том месте, где обнаружили останки моего отца. Почему-то здесь я чувствовала себя ближе к нему, чем на кладбище Мэрирест, где его похоронили рядом с моей матерью. Полицейские перекопали все в радиусе десяти футов от того места, на котором собаки подняли неистовый лай. Потом яму засыпали, но она все равно продолжала черным пятном выделяться на фоне мерзлой травы. Я знала, что с наступлением весенней оттепели земля начнет оседать.

Я решила, что хочу посадить здесь розовые кусты, но потом спохватилась, что ношу фамилию Кэррингтон слишком недавно и не знаю, кто занимается благоустройством поместья.

Иногда я останавливалась у живой изгороди и смотрела на полосу земли, на которой обнаружили тело Сьюзен. Я пыталась представить, как двадцатилетний Питер рассуждает, что теперь можно спокойно спрятать ее тело здесь, потому что полицейские собаки уже обыскали все поместье. Я даже позвонила в газовую компанию. Там мне сказали, что газовые трубы проложены вдоль дороги за живой изгородью и что компания обладает постоянным правом доступа на территорию поместья для ремонта и замены труб. И добавили, что при обычных обстоятельствах им никогда не понадобилось бы устраивать раскопки почти в пятидесяти футах от обочины.

— Если возникают подозрения об утечке газа, мы проводим работы, не уведомляя хозяев, — объяснил мне сотрудник компании. — Когда обнаружили тело той девушки, Сьюзен Олторп, мы получили сигнал о запахе газа и направили туда своих людей. Наши работники пробурили контрольные скважины намного ближе к вашей изгороди, чем обычно.

Это проливало свет на причину, по которой Питер, если он даже и был виновен, ничуть не встревожился, когда аварийщики принялись разрывать землю у изгороди.