Византия на путях в Индию - Пигулевская Н. В.. Страница 53

Во всяком случае есть указания, что Масрук обращался в Персию. "Ибо пишет так называемый второй фараон к царю персов, прося его, чтобы он всех христиан тамошних уничтожил", так же "как он сам это сделал";128 так как Мундар был и остался язычником, то это обращение к нему не удивительно.129 Относительно того, что Масрук обратился и к Мундару ('????????????), "царьку всех, находящихся под властью персов, арабов", с посольством, известно из нескольких источников. Послание Симеона Бетаршамского приводит текст обращения Масрука к Мундару, но и по его собственному указанию этот текст представляет собою некую переработку. "Книга химьяритов" в 25-й главе приводит содержание письма Масрука, как это известно из сохранившегося заголовка - "Рассказ, сообщающий о содержании () того, что написал этот Масрук Мундару бар Закика, царю Хирты Наамановой, против христиан".130

В Хирте встретились химьяритское посольство Масрука Зу Нуваса и посольство царя Юстина. Масрук прислал не только письмо "против христиан", но, как мы помним, и обещание, если Мундар разделается с христианами, находящимися под его властью, дать ему "вес трех тысяч динариев" (????? ???????? ?????????? ???????).131 Такое обещание было бы непонятным, если бы действия химьяритского царя не диктовались экономическими интересами, возможностью расстроить торговые связи конкурирующей византийско-христианской группы государств и тяготевших к ней торговых людей.

Послом Юстина I был "пресвитер Абрамий", т. е. Авраам, отец Нонна, и сын Еупора. Это была целая "династия", служившая толмачами, послами, - выполнявшая дипломатические поручения Византии в трех поколениях. Посылались они специально в страны Ближнего Востока, к мелким арабским царькам и шейхам, в Эфиопию, в Иран. На этот раз Аврааму было поручено "побудить его (Мундара) заключить мир с находящимися под его властью христианами".

У Византии были с Мундаром свои счеты, так как он держал в плену двух ромейских военачальников - Тимострата и Иоанна. Константинополю было желательно, чтобы Авраам выговорил им освобождение, но Мундар отпустил их лишь впоследствии за большой выкуп.132 Письмо Масрука к Мундару читалось в присутствии различных лиц, присланных к его двору, так как вопрос о его политике интересовал различные государства и разные политические партии этих государств. В числе присутствующих, кроме упомянутого Авраама, находился присланный "из Персии" "царем персов" Симеон Бетаршамский, "апокризиарий православных христиан Персии", который сообщил в своем "Послании" подробности относительно того, чему был очевидцем. С ним был иподиакон Иоанн, называемый Мандин. Присутствовал также "комит Аггей, сын Зета, состоявший этнархом христианским всего военного лагеря" (???????? ??????? '???????, ???? ???, ???????? ????? ?????????? ??? ????? ??????????).133 ????????? - военный лагерь colonia militaris, как переводит эти слова ученый болландист Карпентье, вероятно, охватывал совокупность городов, крепостей, фрурий в пограничной между Византией и Ираном полосе.134

Аггей был этнархом арабских христиан этих фрурий и городов, которые имели и своего епископа, следовательно, какую-то объединяющую их организацию.135

Наконец, присутствовал и Сила, епископ несторианский из Персии, который, "желая угодить язычникам и иудеям", спорил и противоречил ромейским и персидским "православным". Термин "православный" мог попасть в "Мученичество Арефы" из монофизитского источника, и поэтому за ним следует искать не только мелкитов и сторонников халкедонского вероисповедания. Так, Симеон Бетаршамский, горячий сторонник монофизитов, назван несколькими строками выше апокризиарием "православных", т. е. монофизитов.136 Находился здесь и епископ Русафы Саргис, который, может быть, был автором "Книги химьяритов".137 Все эти собравшиеся у Мундара с официальными и неофициальными полномочиями лица представляли как бы дипломатический корпус Хирты.

