Сэнгоку Дзидай - Вязовский Алексей. Страница 31

Четвертый персонаж мизансцены — владетель провинций Суруга, Тотоми и Микава — Имагава Ёсимото. Коротышка-дайме, самый молодой из присутствующих, но и самый опасный, не просто входит, а вбегает в зал. Волосы растрепаны, косичка свисает набок, дорогое кимоно с накрахмаленными белыми плечами покрыто пылью.

— Господа, нет, вы посмотрите на это! — Ёсимото в правой руке держит большое серое полотнище, на которым черными буквами сверху вниз написано много иероглифов — Моим самураям пришлось разгонять толпу крестьян и торговцев на площади возле храма Реан-дзи, чтобы снять прокламацию.

— Клятва пяти обещаний — первым реагирует Уджиятсу, отбирая у Ёсимото матерчатую листовку — Ну, ка почитаем.

Дайме стапливаются вокруг Дракона Идзу и про себя читают послание. Чем дальше они его читают, тем мрачнее их лица становятся. А сам Уджиятсу, пробежав глазами иероглифы, краснеет от ярости и рвет листовку на несколько частей. В зале воцаряется напряженное молчание. Дайме рассаживаются на подушки, обмахиваются веерами.

— Ёшихиро Сатоми, Ёшихиро Сатоми… это не сын ли Ёшитаки Сатоми, дайме Симосы и Кадзусы? — морщит лоб Сингэн — С каких это пор он стал дайме?

— С тех пор, как люди нашего Дракона убили его отца — ядовито улыбается Ёсимото.

Кэнсин и Сингэн вопросительно смотрят на Уджиятсу. Тот, поколебавшись, достает письмо из Эдо.

— Вы и так все узнаете рано или поздно — Уджиятсу хмуро глядит на Ёсимото — Скорее рано. Так что скрывать нет смысла. Вы помните нашу тайную договоренность на прошлой встрече?. Мы разделили всю северную и центральную Японию между четырьмя кланами и поклялись положить конец взаимной вражде. Земель вокруг — полно, зачем Великим домам воевать друг с другом? Имагава достались земли клана Ода — Овари, Мино и центральные области вокруг Киото. Такэда получил Восток — провинция Хида, земли Икко-Икки. Уэсуги — северо-запад. Это острова Садо, провинция Фукусима и все что за ней. Нам, Ходзе досталась равнина Кванто и весь Северо-Восток.

Мои генералы составили план молниеносной войны против Сатоми. У этого клана — сильный союзник — дайме Сатакэ. Ёсиацу Сатакэ и Ёшитаки Сатоми даже своих детей поженили, чтобы скрепить дружбу. Я не мог затягивать кампанию и пошел на убийство Ёшитаки, после чего войска под командованием сына тут же вторглись в Симосу. Обезглавленный клан должен был упасть в мои руки, как зрелое яблоко с яблони.

— Но не упал — хмыкает Ёсимото.

Дракон Идзу делает глубокий вдох и его лицо принимает бесстрастное выражение.

— Северная армия разгромлена. По сведениям командующего гарнизоном в Эдо, вдвое меньшие войска Сатоми наголову разбили десять тайданов самураев Цунанари. Мой наследник пропал без вести. Погибло около десяти тысяч человек. Лишь нескольким конным копейщикам удалось добраться до Эдо. Ёшихиро применил в битве железные ежи, пушки южных варваров.

— А теперь выясняется, что он еще и выстрелил по нам, здесь в Киото — немедленно влезает в рассказ Дракона ехидный Имагава — По всему городу монахи развешивают прокламации о реставрации власти Го-нара, народ бурлит. Мы только-только подавили крестьянское восстание в в Сэкигахаре и тут на тебе! Долой власть дайме! В императорском дворце оживление, эти крысы забегали от радости. Такой подарок к пятой годовщине воцарения Го-нара. И от кого! От потомка Миномото

[48]

Ёшишиги!

— Я тут посмотрел дворцовые записи — продолжал Ёсимото вкручивать нож в рану Дракона Идзу — Сатоми то не простые выскочки. Ведут свой род от императора Кэёко эпохи Яёи.

— Ну и что?! — грубо обрывает Имагаву Сингэн — Какая разница, кто выпустил демона из преисподни?! Да будь Ёшихиро хоть потомком самого Дзимму

[49]

, что это меняет?!

