Принцесса гоблинов - Иващенко Валерий В.. Страница 36

"Готов, этот пылкий кабальеро" — Женька втихомолку подмигнула маме, и продолжала развлекаться этой импровизированной церемонией. Потом новая хозяйка изволила осмотреть свои новые владения. Приказала навести чистоту, переделать отхожие места и организовать ванну (боже, дочь, какая же там антисанитария!). А потом пожурила рыцаря и его солдат, что они питаются всякой дрянью — и приказала отправить десяток мордоворотов пошарить по окрестностям да привезти чего получше.

— Я сама травиться этими объедками не намерена, и вам не позволю! — влюблёнными глазами на маменьку смотрели уже все. Настоящая хозяйка, что тут скажешь…

— Сеньорита Джейн, мне отчаянно нужен ваш совет, — на галерею, где Женька любовалась морскими краевидами и дышала мягким бризом, с лязганьем доспехов вывалился сир рыцарь.

Оказалось, что после принятия организованного служанками омовения новая хозяйка намерена выслушать его развёрнутый доклад и даже милостиво согласилась выслушать пару советов. А вот как себя вести… Женька поняла и тонко улыбнулась. Как же приятно иметь дело с человеком воспитанным — она припомнила трактирщика в деревне, который искренне не мог понять, как это возможно не обсчитывать клиентов, да ещё и не недоливать им?

— Обращаться на вы, тётушка или Наталья Сергеевна — маменька не любит, когда ей тычут в лицо происхождением. Она больше ценит заслуги, а не титулы, — последнее старого служаку особенно впечатлило. — Ведите себя вежливо и искренне, это ценится в любых краях.

Это тоже пришлось рыцарю по вкусу. А когда Женька спустилась к замершему посреди двора грузовику, который занял почти половину места, и подарила дяденьке флакон яблочного шампуня, посоветовав снять железо, вымыться почище и одеться не пышно, но опрятно, просто-таки изумился. Правда, по подозрению девушки, куда больше изумился мягкому стеклу, из которого была сделана ёмкость. Ох уж, эта средневековая простота нравов…

Замок и его окрестности всем понравились. Да и солдаты, притащившие кучу всякой снеди, наведались заодно в деревенский трактир и привели ещё дюжину добровольцев, желающих позвенеть шпагами во славу новой леди и её Воинов. Среди них нашлось двое знакомых рыцаря, сыновей обедневших дворян, которых тот немедля представил госпоже императриссе (доны, это повыше даже королевы будет!)

Женька переглянулась с братом — а ведь если это не костяк будущей армии, то я уж и не знаю. Парни сразу видно — жилистые, тёртые, но без напускной бравады. Да и Вовка вовремя шепнул маменьке, что за верную службу положено награждать не латунными медальками, а деньгами, громкими титулами, привилегиями и особенно землями — последних-то вокруг немало. И после короткой беседы с прибывшими и уже имеющимися силами маменька преисполнилась энтузиазма.

— А если те, в Иммельхорне, поимеют по этому поводу своё мнение? Пригонят сюда армию да вознамерятся поиграть мускулами? — Женька всё же сомневалась.

Дон Ривейра — вот оказывается, как рыцаря можно называть — не согласился и осторожно высказал своё мнение. Пока там узнают, пока соберут совет. Не выслушав и не учтя мнения баронов и графов, даже Королева не сможет начать войну. Пока объявят сбор войск да наладят взаимодействие, организуют подвоз провианта да фуража, то да сё… а там и зима. Так что, до конца следующей весны про неприятеля и думать забудьте. Разве что пару платунгов конницы пригонят — да что ей делать под стенами хорошей крепости? А ещё и если кто-то из Воинов попугает тех малость — тут служака покосился в сторону Вовки и многозначительно вздохнул.

Да уж, в ближайшие века тут и слыхом не будут слыхивать о регулярной армии, войсках быстрого реагирования и десантных операциях. Женька немного воспрянула духом — её собственным планам это было только на руку. Всё-таки, чудовищная диспропорция меж прежним и нынешним, несоответствие того, что говорилось, тому что делалось — и уж подавно тому, что при том думалось — всё это жутко напрягало…

Что заинтересовало её не на шутку — Женька не одну дюжину раз в день чувствовала на себе затаённые обжигающие взгляды. Так и дырку на попе джинсов прожгут, блин… но в глаза никто даже и намёком не показывал, что её воспринимают как девушку, и притом куда миловиднее, чем здешние служанки или приходившие работать из деревни молодухи. Ну ладно, занималась она с солдатами повышением боевого духа, и сдуру в четверть силы показала зубки — как те с перепугу не нагадили в свои железные штаны, оставалось впору удивляться.