Симеон Бетаршамский сохранил красочные подробности своего пребывания у лахмидов, где решался вопрос первостепенной важности для всего Ближнего Востока. Некоторые из этих подробностей были приведены выше в доказательство подлинности послания. Преобладание на торговых путях было одинаково существенным и для Византии, и для Ирана и не могло не задевать Абиссинии и Химьяра. В государстве Хирты сошлись представители разных политических направлений, стремясь воздействовать и перетянуть на свою сторону царя Мундара.

Авраам бар Еупорос, посланный Юстином, вместе с Симеоном Бетаршамским выехал двадцатого числа месяца Кануна второго 835 г., т. е. 20 января 524 г., из Хирты Наамановой ввиду того, что они не застали в ней царя Мундара, расположившегося в лагере далеко от города. Через 10 дней пути по пустыне на восток они достигли лагеря царя, расположенного против "гор, называемых Дахла, а на арабском языке Рамлах".138

Приехавшие не успели вступить в лагерь, как к ним подступили "арабы-язычники и маадеи", т. е. арабы племени маадеев, которые обидели и оскорбили их своими речами. "Они сказали нам: Что вы можете сделать? Вот ваш Христос изгнан от ромеев, персов и химьяритов!" - жалуется Симеон Бетаршамский.139 Эти слова имели оскорбительный смысл потому, что они указывали на преследования, которым подвергались от времени до времени монофизиты в Византии и Иране. И Химьяр находился под влиянием монофизитства, которым была охвачена и Абиссиния, поддерживавшая связи с монофизитским Египтом (особенно Александрией).

Навстречу Аврааму и Симеону вслед за тем вышел "посол царя химьяритов к Мундарю, царю Хирты", который привез от него "полное гордости письмо".140 Характеристика этого документа была уже приведена выше, как было отмечено и то, что не все его части автентичны. Но какая-то часть его, содержавшая данные, которые известны и по другим источникам, соответствовала сообщаемым ими фактам, как это ясно из сравнения. Письмо это читалось вслух, не только в присутствии различных лиц, прибывших к Мундару из других государств,141 но и в присутствии войска арабского, находившегося с Мундаром в лагере.

"Когда мы прибыли туда, - пишет Симеон, - он [Мундар] собрал свое войско и прочел пред ним послание, а посол рассказал, как убивали христиан и как они были гонимы у химьяритов".142

Как говорит распространенный текст послания Симеона, Мундар после чтения письма разгневался и позвал "всех знатных христиан своей державы" ( ) и обратился к ним со словами: "Вот вы слышали, что случилось? Отрекайтесь теперь от Христа, потому что я не лучше, чем цари, преследующие христиан".143

Но Мундару резко возразил один из этих знатных: "Не подобает тебе говорить так, царь, не в твои годы стали мы христианами, что ты советуешь нам покинуть Христа и отречься от нашего христианства, потому что мы христиане, как и наши отцы, и отцы наших отцов".144 В Хирте были, следовательно, лица, которые были связаны с христианскими кругами Ближнего Востока. Возмущенный возражениями, Мундар ответил: "Ты осмеливаешься говорить передо мною?". Но демократические начала в арабском войске жили, и родовые связи имели еще очень большое значение, поэтому Мундар получил отпор. "Из-за страха Божия я не боюсь говорить, ибо меч мой не короче, чем [мечи] других, и я не боюсь биться до смерти",145 - ответил ему этот знатный муж. Царь лахмидов не мог принять против него мер "из-за его рода" (), т. е. опасаясь сильного рода, который постоял бы за своего представителя, а также потому, что он был "знатный, известный и храбрый в бою".146

Войско лахмидов могло, следовательно, и не оказать поддержки Мундару, и он не решился действовать круто, в соответствии с пожеланиями Масрука Зу Нуваса, хотя ему и были обещаны этим последним три тысячи динариев за поддержку.147

В Хирту Нааманову Симеон возвратился в "первую субботу поста", т. е. в конце февраля или в начале марта того же года, и здесь он застал посла, который только что прибыл из Неджрана, куда он был специально послан из Хирты, для получения более точной информации относительно всего случившегося в Неджране. Рассказ этого посла был устным источником, использованным Симеоном.