— Господа, господа, не ссорьтесь — примирительно произносит Кэнсин — Разгром северной армии и смерть сына Уджиятсу — это сильный удар по нашему союзу и нашим планам. Но не смертельный. Имагава, прав. Сильнее по нашей власти бьет доктрина прямого правления страной Императором. Го-нара молод, и амбициозен, он явно оскорблен политикой экономии, которую проводит сёгунат в отношении двора. Кроме того, Го-нара состоит в переписке с полусотней мелких дайме, которые, чувствуя наше давление, вполне могут сплотиться вокруг фигуры Божественного!

— Нам еще заговора в Киото не хватает — бурчит Сингэн.

— Надо натравить на Императора сёгуна! — задумчиво произносит Ёсимото — Ёсихару пятнадцать лет. Он смел и порывист, как любой подросток. Если ему показать эту прокламацию, правильно расставить акценты, а также ввести в его окружение наших верных людей, которых там и так не мало…

— Да как твой поганый рот, может такое говорить — вскакивает на ноги Сингэн. Такэда безуспешно ищет возле пояса меч, не находит его и сжимая кулаки пытается добраться до коротышки. Военачальника перехватывают Ходзе и Уэсуги и пока они удерживают разгневанного дайме, Ёсимото быстро тараторит ему в лицо — Сэнгэн-сан, остынь, не кипятись, мы об этом уже много раз говорили, спорили. Если можно менять сёгунов, как перчатки, то чем Император лучше?! Прошлого сёгуна, Асикага Ёсидзуни не ты ли выгнал из Киото, отрубив головы всем его приближенным?? Если будут доказательства заговора Го-нары против нашей власти, то чужими руками мы вполне…

— Император — божественная фигура! — кричит Такэда — Боги отвернуться от Японии, если прервется линия микадо!

— А никто и не призывает прерывать его линию, у Го-нары есть сын.

— Малолетний! Ритуалы Синто кто будет исполнять?

— Жрецы. Как и всегда.

— Господа, я вновь призываю вас не ссориться — Кэнсин встает между испуганным, но решительным Имагава и свирепым Такэда — Давайте вернемся в практическое русло. В час лошади у нас встреча Большого совета Регентов. На него придут Мори, Тёсокабэ и Симадзу. Нам нужна единая позиция по ситуации с прокламацией.

Все потихоньку успокаиваются, рассаживаются обратно на подушки. В комнате повисает молчание. Дайме напряженно думают. Вдруг Уджиятсу щелкает пальцами.

— Симадзу — вот ключ! — все заинтересованно смотрят на Дракона Идзу — Идея верховенства Императора она, согласитесь, совсем не японская! А если не японская, то какая?

— Варварская — уверенно говорит Ёсимото Имагава.

— Точно. Повернем так, что прокламация — это влияние иезуитов. А может и вовсе их делишки. У них в Европе правят кто? Правильно, монархи. Вот они свои порядки и хотят насадить у нас. Опять же португальские пушки в битве у Хиросимы. Нашли, понимаешь, себе молодого дурачка, Ёшихиро Сатоми, и под его прикрытием вершат свои черные дела. Посмотрите, в каждой провинции уже есть эти христиане, японцы забывают старых богов и молятся новому — Езусу. Тебя ударили по одной щеке, подставь другую…

Все дайме морщатся и кривятся, а Уджиятсу, распалившись, продолжает — Старые обычаи попраны, христианин Симадза активно покупает новые ружья, вооружает ими свои войска, а это угроза Бусидо, всему нашему тысячелетнему укладу!

— Аркебузы покупают все — аккуратно замечает дайме-коротышка — Впрочем, Уджиятсу-сан прав. Мои шпионы с Кюсю сообщают, что иезуиты ссужают деньги единоверцам под десять процентов в месяц, тогда как средняя ставка по кредитам на Хонсю — шестьдесят, семьдесят. Стоит ли удивляться, что так много дайме хотят стать христианами?? Опять же торговля с Китаем. Иезуиты монополизировали перевозки между Макао и Нагасаки. Две трети чая, три четверти благовоний и шелка ввозится при посредничестве португальцев. Многие этим недовольны.

— Не дело самурая обсуждать торгашеские дела — хмурится Сэнгэн — Но главную идею я понял. Христиане и Симадзу — враги Японии.

— Совершенно верно — кивает Дракон Идзу — Поступим так. Делаем вид, что идея с реставрацией власти Императора нам нравится и параллельно распространяем слухи, что клан Сатоми принял христианство и продался иезуитам. Разжигаем в народе ненависть к гайдзинам, устраиваем несколько покушений на буддийских монахов людьми в черных или оранжевых рясах. Кто там больше всех из настоятелей досаждает нам?