Ну сиганула раз с разбегу со стены в море — без мягких и ненавязчивых прикосновений Тима душа просто-таки требовала острых ощущений, дабы перешибить… замнём для ясности. Удар о воду словно пушечным ядром выбил из головы всякую блажь — но весело плывущая к спускающейся сюда тропинке Женька потом признала, что ей всё-таки понравилось…

Стараниями матушки замок уже через неделю больше походил на вазу с цветами на праздничном столе, чем на прежнее фортификационное сооружение. Правда, и на долю дочери нашлась работа — по мнению маменьки, главная зала и якобы королевская спальня больше похожи были на тёмный сарай. А коль Женька училась на архитектурно-строительном, то её и припахали. Правда, отутствие подъёмного крана, бетона и лазерных нивелиров немало смущало поначалу, но зато смуглые и загорелые плотники с каменщиками работали куда лучше, нежели колдыри на обычной постсоветской стройке.

И вот, в тот час, когда накрывшаяся отводом глаз Женька сидела на зубце самой высокой башни и нежилась в лучах заходящего солнца, она и поняла, что заскучала. Маменька тот вопрос — а что дальше — даже и не поняла. Жить, дочь моя. Оглянись вокруг, это и есть жизнь.

Угу, блин, впору и со скуки подохнуть. Только и радости, что погонять на тренировке себя да мало-помалу превращающихся в солдат парней, или побеситься в ближайшем лесу на пару с ошалевшей от прогулки рысью… а вон тот фрегат с ало-золотым королевским вымпелом, второй день патрулирующий у этих берегов, определённо на что-то напрашивается. Однако, не успела Женька придумать находящемуся на расстоянии от берега километров трёх парусному кораблю какую-нибудь пакость, как её мысли самым бесцеремонным образом прервали.

— Госпожа Джейн! — наверху башни объявился десятник.

Он покосился на ясно видимую тень, а затем осторожно посмотрел на то место, где по идее должна была находиться и сама её хозяйка. Заметил неразлучные Командирские, да чуть приободрился.

— Часовой считает, что воительнице следует заметить вон то, — и указал, подлец, в сторону, противоположную от плещущихся далеко внизу под ногами волн.

Девушка не спешила отводить взгляд. Красота-то какая! Вот оно, море — живое, настоящее. И лениво движущийся по нему парусник. Не компьютерный монтаж, и даже не картина никогда не видавшего всего этого художника, не дышавшего этим воздухом… а всё же, кожу иногда лоскотало вместе с ветерком и ещё что-то — не иначе, как с того фрегата присматривает за нею в подзорную трубу какой-нибудь колдун, которому отвод глаз до фени. Женька показала в ту сторону язычок и приняла эротически-изысканную позу.

Однако сопящий сзади десятник не унимался. И пришлось Женьке разворачиваться да всматриваться. В самом деле, по тянущейся сюда с восхода прямой как копьё дороге определённо двигалось белое пятнышко. И быстро-то как — ба, да это скорее всего малышка-Пежо! Стало быть, вот и гости пожаловали — и позади машины что-то не видать леса копий и эскадронов решительно настроенных вояк. И уж тем более осадных орудий или штурмовых башен.

— Парламентёры прибыли, скорее всего, — Женька с ленивым вздохом озаботилась стрингами и принялась напяливать раскалённые джинсы. — Сообщи матушке и Владимиру… можно и дону Ривейре — но тревогу бить не стоит.

Солдат с одобрительной ухмылкой обозрел ткань, вдруг принявшую весьма сооблазнительные формы. Отсалютовал копьём, едва не проткнув лениво плещущийся на ветерке андреевский флаг, и утопал вниз по ступеням. Ещё слышно было, как он оступился на лестнице, помянул мать всех единорогов да заодно чёрта безрогого и его бабушку, и побежал дальше.